Александр Проханов: «Нам нужна война с собственной чудовищной отсталостью»

Виталий Цепляев, «АиФ»: Александр Андреевич, начнём с самой горячей темы — Сирии. Недавно вы сказали: «Борьба за Дамаск — это борьба за Москву». Почему так?

Александр Проханов: Что такое «Исламское государство» и зачем нам с ним бороться? ИГ — огромный кровавый моллюск. Он уже практически пришёл к нам сюда, в Россию. Он навис над Северным Кавказом, он проникает в Среднюю Азию. Взрывы этих хрупких центральноазиатских государств практически неизбежны. И поэтому борьба с ИГ, которая происходит сейчас там, около Дамаска, — это борьба и за Северный Кавказ, и за Москву. Посмотрите, сколько у нас нелегальных мигрантов, — никто не знает, какая там грибница террора и экстремизма заложена... Как только падёт Дамаск, вся эта армия — тысячи боевиков, обстрелянных, обученных и готовых умирать за свои страшные идеи, — двинется сюда, к нам.

Винеры и лузеры

— В прошлом интервью «АиФ» вы сравнили Россию с самолётом, который вышел из пике 90-х. А недавно я услышал от вас другое сравнение: наша страна как космический корабль, который теряет высоту и рискует сгореть в плотных слоях атмосферы. Что дало повод для пессимизма?

— Страна вступила в затяжной кризис. И на фоне чудовищной, на мой взгляд, политики экономического блока правительства выхода из него пока не просматривается. Сколько лет мы уповали на то, что накопленные неф­тедоллары мы используем для рывка, для развития! Ни рывка, ни развития не произошло. Нам говорили, что мы вот-вот справимся с нищетой, остановим разрушение ЖКХ, спасём деревни. Ничего подобного нет. Поэтому на внутреннем фронте дела у нас пока плохи. Плотные слои атмосферы — вот они, приближаются, корабль уже охвачен алой плазмой...

— Масштабы коррупции, аресты губернаторов, о которых нам говорит Следственный комитет, — это тоже признак падения?

— Коррупционные скандалы говорят о том, что вертикаль власти у нас разрушена. От Путина эта вертикаль проходит вниз через правительство, через губернаторов, через мэров. И мы видим, что многие в этом среднем звене — просто воры. Что сигналы, идущие от Кремля, затухают в коррупционном болоте, искажаются, ослабляются. За полгода попались два губернатора — на Сахалине и в Коми. А сколько ещё не поймано? 10 лет длилась разработка ОПГ в Коми. Сколько же там за это время было стырено! Возникает вопрос и к спецслужбам: они что, не видели этого? Почему так долго разрабатывали вора? Может быть, он с ними делился?

Но штучного истребления коррупционеров недостаточно. Надо понять, в чём корни коррупции, её истоки. А я считаю, что они уходят в 90-е годы.

Концы с концами не сводятся. Почему в стране кризис, а чиновники жируют?

Подробнее

— Недавно на радио вы говорили о примере успешной борьбы с коррупцией, который дал Сингапур: «Есть же простой приём — если твой родственник или друг оказался коррупционером, ты со слезами на глазах расстреливаешь его». Есть на кого равняться?

— В Сингапуре всё было проще. Это крохотное государство. Там появился суперлидер и по­ставил задачу — сделать Сингапур ультрасовременным государ­ством. Коррупционеры мешали выполнению этой задачи, и лидер стал бороться с ними самыми жёсткими методами. Если бы в России была поставлена аналогичная задача по её превращению в суперсовременное государство, если бы мы объявили цель сделать русский народ самым благополучным, самым образованным, самым здоровым, если бы стали двигаться по пути к этой цели — мы бы тоже стали устранять всё, что мешает этому. Уничтожать в том числе этих короедов, которые сжирают народное достояние.

— Столько уже слов сказано, и президентом тоже, что государевым слугам надо быть скромнее, «чуять страну под собой». А тут что ни обыск, то из сейфов вываливаются килограммы ювелирных украшений, золотые часы, золотые ручки... Они вообще понимают, в какой стране живут?

— Это безумцы. Необразованные, тёмные люди. Они забыли, как расправился народ с элитой романовской империи. Забыли, что ненависть к упырям, бессовестным эксплуататорам народа может копиться столетиями, но неизбежно обрушится на них или их потомков. Решили, что они в полной безопасности, опьянены своей властью. Идёт беззастенчивая гульба... Их психология — это психология религиозного по­клонения деньгам. Сейф с золотыми часами — это их алтарь. Там приносятся дары мамоне.

Как сказал когда-то один банкир, наш народ делится на лузеров и винеров — неудачников и победителей. Одни проиграли битву за жизнь, а другие выиграли. Присвоив себе огромные богатства, они отделились от обнищавшей массы и говорят ей: вы ничтожны, ваш удел — катиться дальше вниз. Казалось бы, зачем человеку яхта за 400 млн долларов? У него уже есть несколько! Фёдор Конюхов, кстати, не купил бы такую яхту, даже если бы мог: чтобы наслаждаться ощущением красоты моря, покорять бури, нужно более скромное судно. Но такой покупкой человек подчёркивает, что он винер, а мы — лузеры.

Русские коды

— Вы часто пишете, что рус­скому человеку свойственно обострённое чувство справедливости. Но как же так получается, что, дорвавшись до власти и денег, многие начинают демонстрировать примеры чудовищного чван­ства, хамства по отношению к согражданам?

— Это уже не русские. Это люди, оторванные от корней, от истории своего народа. В русских кодах действительно заложена концепция справедливости. Вся наша классика — это песнь о справедливости: и Некрасов, и Толстой, и Фадеев, и стихи фронтовых лет, и Серебряный век... А новые русские не знают всей этой красоты, они перекодировались, вытравили из себя инстинкты справедливости. И поэтому они обречены. Драма только в том, что, когда они будут сметаться историей, утянут за собой многих из нас. Как это было в 1917-м.

— В вашем романе «Крым» герои всё время говорят о «большом проекте», в котором нуждается Россия. Но тот же Крым мы уже присоединили, армию модернизировали, Олимпиаду в Сочи провели. Теперь вот спасаем Сирию... А что впереди? Какой ещё суперпроект?

— Нам нужен такой рывок, который позволит создать, по сути, новый народ. В 1945-м такой народ у нас появился — в результате Великой Победы.

— Но ведь для новой победы нужна новая война?

— Да. Но необязательно война в привычном смысле слова — с «катюшами» или атомной бомбой. Нам нужна война с нашей чудовищной отсталостью, коррумпированностью, бездуховностью. Победа в такой войне и обеспечит наше преображение... В 1941 г. в войну вступал разрозненный народ — раскулаченные и их палачи, наследники и белых, и красных. После победы возник единый, спаянный, преображённый народ, которому за 3 года удалось восстановить страну, а потом запустить человека в космос.

Большой рывок — это не просто новые заводы, дороги. Главное — это переход на новый цивилизационный уровень. Когда снова появится народ-творец, народ, ставящий перед собой грандиозные, почти несбыточные цели. Народ, штурмующий неведомое. Ведь для этого человечество создано Господом, а не для того, чтобы жрать... И русский народ способен на великие дела — время от времени он их совершает.