23 ноября в Минске собрались лидеры стран Организации договора о коллективной безопасности. Приехали все участники ОДКБ, кроме премьера Армении. Это уже не первый демарш — в октябре Никол Пашинян проигнорировал и саммит СНГ в Бишкеке.
Идет ли Армения по дорожке, протоптанной Грузией и Украиной? Как России выстраивать отношения с бывшими «братскими» республиками СССР, чтобы их не «увели» другие игроки? Об этом aif.ru поговорил с 1-м зампредом Комитета Госдумы по делам СНГ, евразийской интеграции и связям с соотечественниками, директором Института стран СНГ Константином Затулиным.
«Пашинян пытается совершить разворот»
Виталий Цепляев, aif.ru: — Константин Фёдорович, как понимать отказ Пашиняна приехать на встречу в Минск? Армения тоже на всех парах движется прочь от России?
Константин Затулин: — Этот путь нынешнее руководство Армении выбрало давно. И как минимум с осени 2022 года последовательно по нему движется. Неслучайно, видимо, именно тогда Пашинян и его окружение запретили мне въезд в республику... Но здесь, как и в случае с Украиной, важно отделить мух от котлет. Безусловно, руководство Армении пытается сейчас совершить геополитический разворот в сторону Запада. Пытается отказаться от многовековых исторических связей с Россией. Именно Россия спасла значительную часть армянского народа от истребления, сохранила ему государственность. Но господин Пашинян ловко манипулирует сознанием этого народа, представляя всю историю с Карабахом как предательство со стороны России. Хотя сам был заинтересован в том, чтобы Карабах был утрачен, поскольку его внутриполитические противники родом как раз из «карабахского клана».
Cвоими заявлениями Пашинян дал Баку повод начать новую войну за Карабах, а потом довел дело до поражения в ней. Потому что никакой настоящей мобилизации во время войны 2020 года в Армении проведено не было. Армия была скомпрометирована чехардой с назначением руководящих кадров. Были отвергнуты все возможности для компромисса между Баку и Ереваном... В итоге Карабах армянами был потерян, и сегодня там не осталось ни одного жителя армянской национальности.
— Может ли и Россия потерять свою военную базу в Армении, если так пойдет дело?
— Конечно, может. Вообще, изначально было ошибкой думать, что у России в Армении «всё схвачено». Я напомню, что Пашинян требовал вывода нашей базы и выхода республики из ОДКБ еще тогда, когда не был даже депутатом парламента. «Признавать реалии» он начал только став премьером. Ездил к нам, кланялся, улыбался — и мы считали, что всё в порядке. Пытались выстраивать отношения с заведомым противником, вместо того, чтобы поддержать тех, кто пытался ему противостоять внутри страны. Мы дали себя запугать тем, что на фоне Украины мы можем получить еще и обострение на Кавказе. В итоге получили то, что получили.
«Нужно, чтобы Украина отошла от идеи реванша»
— В Киеве на прошлой неделе демонтировали очередной памятник Пушкину, предварительно облив его красной краской. Вас подобные новости еще удивляют?
— Эти новости укладываются в логику того пути, которым Украина последовательно идет, начиная с 1991 года. С первых дней своей независимости от России. Да, скорость дерусификации, выдавливания русской культуры, в разное время там была разной. Но процесс шёл. Хотя либералы тогда спорили со мной и доказывали, что Украина никогда не превратится в анти-Россию. Потому что, мол, «когда приезжаешь в Киев, там везде разговаривают на русском». Они не хотели замечать ни катастрофического сокращения числа русскоязычных школ на Украине, ни запретов на употребление русского языка в официальной сфере и т. д. Это происходило уже в 90-е. А после 2014-го и тем более после 2022 года это уже просто императив: всё русское с Украины должно быть изгнано. Что плохого Пушкин сделал Украине? Разве что стал отцом русской словесности...
Я много лет боролся за Украину и продолжаю бороться. Подчеркну: не против Украины, а за Украину. Имея в виду, что там живут наши ближайшие родственники. Как и президент Путин, я считаю, что мы фактически один народ. А то, что происходит, — по сути гражданская война. И я не могу согласиться с теми, кто считает, что Украина должна пропасть, исчезнуть с карты. Если исходить из реальности, то надо признать — в том или ином составе, с тем или иным правительством, но Украина останется. И нужно добиваться, чтобы эта Украина постепенно отошла от идеи реванша и не представляла угрозы для России.
