Цены на нефть падают. Главный российский «козырь» обесценится?

Нынешние 70 долл./баррель не идут ни в какое сравнение с историческим максимумом в 147 долл./барр., «отпразднованным» 11 июня 2008 г. Во что же превратится наша экономика, если углеводороды подешевеют ещё? И могут ли «чёрное золото» исключить из списка самых востребованных в мире товаров?

Американский пылесос

— Ещё большее падение стоимости нефти не исключено. К этому может привести ожидание рецессии (замедления экономического роста. — Ред.) во всех странах-лидерах, — объяснил «АиФ» руководитель Центра макроэкономического анализа и краткосрочного прогнозирования Дмитрий Белоусов. — А также действия американцев: США включили «финансовый пылесос» и выкачивают деньги отовсюду, откуда только могут, в том числе из нефтяного рынка (понижая стоимость нефтекомпаний, что вносит свою негативную лепту в удешевление сырья. — Ред.). Поэтому в ближайшие 2-3 года (пока мировая экономика не стабилизируется) цена на «чёрное золото» может не подняться выше 80 долл./барр. А затем снова пойдёт вверх, ведь есть фундаментальные факторы, от которых не отвертеться: увеличение стоимости добычи сырья (залежи дешёвой нефти почти исчерпаны) и мощный экономический рост Китая (а значит, и увеличение потребления им нефти).

Цены могут подскочить и раньше, но уже по непредсказуемым политическим причинам, например, если Америка или Израиль развяжут войну с Ираном«.

Из богачей — в экономкласс

Эксперты, опрошенные „АиФ“, говорят, что причин для ещё более резкого снижения стоимости нефти именно сегодня нет. А что будет завтра? Аналитики уже не считают аполитичным рассматривать даже пессимистичные варианты, которые ещё недавно назывались вслух „невозможными“.

— При дешёвой нефти (50 долл./барр. и ниже) наше государство будет вынуждено объявить всеобщее „затягивание поясов“, — рассказал нам декан факультета мировой экономики и мировой политики Высшей школы экономики, замдиректора Института Европы РАН Сергей Караганов. — Хорошо ещё, что мы откладывали нефтедоллары в бывший Стабфонд: если бы не эта денежная подушка, россияне уже давно остались бы без какой-либо соцподдержки. Кстати, резервные фонды — это единичный пример разумного размещения бюджетных средств, особенно на фоне огромных и совершенно нецелесообразных капиталовложений в госкорпорации, которым точно урежут финансирование, если прибыль от топливного экспорта резко сократится.

Пока мы не готовы сменить старый источник внешних доходов — нефть на новый — машины и оборудование. Поэтому в случае ценового краха нефти перед государством встанет вопрос: откуда брать деньги для развития экономики и чем отдавать иностранные займы? Кроме того, совершенно непонятно, что будет тратить Россия на закупку импортных товаров, при этом мало что продавая за рубеж.

Мешок с лаврами

Как же вся эта политэкономика скажется на жизни обычных россиян?

— Если нефть вернётся к стодолларовому уровню, мы продолжим почивать на привычных денежных мешках. Если же упадёт до 50 долл. (или ещё хуже — до 30 долл.), населению придётся туго, — объяснил руководитель Центра финансово-банковских исследований Института экономики РАН Вячеслав Сенчагов. — Произойдёт резкое сокращение производства, а вслед за ним пойдут увольнения работников и вернётся теневая экономика. Уже сейчас людям вовсю урезают премии и надбавки, скоро им останется голый оклад. В нынешних условиях государству следовало бы не только работать, но и напрямую поддерживать производителей. Хорошо работает Иван Петрович — дадим ему дешёвый кредит, тогда у него не будет причин увольнять работников или не платить налоги.

Выходит, всё у нас зависит от государства. Смогут власти в случае удешевления нефти перейти на режим жёсткой экономии и контроля за госрасходами — население обеднеет, но не критически. А если оно не найдёт в себе силы выйти из роли „нефтекороля“, то расплачиваться придётся нам (см. инфографику).

На сколько лет нам хватит собственных запасов

Отвечает директор Института проблем нефти и газа, академик Анатолий Дмитриевский:

— Если темпы российского нефтепроизводства останутся прежними, я склонен согласиться с оценкой Международного энергетического агентства: у нас в запасе есть не более 40 лет. А когда мы вернёмся к советской практике и число новых открытых месторождений будет превышать число используемых, тогда можем спать спокойно, не боясь энергетического голода.

