Увидев, как обучают на полигонах вблизи ЛБС добровольцев из БАРС, я понял, что так сейчас и надо делать. Это правильно. Здесь, рядом с «передком», сам воздух пропитан сражениями и огнем. Здесь во сто крат сильнее чувствуется опасность и уверенное плечо боевого товарища. Здесь всё настоящее: патроны, оружие, прошедшие огонь и воду боевые инструкторы. Именно это слагаемые подготовки мотивированного, заостренного на решение самой сложной задачи бойца.
С учетом того, что на Запорожском направлении в любой момент могут начаться серьезные бои и закипит круговерть сражений — делать это надо быстрее. У добровольцев это получается. Третий БАРС, в котором я побывал, готовится к наступлению быстро, основательно и максимально «по-боевому». Батальон готов к сражениям, не боится наступать и сам просит огня...
«Молодых барсов» учат «рычать» огнем и не бояться врага
Подъем засветло, умывание ледяной водой из «пятишки», подвешенной к двери полуразвалившегося сарая, прием пищи в виде пайковой гречневой каши и быстрая, чтобы лишний раз не светиться, погрузка в «Урал».
— Ракеты с патронами загрузили? — ещё раз спросил у «молодых барсов», которые уже умостились и подремывали в кузове машины, старший инструктор по боевой с позывным Вратарь. И тут же обратился к бойцам, сидящим у борта: — Предохранители проверить. И «немца» не проспите. Они теперь далеко летают. Внимание на небо, а не по сторонам. Трогаемся!
В машине вместе со мной тринадцать бойцов: все снаряжены по-боевому в касках, брониках, с автоматами. Бронежилет даже на мне, как сказал Вратарь, от греха подальше.
Переваливаясь по колдобинам, выбрались из села на довольно широкую, но по-украински убитую дорогу. Сравнивая её с мариупольской трассой, понял, что руки сюда ещё не дошли. Да и дойдут, наверное, лишь когда врага отгонят подальше, лучше за Днепр, и здесь станет поспокойней.
«Урал», не обращая внимания на выбоины в дороге, набрал ход. Я пытаюсь фотографировать силуэты военных, их лица, закрытые масками, оружие, но машину трясет, и кадры получаются смазанными. Перестаю заниматься этим бестолковым занятием и просто смотрю на бойцов.
Рядом со мной сидит молодой парень в новенькой амуниции, классной каске с тактическими наушниками, задранными на затылок. Закрытые веки подергиваются. Возможно, не спит, но пытается или просто не хочет разговаривать. За ним сидит и курит ещё один. Узнаю — Нестер. Знаю его по прошлым командировкам. Весной говорил, что полгода довоюет и уйдет домой, а сам здесь.
— Нестер, привет. Узнаёшь? Какими судьбами здесь? Ты же в мае говорил, что навоевался? — обращаюсь к нему.
— Узнал, само собой. Это я так думал, а на гражданке побыл — и опять к своим. Мы все так мыслим — домой, на перины, но там понимаешь, если все разбежимся, то кто «немца» добивать будет. Громко, наверное, говорю, но так и есть, — Нестер глубоко затянулся почти догоревшей до фильтра сигаретой и выпустил, из сложенных буквой «о» губ, несколько крупных колец дыма.
— Ну и как сейчас здесь? Не май месяц? — пошутил я.
— Точно не май. Горячее вдесятеро, — не поддержал шутку доброволец. — Третий день здесь. Готовят нас, скажу тебе, серьезно. В окопах на «передке», конечно, не сахар. Но привыкаешь к прилетам и расслабляешься. А тут упор на «штурма». Настрел боевыми бешеный, чуть ли не по цинку каждый день. Вчера на «открытке» (открытая территория — прим. ред.) парами ходили, а сегодня зачищать «опорник» будем.
«Урал» остановился, борт откинули, и была дана команда: «К машине». Мы на полигоне...
Первые уроки боя от рыцарей и «музыкантов»
Инструкторы в третьем БАРС высшего разряда: классные и боевые парни из «Вагнера», прошедшие Крым и рым, Африку, Сирию, Попасную и Бахмут. Все как с иголочки в идеально подогнанной боевой амуниции. Глядя на них, даже подумал: «Прямо рыцари». Они быстро распределили всех по командам: штурмовики, птурщики, пулеметчики, и скомандовали «вперед».
Я остался со штурмовиками. Хотел, конечно, посмотреть на работу ПТРК «Фагот», но мне сказали, что успею. Пока теория, «то да сё», а на пуски меня «пригласят». Круто.
— Вратарь, что сейчас будете делать? — спросил у инструктора штурмовиков.