— В декабре 1991 года Украина вместе с другими бывшими республиками СССР вошла в СНГ. Самое удивительное, что формально она до сих пор член Содружества — на сайте этой организации висит и «жовто-блакитный» флаг. Но, по сути, ведь и Украину, и Грузию мы потеряли...
— Мы потеряли их не сейчас, а уже в 1991 году. Это только сторонники роспуска СССР наивно полагали, что никуда «братские» республики от нас не денутся. Дескать, мы сейчас с ними размежуемся, а через два-три года они обратно к нам прибегут и будут дружить на наших условиях. Этим людям и в голову не приходило, что нишу, которую освободила Россия, могут занять другие игроки — Запад, Китай, Турция... Вот в Казахстане только что прошел саммит Организации тюркских государств. Вы думаете, это какое-то культурное сообщество, что ли? Нет, это альтернативный проект интеграции части постсоветского пространства. Альтернативный нашему. Цель идеологов «Великого Турана» очевидна, заблуждаться на этот счет не надо.
«Казахстан втирает очки американцам»
— Многие опасаются, что Запад продолжит «оттяпывать» у России союзников. Вот недавно Макрон приезжал в Узбекистан и Казахстан — это плохой знак?
— Мало что изменилось в этом мире со времен Александра III, считавшего, что у России есть только два союзника — армия и флот. Я бы к этой формуле добавил еще Русскую православную церковь, а также наших соотечественников за рубежом.
Наши союзники по СНГ, за исключением разве что Белоруссии, выстраивают свою политику очень по-разному. Сотрудничая с Россией, они стараются не обострять отношения с другими центрами силы. И мы, и они все время взвешиваем: кто сильнее, кто важнее. Но есть нюансы. Казахстан, с одной стороны, объявляет, что будет следовать санкциям против РФ. С другой стороны, насколько я знаю, на деле он еще никого за несоблюдение этих санкций не наказал. И втирает очки американцам. А «с третьей стороны», почитайте казахскую блогосферу — там всё заквашено на «особом пути». Да что Казахстан — даже Абхазия говорит, что идет своей суверенной дорогой и ни в какую Россию вступать не собирается.
Но мне кажется, что в итоге отношение к нам будет зависеть от того, чем закончится история с Украиной. Добьемся мы там своего или нет. А в том, что попытки кого-то от России оттянуть, с кем-то разобщить будут продолжены — сомнений нет.
Но это мы с вами говорим о поведении элит. А что касается простых людей, то большинство из них к России по-прежнему относится хорошо. Я только что был в Таджикистане, Монголии и могу это подтвердить. По опросам, 70-80% монголов до сих пор считают нас своим главным другом. Про таджиков и говорить нечего.
— На ваш взгляд, какой самый верный способ не растерять друзей?
— Надо дружить в первую очередь с народами, а не с элитами. Народы еще помнят светлое общее прошлое. Надо быть сильными, не стесняться отстаивать свои интересы. Находить способы работать со всеми политическими силами внутри этих стран. Вовремя предвидеть угрозы и держать козыри при себе. Если уж отправлять куда-то своих миротворцев, то разрешать им вмешиваться, если ситуация развивается неблагоприятно для нас. Не доверять предателям, не давать себя увлечь всякими фобиями. И уважительно относиться к выходцам из этих стран, которые приезжают к нам на работу.
Сколько я слышу криков о том, что мигранты из Центральной Азии — «рассадник криминала». Давайте, мол, немедленно закроем ворота! А вы знаете реальную цифру преступности среди мигрантов? Это всего 1,5-2% от общей преступности в РФ. Причем число таких преступлений растёт, а число преступников уменьшается: против одного и того же человека часто возбуждают по несколько уголовных дел. В результате под психологическим давлением оказываются законопослушные мигранты. Это миллионы людей — в России работает, например, каждый пятый киргиз, каждый десятый таджик. Это не значит, что мы не должны следить за тем, чтобы они тут не создавали преступные сообщества. Но отдавать себе отчет в том, что других работников мы себе не найдем, мы тоже должны.
