Алексей Чадаев: Кадры лишают всех

В составе гостей преобладали штатные оппозиционеры – от Немцова до Белова-Поткина; поэтому критика в адрес уходящего кабинета лилась из их уст непрерывным многословным речитативом. Однако когда Ксения в финале передачи предложила им назвать конкретные фамилии тех людей, которые, по их мнению, могли бы успешно заменить в правительстве Фурсенко, Сердюкова и компанию – тут борцов с режимом враз скрутил приступ обстипации. «Нуу… Навальный, может быть…» - неуверенно тянули они, переглядываясь друг с другом. И было ясно, что на этом пункте их шорт- и лонг-листы заканчиваются.

Хуже того: когда Борис Немцов, пытаясь выйти из положения, пустился в абстракции - «а на главу Минздрава я бы поставил не врача, а какого-нибудь грамотного финансиста» - висящий в студии экран в ответ угодливо явил зрителям белокурый профиль действующего министра Голиковой, отправленной когда-то в Минздрав прямо из Минфина. Живым свидетельством тому факту, что экс-губернатор и экс-вице-премьер Немцов даже и сегодня, после многих лет неустанной борьбы с «режимом», остаётся плотью от его плоти. Быть «против них» - умеет, а думать иначе, чем они – нет.

Кадры и кадровая политика – самая болезненная сегодня проблема системы. Все подходы, которые пробовались, дали сбой. Заполнять ключевые позиции друзьями, однокурсниками, соседями по даче и т.п., по принципу личной лояльности – оказалось плохо: лояльность не гарантирует ни компетентности, ни бескорыстия. Делать ставку на критично настроенных «профи» – тоже ерунда выходит: примеры Илларионова, Кудрина и даже Суркова – о том, что рано или поздно они начинают играть свою игру, и тогда их знания становятся проблемой для системы. Назначать счетоводов на «коррупционно-ёмкие» сферы вроде обороны, промышленности, медицины, сельского хозяйства, спорта – получать в итоге не уменьшение коррупции, а ухудшение дел по отрасли в целом, отягчаемое перманентным конфликтом между ведомством и профессиональной элитой соответствующей сферы. Готовить кадры посредством специальных программ – вроде президентского или партийного «кадрового резерва» - вообще ничего не получается: как только действующий начальник обнаруживает, что его перспективный подчинённый попадает в тот или иной список «резерва», он немедленно стремится сплавить его из системы, обезопасив себя от постоянной угрозы.

От безнадёги было решили даже реанимировать выборные механизмы кадрового отбора – в частности, вернув выборы губернаторов. Но такие звоночки, как Ярославль и Астрахань (и помельче – Лермонтов, Элиста), тут же обнаружили все риски этой процедуры. И вот уходящий президент уже лихорадочно – по две штуки в день – меняет губернаторов, «пока не началось»; а Дума тем временем обставляет процедуру всё новыми рогатками «фильтров». В итоге новация редуцируется обратно к схеме «кого назначат, того и выберут» - лучше для управляемости, но точно не как кадровый лифт.

Даже т.н. «открытое правительство» – и то уже заявляется как кадровый механизм. Как об этом сказал в интервью телеканалам Медведев: «открытое правительство» – это карьерный лифт для большого количества разумных людей, которых можно вытащить из экспертной среды, а самое главное, из среды уже действующих, состоявшихся руководителей». Здесь, очевидно, мы имеем дело с новой, продвинутой формой краудсорсинга – «крауд-рекрутинг».

Но, сдаётся мне, у по-настоящему успешных (а значит, и занятых людей) не будет достаточно времени состязаться с хором блогеров-депутатов-телеведущих в подаче бесплатных советов начальству, в ожидании шанса быть замеченным и назначенным в министры.

Теперь, правда, правительство будет более «партийным» - может быть, для решения кадровых задач есть шанс задействовать двухмиллионную кадровую базу правящей партии? Увы, они, боюсь, тоже невелики. В предыдущем правительстве, напомню, министров-членов ЕР было всего лишь четверо: Шойгу, Жуков, Левитин и Трутнев. Двое из них уже покинули кабинет, судьба ещё двоих пока непонятна, но в любом случае ясно, что погоды в новом составе они не сделают. Фракция ЕР в Госдуме изобилует спортсменами, актёрами, заслуженными токарями и почётными пенсионерами – короче, кем угодно, но только не перспективными управленцами. Хотя кого-то из засидевшихся «думцев» в правительство наверняка возьмут – но это в любом случае будет разовая акция, а не системный механизм.

…Но, как бы ни была наша госмашина слаба в вопросе подбора кадров, т.н. «оппозиции» до неё по этому вопросу в буквальном смысле «как до Кремля». В той же передаче у Собчак самым запоминающимся моментом был эпический скандал между кандидатом в мэры г. Омска, политологом Иноземцевым и депутатом Щукинского муниципального собрания Кацем. По поводу того, почему Иноземцев, в нарушение им же подписанного соглашения, не поддержал другого оппозиционного кандидата в мэры Омска – юного фотоблогера Варламова. Их дискуссия оставила стойкое впечатление: представить себе во главе города с населением 1 млн 154 тысячи человек фотоблогера Варламова, равно как и политолога Иноземцева, можно только в ночном кошмаре или голливудском ужастике «Perestroyka’s back again». Уж лучше трижды жулики и воры, чем лучезарные инфантилы.

Троцкий был талантливей Сталина почти во всём, кроме одного: умения подбирать, растить, продвигать, расставлять – а, если надо, и убирать – людей в управленческом аппарате. Именно поэтому он, будучи официальным «человеком №2» в ленинской России, спустя всего лишь три года после смерти Ленина умудрился оказаться в ссылке, а спустя пять – в эмиграции. Дежурное сталинское «МО про кадры» актуально и в сегодняшней России. Но у нас оно, увы, носит обратный смысл: бездарность и бессистемность кадровой политики оказывается главным ограничением при решении каких бы то ни было политических и управленческих задач. Будь то построение несырьевой экономики – или, скажем, смена политического режима. Кто первым это поймёт – тот победит.