«АиФ» задал этот вопрос научному руководителю Института народно-хозяйственного прогнозирования РАН академику Виктору Ивантеру.
Не профицитом единым
Алексей Макурин, «АиФ»: — Виктор Викторович, почему финансовые успехи не превращаются в экономический рост?
Виктор Ивантер: — Потому что бюджетная и кредитно-денежная политика самостоятельного значения не имеют. Они хороши, когда помогают проводить экономическую политику, и плохи, когда ей мешают. Но какая у России сегодня экономическая политика? Какие меры правительство считает нужным реализовать, чтобы убедить экономику расти? Даже академики затруднятся сегодня с ответом на этот вопрос.
— А кто должен на него ясно ответить?
— Министерство экономического развития (МЭР). Однако оно у нас очень странное: вместо того чтобы вырабатывать экономическую стратегию, играет цифрами. То мы бедность считаем неправильно, то производительность труда, то темпы роста. А надо считать правильно. При этом, когда Росстат, который сегодня МЭРу подчинён, меняет методику, то новые цифры оказываются несопоставимы со старыми. Какой в этом смысл? Если вам нужна истина — идите в храм. Росстат тут ни при чём, он показывает только тенденцию. А для того, чтобы это увидеть, и существующих методик хватает.
— Какие главные задачи нужно сегодня решить, чтобы страна быстрее пошла вперёд, а не скатилась в новый застой?
— Для роста экономики нужны две вещи — увеличение инвестиций и оживление потребительского спроса. В 2018 г. по сравнению с 2017 г. объём инвестиций в основной капитал вырос на 1,4 трлн руб. Это немного с учётом инфляции. Но если бы государство и бизнес вложили в новые проекты ещё 1,5 трлн — это открыло бы перед страной уже совсем другие возможности. При этом деньги в России есть. В прошлом году только свободные средства банков и нефинансового сектора приблизились к 6 трлн руб., профицит федерального бюджета достиг 2,2 трлн руб., а золотовалютные резервы — 470 млрд долл. Значит, нужно создать условия, чтобы хотя бы часть этих денег пошла в экономику.
Что касается потребительского спроса, он зависит от доходов населения, которые не растут уже несколько лет. И это самое опасное. Есть печальный опыт СССР, где доходы стагнировали в 1975–1985 гг. Как показывают наши расчёты, в эти годы жизненный уровень народа не падал, но и не рос. И помните, чем всё кончилось во второй половине 80-х? Поэтому доходы людей — главное, чем должны заниматься МЭР и правительство.
Время решать и делать
— Какие новые законы и реформы нужны?
— Все правовые механизмы уже есть. А реформы всем уже осточертели. Важнее на базе достигнутой стабильности без всяких революций добиться выполнения уже принятых решений. В России за последние 30 лет построена рыночная экономика. Да, она непохожа на идеальную модель, основанную на свободной конкуренции. А где похожа? Наша экономика соответствует особенностям нашей страны. И нужно думать теперь не о том, как её реформировать, а о том, как в ней нормально жить. 
— Что это значит?
— Скажем, часть экономистов твердят о том, что для роста инвестиций надо поменять политику Банка России, чтобы сделать доступнее кредит. Но у нас разные секторы экономики в разы отличаются друг от друга по технологическому развитию, квалификации работников, конкурентоспособности на рынках. Это означает, что макроэкономические инструменты, которые работают в сбалансированной экономике, у нас работать не будут. Если я завтра снижу ставку ЦБ до 5%, ничего не поменяется. Нашу экономику одним аршином не измерить. В разных отраслях нужно проводить разную политику. Хороший пример — меры, уже обеспечившие взрывной рост в сельском хозяйстве.
— А для роста доходов что важно?
— Поднять зарплаты. Обычно говорят: сначала нужно повысить производительность труда — по принципу «давайте сначала хорошо поработаем, а потом хорошо отдохнём». Но вот Генри Форд I считал иначе. Внедрив конвейер 100 лет назад, он одновременно повысил оплату рабочих. Производительность труда растёт только тогда, когда сам труд дорог. Только в этом случае у работодателя появляется стимул применять новые технологии, чтобы высвобождать дорогую рабочую силу, а у людей появляется стимул работать более качественно.
— Но как убедить последовать примеру Форда наших работодателей?
— Для организаций, где уровень оплаты труда выше других, нужно установить более низкие отчисления в социальные фонды. Первый шаг должно сделать государство, подняв зарплаты в оборонном комплексе, на предприятиях с госучастием, в образовании и медицине. А частные компании будут вынуждены затем пойти по тому же пути, чтобы не потерять конкурентоспособность. Кстати, этот метод уже был использован в армии. Наши Вооружённые силы стали совершенно другими после того, как несколько лет назад там выросло денежное довольствие. Сократилось количество военнослужащих, появилась новая техника.
Модели успеха
— Ваше заключение: так ли плохо самочувствие нашей экономики, как многим кажется? Стакан наполовину пуст или наполовину полон?
— Скажу так: есть возможность его наполнить. И есть успехи, которые вселяют эту надежду. Если бы мне 10 лет назад сказали, что Россия будет экспортировать излишки продовольствия, я бы не поверил. Но это реальность. Для этого было достаточно дать селу доступные кредиты и защитить свой рынок от импортной пищевой продукции.
Вторая сфера, которая радует, — оборонка. В ОПК прорыв обеспечили постановка чётких целей и устойчивое финансирование предприятий в рамках госзаказа. Эти методы государству теперь необходимо использовать для развития инфраструктуры — например, автодорог.
Третий успех — мегапроекты. Олимпиада в Сочи, ЧМ по футболу, Крымский мост — все эти проекты были ориентированы не на сиюминутную окупаемость, а на решение стратегических задач развития регионов, где они были реализованы. Одновременно они простимулировали рост в других регионах и отраслях, а осуществились благодаря политической воле. Власть взяла на себя ответственность за эти проекты — и точка. У всех остальных была одна главная задача — строить.
Нужно тиражировать методы, которыми были достигнуты эти успехи. Нужно нормально вести себя по отношению к собственной экономике — дать каждой отрасли то, что ей требуется, а не пугать себя сравнением со странами, от которых мы якобы отстаём в разы.
Чего ждать от следующего года? 
«Лишние» люди. Кому новая госпрограмма поможет найти работу? 
Владимир Квинт: Почему Россию ждёт экономический кризис через 5 лет 
