Руководство страны явно не удовлетворено образом России за рубежом. Основания для этого есть. Но не всегда ясен ответ на вопрос: а кто виноват? Только ли западная пропаганда? Правильно ли мы сами понимаем, что такое «мягкая сила»? И не нужно ли нам подумать о том, верно ли мы сами рисуем портрет нашей страны для зарубежного зрителя?
Нашу страну за рубежом нередко представляют в образе агрессора. Западные, особенно американские, политики постоянно говорят о том, что Москва вмешивается во внутренние дела их стран, пытается влиять на выборы, на общественное мнение. Значительная часть американской элиты считает, что это Россия помогла Д. Трампу избраться на пост президента, а английские СМИ пишут о том, что Россия повлияла на решение Лондона выйти из Евросоюза. Мы постоянно совершаем информационные атаки, подкупаем СМИ. Мы виноваты в размахе движения «жёлтых жилетов» во Франции, в масштабе погромов во время акций «Жизни чёрных важны» в США. Мы, естественно, поощряем сепаратистов Каталонии и водим дружбу с самыми нехорошими режимами во всём мире. Недавно появилась совсем уж смешная информация: якобы русские олигархи, близкие к В. Путину, зачастили в британский парламент и соблазняют деньгами членов Палаты лордов. Этак скоро и к королевской семье подберутся.
А если без юмора?
Такого рода обвинения можно было бы, наверное, рассматривать с долей чёрного юмора (ну кто в самом деле поверит, что Трампа в Белый дом назначил В. Путин) или даже как некий комплимент нашей власти: дескать, Россия накачала такие мощные политические мускулы, что способна творить в мире всё, что захочет. К сожалению, всё не так просто. Проблема в том, что такого рода настроения, действительно характерные для части западной элиты, в последние годы перекочевали и в значительную часть средств массовой информации, и те активно ретранслируют их в общественное пространство. Надо, впрочем, отметить, что попытки представить Россию как наследницу советской «империи зла» не очень успешны. Многочисленные русские туристы, возвращающиеся после поездок по странам Западной Европы и США, рассказывают о благожелательном отношении к русским. Даже в Польше, где власть предпринимает массу усилий, чтобы поссорить поляков с восточным соседом, отношение польского населения к России вполне благожелательное. Антироссийский психоз там затрагивает лишь часть правящей элиты. Сегодня для Польши скорее характерен рост критики в отношении европейской бюрократии.
Контуры «мягкой силы»
Это не значит, конечно, что антироссийским настроениям западной элиты и части общественного мнения не следует противодействовать. И наша власть, похоже, начинает это понимать. В Администрации Президента идут консультации экспертов по поводу того, что нужно включить в понятие «мягкая сила», а какие представления о ней нужно скорректировать.
Понятия «мягкая сила» в советской России не существовало. Власть преимущественно пользовалась просто «силой». И прежде всего — военной мощью. Да и среди населения в отношениях с зарубежными странами бытовало упрощённое представление о том, что нужно, «чтобы нас все боялись». Размахивание кулаком было особенно популярно в советской дипломатии во времена Никиты Хрущёва. «Кубинский кризис» чуть было не перерос в военный конфликт с США.
В европейском политическом обиходе понятие «мягкая сила» появилось сравнительно недавно — в самом начале 90-х гг. Когда европейским и прежде всего американским политикам после ряда неудачных военных авантюр стало ясно, что размахивание военной дубинкой чревато не только большой войной, но и внутренними неприятностями. Вспомним, какие мощные протесты вызвала в США война во Вьетнаме. Что касается Западной Европы, то антивоенные настроения там прочно укрепились после окончания Второй мировой войны. Демилитаризация Западной Германии и экономия на военных расходах создали предпосылки для мощного экономического рывка и послужили дополнительным аргументом при зачатии «мягкой силы». Полезно напомнить, что воссоединение Западной и Восточной Германии (не хочется применять термин «поглощение») произошло без применения военной силы, а исключительно посредством постепенного создания у немцев, живших в ГДР, привлекательного образа Западной Германии. Из чего складывался этот образ? Из опережающих темпов развития, высокого уровня жизни, демократического стиля правления, растущего внешнеполитического влияния ФРГ. И из того, что Западная Германия стала влиятельным членом мирового сообщества. Чего нельзя сказать о ГДР.
