Павловская больница появилась в Москве в 1763 году как первое в стране лечебное учреждение для простого народа. За прошедшие два с половиной столетия в ней успели поработать многие именитые врачи, применявшие самые современные технологии. С апреля этого года ГКБ № 4 была полностью перепрофилирована под пациентов с коронавирусной пневмонией.
Первая больница в России
Среди сотен московских клиник самой богатой историей обладает ГКБ № 4, или Павловская больница. Свое название она получила в честь цесаревича Павла. Излечившись от тяжелой болезни, он попросил Екатерину II устроить бесплатную лечебницу. Так в 1763 году появилась первая в Российской империи больница для простого народа: на лечение туда принимали только бедных и неимущих.
Учреждение больницы всего-то на 25 кроватей ознаменовало новый этап в развитии лечебного дела в государстве: начало гражданской медицины.
Одним из докторов Павловской больницы был Фридрих Йозеф Гааз. В 1802 году он приехал в Москву из маленького немецкого городка. В России он обзавелся обширной частной практикой и одновременно с этим лечил обездоленных в Павловской больнице. В 1807 году Федора Петровича (так прозвали немецкого доктора на русский манер) назначили главным врачом лечебницы.
Гааз стоял во главе больницы пять лет. За это время он заработал добрую славу, так как никогда не отказывал больным и принимал их даже у себя дома. Лекаря называли в России Святым доктором. Спустя два века, в 2018 году, Католическая церковь причислила Гааза к лику блаженных за бескорыстное служение людям.
Устояла в огне
За более чем два с половиной столетия Павловская больница ни разу не закрывалась даже в самые непростые времена.
3 сентября 1812 года, когда наполеоновская армия дошла до Москвы, в Павловскую больницу ворвались польские солдаты. Это был настоящий набег мародеров: они ломали мебель, разбирали запасы продовольствия и растаскивали имущество. С 8 сентября лечебница начала принимать офицеров французской армии.
Во время пожара, уничтожившего роскошные дворянские дома, торговые лавки и церкви, чудом устояла Павловская больница и ее храм.
«Из 15 тысяч домов остались 3 тысячи, но и последние до одного разграблены… Больница единым провидением Божьим спасена, церковь — цела…» — писал больничный смотритель Носков в то время, когда от гари и дыма нельзя было различить день и ночь.
Со второй трети XIX века холера стала частым бедствием в России. За столетие государство сотрясло три эпидемии этой болезни: в 1830, 1852 и 1871 годах. Все три раза Павловская больница принимала тяжелых больных. С каждым разом жертв недуга становилось все больше. В лечебнице пришлось набрать дополнительный штат прачек и «сиделиц», которые помогали выхаживать больных.
Страждущим — бесплатно
Изначально Павловскую больницу учредили как стационар. Однако количество людей, нуждающихся в советах докторов, было настолько большим, что было принято решение организовать амбулаторную помощь в лечебнице. В 1881 году для этого отвели несколько кабинетов. «Носящим явные признаки нищеты» помогали бесплатно: лечили и снабжали медикаментами.
Молва об этом начала разноситься по всему городу. И со второго десятка лет существования амбулаторной помощи за консультацией врача начали обращаться по десять тысяч человек ежегодно.
В нынешнем виде поликлиническое отделение ГКБ № 4 было сформировано в 1962 году. Оно рассчитано на 750 посещений в смену и оказание помощи пациентам на дому. Более 30 тысяч жителей Даниловского и Донского районов прикреплено к поликлинике.
Сестры милосердия для фронта
Медицинско-педагогическая практика началась в Павловской больнице в 1904 году. На это повлияло начало русско-японской войны. Больных и раненных в ходе военных действий сначала хотели лечить только в Приамурском военном округе, где было много военных госпиталей.
С наступлением «машинного периода» (с применением пулеметов) резко возросло количество огнестрельных ранений. В России пришлось организовать множество кратковременных курсов, где готовили сестер и братьев милосердия. Одни из таких курсов 25 февраля 1904 года открылись в Павловской больнице. Шесть недель там читали лекции и обучали практическим навыкам 130 человек. В апреле состоялся первый выпуск санитаров. Большинство окончивших курсы отправились в Маньчжурию в действующую армию.
И снова эпидемии
В годы Гражданской войны на страну обрушились голод и холод, но самыми страшными бедствиями стали новые эпидемии. В июне 1918 года с прибытием матросов из Новороссийска в Москву была завезена холера. А зимой в город нагрянул сыпной тиф. И специально для зараженных им в Павловской больнице открыли два барака.
«В Павловской больнице зарегистрировано четыре заболевания среди служащих: фельдшерица, коридорный, дочь служительницы и сын служащего. С 19 января по 8 февраля 1919 года здесь заболели еще две служительницы и сестра милосердия», — написано в «Санитарном бюллетене Москвы» тех дней.
Уже осенью 1919 года город охватила эпидемия брюшного тифа. И даже в самые сложные моменты эпидемий Павловская больница не отказывала в приеме больным.
