По мнению экспертов, чрезмерное увлечение климатической повесткой поставило Европу на грань энергетической катастрофы, а ситуацию в целом можно обозначить как критическую. В кризисе находятся вся мировая экономика и энергетика, и этот кризис — достаточно серьезный и долгосрочный. Больше всех страдает Европа, в особенности Великобритания, и причин этому несколько.
Вячеслав Мищенко, приглашенный эксперт аналитического агентства ИнфоТЭК, руководитель Центра анализа стратегии и технологии развития ТЭК РГУ нефти и газа имени И.М. Губкина оценил сложившуюся ситуацию на мировом энергетическом рынке.
«Страшилки» климатической повестки
Как поясняет эксперт, нынешний кризис уходит корнями в чрезмерно раздутую и навязанную всему мировому сообществу климатическую повестку — со «страшилками» о глобальном потеплении, надвигающихся экологических и климатических катастрофах, а все апокалиптические прогнозы подкреплялись ссылками на коллективные исследования различных западных научных (а зачастую и псевдонаучных) центров.
«Следует отметить, что человечество наблюдает за изменениями климата не столь уж и долго — около 150 лет, с момента начала индустриальной революции и более широкого использования угля как топлива. Этот горизонт является основой для расчетов, методик, оценок и т. д. Но это, повторюсь, достаточно короткий промежуток времени. Например, много тысяч лет назад был ледниковый период. Был ледник, потом ушел. И точно не из-за деятельности человека», — подчеркивает Мищенко.
Как рассказывает эксперт, все, что происходило в мировой экономике и энергетике на протяжении последних двух десятилетий, так или иначе было связано с климатической повесткой, причем процесс шел по нарастающей. Наиболее серьезные изменения начали осуществляться после 2015 года, когда было заключено Парижское климатическое соглашение. Уже в 2019 году Европа вошла в так называемую «зеленую сделку», и климатическая повестка в энергетике окончательно стала доминирующей.
«Да и глобальная экономика в целом вдруг стала частью раздутой до предела климатической повестки, попав в зависимость от теории глобального потепления. И все решения, которые принимались на мировом либо на региональном уровне (и в рамках какой-то более широкой ассоциации, каковой, например, является Европейский союз), учитывали тезисы о глобальном потеплении. Главными целями стали сокращение выбросов, снижение парникового эффекта и сдерживание роста средней глобальной температуры», — комментирует он ситуацию на рынке.
«Зеленая» ориентированность компаний
Эксперт поясняет, что увлечение климатической темой привело к перераспределению финансовых потоков. Традиционная углеводородная энергетика должна была стать сакральной жертвой
«зеленой» повестки. В основополагающих документах Евросоюза по-прежнему закреплена цель отказа к 2050 году от потребления ископаемых топлив на транспорте и в энергетике. Поэтому, исходя из данных ориентиров, все игроки европейского рынка начали выстраивать свою экономическую, финансовую и ценовую политику.
Так, многие европейские энергетические компании, являющиеся глобальными игроками, стали перестраивать свою стратегию, трансформировать портфели активов, форсированно отказываться от инвестиций в углеводородные (в первую очередь — угольные) проекты. В результате
недостаток инвестиций в нефтегазовый и угольный секторы в период до 2030 года оценивается на данный момент примерно в 500 млрд долларов.
«На первое место вышли какие-то малопонятные большинству населения термины, такие как аббревиатура ESG. Она подразумевает лишь ответственное поведение организаций по отношению к окружающей среде и обществу. Но параметры ESG стали основой движения финансов, в том числе в энергетике. Начали создаваться соответствующие рейтинги, оценки, методологии и т. д. Происходит сертификация компаний по этому принципу. И в данном контексте ориентация на добычу, транспортировку и продажу углеводородов стала считаться чуть ли не неприличной.
Так, некоторые нефтегазовые компании начали не только избавляться от “немодных” проектов в своем портфеле, но и менять собственные названия, подчеркивая “зеленую” ориентированность. Например, норвежская Statoil сменила название на Equinor. Слова “gas” и “oil” в названиях стали восприниматься как некое клеймо, “черная метка”», — считает Мищенко.
ВИЭ не работают
Эксперт напоминает, что одновременно с этим начали активно наращиваться инвестиции в возобновляемую энергетику, в так называемые
«зеленые» технологии. В мае 2021 года генеральный секретарь ООН Антониу Гутерриш выступил с заявлением о том, что угля не должно быть в энергобалансе цивилизованных стран. Примерно тогда же он подчеркнул, что, если Европа хочет достичь намеченных климатических целей, нужно уже сейчас полностью отказываться от инвестиций в разведку и добычу ископаемых топлив. Высвободившиеся средства должны, по мысли Гутерриша, направляться в сектор ВИЭ и на поиски новых источников энергии.
И сейчас мировое финансовое и энергетическое сообщество живет в этой парадигме. Крупные инвесторы, держатели контрольных пакетов акций крупных энергетических холдингов начали оказывать растущее давление на менеджмент нефтегазовых и угольных компаний, заставляя их выходить из проектов по разведке и добыче углеводородного сырья и переходить в «зеленую зону».
