Уже всем давно ясно, что «птицы» — оружие универсальное. Они могут и обстановку с неба разведать, и в опорник противника закинуть снаряд. Их эффективность во многом зависит от опыта и навыков дроновода. У бригады морской пехоты Тихоокеанского флота группировки войск «Восток» проблем ни с беспилотниками, ни с операторами не возникает. Именно поэтому за позициями ВСУ на Угледарском направлении они наблюдают 24 на 7, а кроме того, раз за разом отправляют на бандеровские головы сувениры из Камчатского края в виде мощных осколочных зарядов.
Глаза и кулаки армии
С поиском целей отлично справляются беспилотники самолетного типа, затем координаты того, что нужно уничтожить, отдают операторам FPV-дронов. Они-то и оформляют доставку смертоносной посылки прямиком во вражеский окоп. Это вам не гражданский маркетплейс, тут задержек не бывает. Снаряд от ручного противотанкового гранатомёта, более известный в войсках как «морковка», пролетает 6 километров и точно поражает разведанную цель — укрытие украинских неонацистов. «Работаем по различным целям — здания, техника любого типа. Установки „Град“, HIMARS тоже уничтожаем. Даётся цель — вылетаем и работаем», — рассказал оператор БПЛА с позывным Грек.
Нередко беспилотчикам нужно работать непосредственно у самой линии фронта. Здесь всплывает ещё одна помеха — вражеские радиоэлектронные системы. В этот раз вышку с ретранслятором наши парни решили пустить на металлолом, чтобы не мешала работать. После одного точного удара фипивишки от украинской РЭБ-станции остались, как говорится, рожки да ножки. Кстати, в этот раз боеприпас по небу тащил на себе октокоптер. Этот крепыш может поднимать до 6 кг смертоносного груза и переносить его на 15-20 километров в глубину обороны противника.
«Началась интересная и нужная работа...»
Интенсивность своей работы операторы БПЛА измеряют батареями. Сейчас за сутки каждый расчёт может израсходовать больше двадцати аккумуляторов. Учитывая, что FPV-дроны летят только в одну сторону — это десятки поражённых целей.
«Если у нас первая птица упала, РЭБ заглушил — мы со второй начинаем залетать с других сторон. Всё равно обходим РЭБ, проблем не возникает», — рассказал оператор БПЛА с позывным Кема.
У парней из морской пехоты к делу подход самый серьёзный. Имеется собственная полевая лаборатория, где каждый беспилотник как конструктор, собираются под конкретную задачу и необходимые боеприпасы. Здесь же тоже разбирают, изучают и используют на запчасти вражеских «птиц».
«Была задача севернее Угледара поджечь лесополосу, мы её выполнили. Для этого обычный беспилотник оборудовали под зажигательный снаряд с электрозамыкателем», — рассказал оператор БПЛА с позывным Воробей.
Кстати, по гражданской специальности он — автоэлектрик. Начинал стрелком в добровольческом подразделении, потом заключил контракт с Минобороны России и стал дроноводом.
«Попробовал, стало получаться, и началась интересная и нужная работа, без которой сейчас никуда. В каких-то подразделениях беспилотные взводы — это отлаженная система, как у нас, а в каких-то только налаживается FPV-тема. Это ничего, мы всех обучаем, помогаем. Люди приезжают — мы делимся наработанным опытом», — рассказал Воробей.