Впереди России всей
Павловская больница всегда была передовым лечебным учреждением. После революции 1917 года больница приобретает статус клинической.
В 1918 году в лечебнице открыли кафедру госпитальной хирургии, а в 1919 — перевели туда кафедру госпитальной терапии, которая ранее была на медицинском факультете 2-го МГУ. Ее возглавил профессор Максим Кончаловский.
«Семашко предложил нам взять для клиники Павловскую больницу и немедленно приказал оборудовать ее. Все лето 1919 года мы посвятили ее устройству, а к осени переехали туда. В клинику я пришел с одним лишь ассистентом Обакевичем. Он проявил инициативу ввести новейшие методы диагностики и терапии. Он делал люмбальные пункции, вводил через бронхоскоп лекарства при легочных абсцессах, один из первых в России применил инсулин», — так описывал начало своей работы в больнице профессор Кончаловский.
Врачи клиники начали рассказывать в Терапевтическом обществе о новых методах диагностики и лечения. Доктора Павловской больницы первыми в Москве ввели счет лейкоцитарной формулы по Шиллингу.
«Введение лекарств в спинномозговой канал, дуоденальный зонд, переливание крови, бронхоскопия, инсулин и прочее — все это мы начали применять раньше других клиник», — писал Кончаловский.
В помощь фронту и больнице
Во времена Первой мировой в военной медицине стали гораздо чаще использовать переливание крови, что помогло спасти множество жизней; начали внедрять мобильные рентген-аппараты, пластическую хирургию и протезирование. Но без докторов и медсестер медицинские нововведения ничего не значат. Сотрудники Павловской больницы отправились на фронт, чтобы помогать раненым.
Получилось, что штат лечебницы сократился, а количество пациентов выросло: в больнице открыли лазарет для солдат. В это время в помощь персоналу зачислили сестер милосердия: Маргариту Доброхотову и Анну Домерникову.
В годы Первой мировой в больнице организовали противоэпидемиологический отряд для борьбы с тифом, холерой и оспой. Его возглавил доктор медицины, инфекционист и паразитолог Евгений Марциновский. Выдающийся врач проработал в Павловской больнице 25 лет.
Чудо посреди бомбежки
К началу Великой Отечественной войны в больнице действовали два госпиталя со всеми необходимыми инструментами, бельем и даже рентгеновской установкой. Всего в лечебнице было развернуто 500 коек.
Прием раненых не прекращался ни на день — даже в периоды налетов вражеской авиации. Во время этих налетов на территорию лечебницы попали 11 фугасных бомб, каждая весила четверть тонны. Но только одна из них взорвалась, и при этом никто не пострадал. Вот такое чудо посреди бомбежки.
За военные годы в Павловской больнице сделали больше всего переливаний крови и хирургических операций. Благодаря инновационным методам лечения, которые применяли врачи, смертность солдат удалось снизить на 6%. И во время спасения жизней медики находили время для обмена опытом с коллегами. В больнице организовали центр повышения квалификации персонала в области лечения раненых.
Преемники истории
Последние 4,5 года Павловской больницей руководит Георгий Мелконян. Раньше, с 1997 года, он работал в Боткинской больнице: был врачом-хирургом и заведующим отделением.
«ГКБ № 4 сочетает в себе традиции, историю и высокотехнологичные решения. Несмотря на то, что по возрасту мы самые старшие, в своей практике мы используем самые прогрессивные методы лечения, — отмечает Георгий Мелконян. — Например, первое в системе городского здравоохранения отделение хирургической аритмологии появилось у нас. Здесь устанавливают кардиостимуляторы, выполняют высокотехнологичные малоинвазивные операции на сердце, чтобы нормализовать его работу».
В отделении ревматологии Павловской больницы используют генно-инженерную биологическую терапию, это тоже высокотехнологичный метод лечения. Хирургическая служба применяет малоинвазивные технологии при лечении пациентов. Диагностическое подразделение снабжено современным оборудованием: там и компьютерный томограф, и магниторезонансный томограф, и современные ультразвуковые системы, и радионуклидные методы диагностики».
Главврач говорит, что неважно, где работать: в новой больнице или больнице, история которой насчитывает два с половиной века. Ведь у всех врачей одинаковая задача: как можно быстрее помочь пациентам выздороветь. «Но, конечно, богатая история Павловской больницы всех нас обязывает соответствовать достижениям прошлых лет. До нас здесь работали именитые медики, ученые, которые стояли у истоков развития медицины в России, — продолжает доктор. — С этой точки зрения мы чувствуем ответственность за историческое наследие и стараемся соответствовать высокому уровню».
С апреля ГКБ № 4 полностью перепрофилирована под пациентов с коронавирусной пневмонией. Ничто не может сравниться с нынешней эпидемией по сложности и напряженности работы, говорит Георгий Мелконян. И продолжает: «Наши врачи полностью погружены в эту работу. Знаю, что есть люди, которые живут в ожидании плановой помощи от нас. Мы, конечно, все хотим поскорее вернуться к обычному режиму работы и пациентам, которых мы обычно лечим. Надеюсь, скоро это и произойдет».