На появление понятия «мягкая сила» именно в начале
90-х в немалой степени повлияла и трагическая судьба СССР. К моменту своего распада Советский Союз по военной мощи был сопоставим с США. Москва была способна противостоять любой военной агрессии. СССР распался не под воздействием чужих танков, не под натиском НАТО. Он прекратил своё существование в результате того, что советская власть как разновидность «мягкой силы» потеряла привлекательность в глазах собственных граждан. Вспомним, что в 1991 г. при объявлении о распаде СССР миллионы жителей нашей страны не вышли на улицы городов для защиты советской власти, а остались сидеть дома у телевизоров. «Мягкая сила» коллективного Запада фактически стала новым видом оружия массового поражения.
Сладкие пряники
Сегодня политологи характеризуют «мягкую силу» как способность одной страны или группы стран «очаровывать» другие страны иными «пряниками», нежели военной мощью. «Мягкая сила» — это создание в глазах других народов благоприятного образа своей страны исключительно мирными методами. В арсенал «мягкой силы» входят уровень жизни, социальная защищённость, правовая справедливость. Важными «пищевыми добавками» «мягкой силы» являются культура, язык, открытость общества, положение женщин, детей, стариков. И конечно, уровень образования. Пока наша элита будет предпочитать учить своих детей в Великобритании и США, трудно будет поверить в эффективность нашей «мягкой силы».
При демонстрации силы важно не перегнуть палку. Растущая в мире волна опасений в отношении Китая связана не только с его мощной экономической экспансией, но и отчасти с тем, что Китай слишком уж настойчиво стал впаривать свои пекинские пряники за рубежом. Основанная Китаем в 2004 г. система политического влияния под именем «Институты Конфуция» всё больше становится источником раздражения. Мы, кстати, тоже явно переборщили с нашей спортивной «мягкой силой» во время Сочинской Олимпиады. На мой взгляд, слишком уж крикливо торговали. В ответ получили серию допинговых скандалов.
* * *
В России преподносить миру нашу «мягкую силу» уполномочены несколько организаций. Созданный в 2007 г. фонд «Русский мир» и возникшее годом позже Россотрудничество. Сегодня они представлены в 81 стране мира. Обе организации действуют под патронажем наших посольств. Не уверен, что это правильно. Торговля «мягкой силой» требует особой гибкости, изобретательности и изощрённости, которых, мне кажется, не всегда хватает у остающегося во многом советским Министерства иностранных дел.
«Мягкая сила» может порой приобретать совершенно неожиданный ракурс. Это может быть удачно найденный продукт или услуга. «Мягкой силой» может быть даже песня. Приведу маленький пример. В 1956 г. в полностью закрытый от Запада СССР приехал французский эстрадный певец Ив Монтан. Приехал со своими бесхитростными и лишёнными политического смысла песенками. Но для ещё не оправившейся от сталинизма страны это был культурный шок. Оказывается, можно петь не только о партии, стройках и колхозах, но можно... и просто о жизни. Это была одна из первых демонстраций «мягкой силы» Запада в СССР. У советских ортодоксов это вызвало возмущение. Вспоминается ядовитый стишок тех лет:
Монтан гремит на всю Европу,
Спасибо, что приехал он,
Но целовать за это в ж...,
Как говорится, «миль пардон»!
Или вот ещё: в 1948 г. братья Макдоналд разработали в США систему быстрого питания.
Родился известный во всём мире ресторан быстрого питания. Вроде бы «бизнес и никакой политики». А что вышло? По всему миру бигмак стал притягательной (особенно для молодёжи) «мягкой силой», одним из символов США. Хороший это символ или плохой — судить вам.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