— Отрабатывать заход и зачистку «опорника» парами. Несколько раз «на сухую», без стрельбы пройдем, а потом с боевыми. Нам по максимуму надо натаскивать парней. Им в бой идти скоро, — вратарь хлопнул меня по плечу. — Смотри. Надо — спрашивай.
«Открываем цинки. Снаряжаем магазины. Каждый третий — трассер, — скомандовал он. — Работаем двойками».
Поработали, как говорил инструктор, «на сухую». Раз по десять каждая пара «зачистила» траншеи. Скорость прохода постоянно возрастала. «Бесшумный» огонь и взрывы тра-та-та-та-та, бабах, бабах раздавались в окопах несколько часов, пока Вратарь не сказал: «Стоп. Теперь с боевыми».
До этого я шел перед штурмовиками, снимая фото/видео в лицо, как в кино про войну: красиво и «правдиво». Когда в ход пошли боевые патроны, само собой, ушел за спину...
А пули летят, пули...
Боевая пара спрыгнула в окоп, я за ней. Первый номер Дэха (тот самый, который сидел в «Урале» рядом со мной), второй номер Полтос — «второход», так называют тех, у кого второй и более контракт. И понеслась душа в рай...
Загрохотали автоматные очереди, и реально засвистели пули. Парни идут вперед. Одиночными почти не бьют. Только короткими молотят. Трассеры, попадая в мишень, вспыхивают. Пробив насквозь, несколько секунд ещё горят в песке. Дым заволакивает траншеи.
«Красный!» — кричит первый, значит, закончились патроны. Становится на колено. Перезаряжается. Второй ведет огонь вдоль траншеи длинными очередями. Пустой рожок в подсумок для сброса. Полный в автомат — щёлк. «Зеленый!» — хлопок по плечу. Это команда на движение вперед.
Перед развилкой Дэха останавливается, продолжая поливать огнем траншею перед собой, Полтос срывает у него гранату, закрепленную на спине, кричит «своя» и бросает налево в окоп. Дэха тут же переносит огонь налево, из-за угла, «не давая противнику отбросить гранату», а Полтос становится первым номером и режет «немцев» перед собой.
Дошли «с боем» до конца траншеи. Взмокли. Не могут отдышаться. Сами довольны. Инструктор не очень: «Куда под свой огонь лезешь!», «Почему автомат не переложил в левую руку?!», «Снаряжаете магазины, и в окоп!».
— Следующий пошел! — командует Вратарь очередной двойке.
«Чтобы дочки дождались меня живым, я должен быть лучшим»
Что для себя отметил особо: инструктор указывал на недочеты строго, но ни слова, так сказать, по-военному с матерком. Как с пионерами на зарнице: разъяснял всё на пальцах, хотя было видно, что нервничает. Но сорваться себе ни на кого не позволил. Железные нервы.
Шесть двоек прошли с боевой стрельбой по окопам раз по двадцать. В конце занятия почти что летали, заслужив похвалу «музыканта». А это дорогого стоит.
Пока пара Дэхи и Полтоса снаряжала магазины, я быстро спросил:
— Извини, но что за странный позывной Дэха?
— Я в компаниях мальчишек во дворе всегда был меньше всех, вот меня и прозвали Дэха — маленький, младший. В 90-х слово в ходу было: дэха, дэцел. Даже певец был с таким именем.
— Тяжело?
— Да, но в кайф. Я-то понимаю: чтобы дочки дождались меня с войны, надо быть лучшим. В бою поблажек не будет. Мне кажется, что с Полтосом у нас получается.
Для СВО надо учить тому, что «необходимо на войне»
Инструктор скомандовал двойке начать штурм, и Дэха, прервав разговор на полуслове, стал вторым номером за спину Полтоса и с ходу открыл огонь трассерами.
Опять двойки меняли друг друга несколько часов подряд. Круг за кругом. Прошли, «зачистили», снарядили магазины, и снова на «штурм»...
Когда за нами приехала машина, я, возбужденный «боем», огнем, запахом пороха, свистом пуль, даже забыл, что не увидел вживую, как стреляют из «Фагота», и вспомнил об этом, когда мы выехали с полигона.
— Вечером ещё один заход, — успокоил меня Вратарь. — Ракеты есть, патроны есть. Будем стрелять, стрелять и стрелять. Со всего, что есть у нас на вооружении. Пойми, мы же учим тому, что, как говорили раньше, «необходимо на войне». Нас так учили, и мы так учим.
Вечером пострелять не получилось. Говорят, что в нашем районе засекли «немецкого» разведчика в небе. Решили не рисковать.
Парни «воевали» на полигоне еще около двух недель. Сейчас в полном составе группы переброшены на «передок». А Полтос с Дэхой так и работают двойкой — пока нет штурмов, охотятся за бандеровскими «птицами».