«“Впереди планеты всей” в реализации “зеленой” повестки оказались страны Европейского союза, и в первую очередь Великобритания (которая, впрочем, совсем недавно вышла из состава ЕС). Кстати, хочу напомнить, что в Великобритании угольная реформа началась еще в начале 80-х годов прошлого века, когда с углем начало бороться правительство Маргарет Тэтчер. Тогда, правда, климатические цели были достаточно туманными и в основе реформы лежала экономика: государство просто не могло содержать угольные шахты. Но сейчас это хорошо укладывается в актуальную повестку, западному обывателю это преподносится как великое деяние, начало большого пути к экологически чистому будущему», — рассказывает он.
На примере Великобритании Мищенко оценивает результаты той не просчитанной борьбы за «светлое климатическое будущее».
По его мнению, сейчас налицо уже никем не скрываемый, полноценный энергетический кризис, а Британия, проведя красивые реформы, отказавшись от угля и атома и все более и более используя возобновляемые источники энергии (в первую очередь ветер), столкнулась с банальной проблемой: силы природы не подвластны планированию и регулированию. Эксперт подчеркивает, что управлять ветром и заранее распределять получаемую за счет него мощность оказалось невозможно.
«Начиная с прошлого года сила ветра на Британских островах падает, выработка электроэнергии на основе ветряков значительно сократилась, а импортировать дополнительную энергию (кроме природного газа) сейчас практически неоткуда. Раньше электроэнергией помогала Норвегия как соседка по Северному морю, но в нынешнем сезоне совпало много негативных факторов. Так, очень низкий уровень воды уже не позволяет Норвегии (где львиную долю выработки обеспечивают гидроэлектростанции) поставлять энергию в Британию в требуемых объемах», — отмечает Мищенко.
Появление «энергетических бедняков»
Эксперт также обращает внимание, что европейцы сами себе нанесли еще один «удар на опережение», либерализовав рынок природного газа. Та же Великобритания еще в начале 2010-х годов перешла полностью на рыночные отношения, окончательно отпустив в рыночные отношения газовый сектор (что, кстати, тоже являлось продолжением реформ, начатых правительством Маргарет Тэтчер). В итоге цена газа, в том числе для населения, формируется той самой «невидимой рукой рынка» на энергетических торговых площадках.
«И сейчас мы видим, как эта цена бьет все исторические рекорды. Так что с точки зрения энергообеспеченности и баланса спроса и предложения этот механизм связан с очень высокими рисками. Он бы хорошо работал в самодостаточной структуре, где отсутствуют кризисы, дисбалансы, различные политические факторы», — комментирует он цены газового сектора.
Но Британия живет в либеральной модели, подчеркивает эксперт. Энергетический регулятор страны — Ofgem — может контролировать рост внутренних цен только путем установления некоего потолка для них. И если в прошлом году регулятор с лагом в шесть месяцев установил потолок цены на электроэнергию для домохозяйств на уровне 1200 фунтов стерлингов (среднее за год), то сейчас, с октября 2022 года, потолок будет равен 3600 фунтам (причем лаг составляет уже три месяца). И это еще не предел. Раскручиваемая ценовая спираль бьет по всему населению Великобритании, не говоря уже про промышленное производство, которого в стране все меньше и меньше.
Мищенко поясняет, что все эти действия привели к появлению такой категории населения, как «энергетические бедняки», и данная категория становится все более массовой. Оплачивая выросшие в три раза с прошлого года счета за электроэнергию, люди не могут себе позволить покупать даже продукты питания. Началась конкуренция между базовыми потребностями человека. Согласно данным опросов, проведенных различными агентствами и изданиями, около 40% граждан Британии планируют грядущей зимой либо использовать отопление по минимуму, либо вовсе его не включать. А кто-то собирается даже брать кредиты на покрытие энергетических счетов.
«Завершая тему либерализации, следует напомнить, что в конце августа Норвегия отказалась поставлять потребителям ЕС газ по сниженным ценам, как того требовал Брюссель. Норвежский министр энергетики Терье Осланд, комментируя позицию Норвегии, указал, что именно Брюссель 20 лет назад сам отказался от практики долгосрочных контрактов, предпочтя спот», — сказал эксперт.
Санкционная война
Также среди всех факторов, послуживших причинами энергокризиса в Европе, эксперт выделяет санкционную войну, которую коллективный Запад ведет против России. Если, как прогнозируется, в следующем году из европейского энергобаланса выпадут примерно 7 млн баррелей нефтяного эквивалента в сутки, поставляемые Россией, около 30% спроса на энергию в Европе не смогут быть обеспечены.
«И этот спрос не может быть удовлетворен простой заменой России на какого-то другого поставщика, потому что такого источника поставок для Европы просто не существует. Российские объемы придется замещать закупками из самых различных источников, разбросанных в том числе географически, что очень сильно подорвет (и уже подрывает) энергетическую безопасность европейского континента, в первую очередь ЕС. А цены на энергию в Европе будут расти до тех пор, пока санкционная политика Евросоюза и Великобритании не изменится», — прогнозирует Мищенко.
