Полуразрушенный, обветшавший рыбный комбинат обнесён забором с железными воротами. Рядом расположено корейское кафе, где сонная официантка таскает пиво двум посетителям — у мужиков уже с утра «горят трубы». На улицах — почти никого. Когда-то в городе проживало 32 000 человек... сейчас, говорят, осталось двенадцать тысяч. Пристань порта недавно снесли — а зачем она нужна? Морской воды всё равно больше нет.
«Я при Советском Союзе здесь на комбинате 300 рублей в месяц получал, — с нежностью вспоминает 57-летний Шахрух Фатхуллаев, улыбаясь ртом с редкими зубами. — Квартиру дали, деньги не знал, куда девать... правда, мы на сырье из России работали, наша рыба уже исчезла». Стоя на берегу и глядя на ржавые остовы рыбацких кораблей в песке, невозможно поверить — при Союзе в город Муйнак (Узбекская ССР) переводились служащие из Москвы и Ленинграда. Там было отличное снабжение, предоставляли просторное жильё, платили высокие зарплаты. Пока не случилась экологическая катастрофа — крупнейшая в СССР.
Скелеты посреди песка
— Мне тогда 7 лет было, но этот день я запомнила навсегда, — вспоминает пенсионерка Гульнара Усманова. — Выхожу в субботу утречком на пляж купаться... а моря-то и нет. Метров на десять от берега отошло. Тогда этому не придавали особого значения, думали, может, разовый случай, дожди пройдут, вода вернётся. Но она отступала всё дальше и дальше. Какое-то время ещё виднелись волны на горизонте, а потом совсем исчезли. Люди начали болеть и умирать, было страшно... Врачи объясняли, что раньше морской воздух помогал, а здесь всякие... как их... пыльно-солевые бури, влажности нет. Квартиры после развала СССР продавали, а никто их не покупал. Рыбный комбинат закрылся, зарабатывать стало негде, на огородах больше ничего не росло — земля сухая.
Я спускаюсь по лестнице на дно бывшего Аральского моря и шагаю по песку сквозь кладбище из полутора десятков бывших рыболовецких траулеров, так и оставшихся тут с прежних времён. Даже не верится, что ещё в Советском Союзе корабли ежедневно плыли по морю — и возвращались, до краёв забитые уловом. Море испарилось тридцать лет назад, но в песке ещё полно ракушек, достаточно глубже копнуть — ладонь уколет рыбий скелетик. Энтузиасты иногда находят акульи (!) зубы — возможно, в здешних водах водилось нечто вроде катрана, небольшой черноморской акулы. Зудят мухи и слепни, летающие стаями.
Ощущение, что попал в фильм о постапокалиптическом мире, в голове не укладывается, как это вообще: было море, глубокое, с пляжами, рыбой и рыбаками, с купальщиками, а нынче оно попросту пропало. К середине девяностых Аральское море «отбежало» от берега на 45 километров, а сейчас — на все сто! Прежде это выглядело ещё страшнее, но обветшавший пирс и другие здания порта Муйнака вкупе с ржавыми подъемными кранами снесли, построив «Музей Арала». В новеньком помещении — шаром покати. Музейная работница искренне поражается моему появлению, не берёт деньги (билет стоит 15 000 узбекских сумм — чуть больше 100 рублей) и машет рукой — да ходите, смотрите... всё равно посетителей нет. Особое место на стенде занимают консервы рыбкомбината: частик с овощами, рыбные котлеты, филе сома, сардины в томатном соусе. «Я забыла, когда местную рыбу ела, — говорит Гульнара Усманова. — В школе, наверное. Она сущие копейки стоила, не знали, куда девать, на складах гнила».
«Как на ядерном полигоне»
— Море исчезло, потому что слишком много носков шили! — смеётся бывший капитан рыболовецкого судна Ислам Ибрагимов. — Если серьёзно, от Арала в советское время отводили каналы, чтобы вода шла на хлопковые поля, требовалось сдать государству больше хлопка. Увы — и в Узбекской ССР, и в Кремле не знали, что такой ужас в итоге произойдёт. Море мелело на глазах, спохватились поздно. Оказалось, одно с другим сильно завязано. Морская вода ушла, воды грунтовые высохли, пустыня образовалась типа Каракум, родники иссякли. В основном тут старики остались, свой век доживать.
На русском кладбище Муйнака среди железных крестов свежих могил мало, однако надгробия ухожены, лежат искусственные цветы.
«Для нас неважно, кто похоронен — русские, узбеки, каракалпаки, — строго объясняет мне жительница города Наргиза Агабекова. — Мы за всеми захоронениями следим. Соседи просят, если вся семья в Россию уехала... А так, конечно, никто уже не верит, что жизнь восстановится. Говорят, в казахской части Аральского моря рыба появилась, вода поднимается, но я не обращаю внимания на такой позитив. Дедушки и бабушки наши старенькие до сих пор в себя от шока не пришли. Ну представьте: вон у вас, в Сочи, Чёрное море берёт и невесть куда пропадает. Опасно с природой в игрушки играть, сынок. Жили, как на курорте, а теперь — словно верблюды в пустыне».
В последнее время власти Каракалпакии (автономной республики в составе Узбекистана) пытались развивать туризм, возить сюда журналистов для «раскрутки, но в связи с коронавирусом проект временно заглох. Гостиницы стоят пустые, а таксисты заманивают скидками на поездку из Нукуса в Муйнак.
«Мы вовсе не город-призрак, — считает пожилая работница муйнакского кафе Светлана Эльбачинова. — Люди строят дома, детей рожают. Но кто может — уезжает. Вместе с морем яркая жизнь ушла... В прежние времена утром просыпаешься, выбежишь босиком на песок, ловишь солёные брызги. А сейчас ощущение, как скопом на ядерном полигоне поселились».
«Жжёт, как на сковородке»
— Советский Союз совершил дичайшую ошибку с Аральским морем, хотя её ещё можно было исправить, — уверяет эколог из Ташкента Сергей Викторов. — Но в девяностые годы тогдашние власти Узбекистана упустили момент, не сочтя нужным заниматься проблемой. За 40 лет море трансформировалось в бесплодную пустыню, высохли земли в радиусе 500 километров! Аномальная детская смертность, у женщин проблемы с беременностью, фон радиации повысился. Погода «поломалась»: летом жжёт, как на сковородке, зимой замерзаем. А ведь Аральское море было четвёртым по величине озером в мире, траулеры вылавливали тут 60 тысяч тонн рыбы в год! Едва начинаются сильные ветры, жители сидят дома — в воздух поднимаются сотни тонн песка. Думаете с Каспием, Чёрным морем такого в ближайшие годы не может случиться? Напрасно. Берегите воду и рыбу, иначе и в России какие-то области станут непригодны для жизни.
Брести обратно из песчаных барханов на месте Арала не очень-то легко — кроссовки увязают в песке, цепляются за мёртвые водоросли и высохший кустарник. Эта крупнейшая экологическая катастрофа последних лет СССР напоминает всем, насколько легко и быстро природа меняется в худшую сторону и вовсе не только в фантастических фильмах Голливуда. Как предполагают экологи Европы, за несколько десятков лет может высохнуть и Чёрное море ввиду глобального потепления и выброса в его воды промышленных отходов. Если не беречь водные ресурсы, схожая опасность угрожает и Каспию. Умершая пустыня на месте изобилующего рыбой моря мне не очень понравилась. Наверное, давно пора задуматься не только о своих удобствах, но и о том, что мы оставим нашим детям.