Ищет ли кто-нибудь новые залежи сырья?

— Сейчас у ведущих нефтяных компаний, которые могут найти средства для геологоразведки, нет большой заинтересованности заниматься этим направлением, — рассказал «АиФ» президент Союза нефтегазопромышленников России Геннадий Шмаль. — Ведь разработка найденных ими полезных ископаемых может достаться конкурентам из-за того, что по нынешнему законодательству «находка» выставляется на открытый конкурс. Какой же смысл вкладывать колоссальные деньги в поиск месторождений? Но даже если за геологоразведку возьмётся государство и будет выделять на неё по 20 млрд. долл. в год, эти средства будет некому освоить. Потому что специалистов чрезвычайно мало, а притока молодых кадров давно нет. В результате мы бурим 870 тыс. скважин в год (сравните с цифрами советских времён — 7 млн. скважин в год!). Кроме того, около 18% уже разработанных скважин простаивает, одни требуют капитального ремонта, другие — модернизации оборудования, но, если их отдать малому нефтяному бизнесу, он внесёт серьёзную лепту в объёмы добычи российской нефти. Надо всерьёз заниматься и шельфовыми богатствами. Сейчас много спорят о том, можно ли пускать иностранцев в стратегические отрасли, в частности, в нефтеразведку и нефтедобычу. Я уверен, что привлекать зарубежные компании надо, например, норвежцев, у которых богатейший опыт работы на шельфах. Но… только с одной оговоркой: у российской стороны должен быть контрольный пакет акций в подобных совместных предприятиях.

Официально

Вице-премьер правительства РФ, министр финансов Алексей Кудрин:

— Если цена на нефть опустится ниже 70 долл./барр., придётся начать тратить резервные фонды. Но даже если цена опустится до 30-40 долл./барр., в течение 3 лет мы можем жить на прежнем уровне — так, что, к примеру, бюджетники ничего не почувствуют.

(Из интервью 1-му каналу ТВ)

Если стоимость сырья...

Упадёт до 50 долл./баррель

У банков снова начнутся проблемы с деньгами (а значит, и с выдачей кредитов).

Нефтяники свернут поиск и разработку новых месторождений, то есть возникнет угроза вообще остаться без нефти через 10-20 лет.

Предприятия урежут соцпакеты, уменьшат зарплаты и проведут сокращения. Первые кандидаты на увольнение – люди предпенсионного возраста, неугодные работники (качающие права, создающие профсоюзы), мамы с детьми.

Строительство новых больниц, поликлиник, спортивно-оздоровительных центров для массового населения будет приостановлено.

Запланированный на ближайшие годы значительный рост пенсий и зарплат бюджетников окажется под угрозой замедления.

Поднимется до 100 долл. / баррель

Траты на «социалку» (лекарственное обеспечение, выплаты пособий и пенсий, транспортные льготы и т.д.) не будут урезаны.

Исчезнет угроза массовой безработицы и ипотечного банкротства населения.

У государства останутся деньги для спасения следующего после банковского сектора «больного» — строительной отрасли.

Справка «АиФ»

Из чего складывается мировая цена российской нефти марки Urals

• Затраты на добычу — 6,61%
• Затраты на разведку — 0,3%
• Строительство и модернизация (вышек и другого оборудования) — 18,92%
  
  Налоги (из которых формируются бюджетные соцвыплаты населению) — 44,15%
• Транспортировка и экспортные пошлины — 26,84%
• Доход компании — 3,15%

Подготовлено Институтом финансовых исследований специально для «АиФ»

Комментарий эксперта

Руководитель аналитического направления Академии конъюнктуры промышленных рынков Дмитрий Данилов:

— В странах, приведённых в таблицах, нет такого количества автомобилей, тепловозов, карьерных грузовиков и проч., как в России. Поэтому для них объём переработки нефти в 25% — очень много. (Но они и это продолжают наращивать.) А в России и цифра в 49,6% — маленькая — не соответствует запросу сельскохозяйственной, строительной и других отраслей. Плюс проблема в том, что оборудование на наших НПЗ доисторического качества. Именно поэтому всё, что мы можем экспортировать, — это полуфабрикат. К примеру, в прошлом году мы отправили в Европу 35 млн. тонн дизтоплива и 55 млн. тонн мазута — это огромное количество нефтепродуктов. Но получили за это меньше денег, чем если бы отправили готовый бензин. Но тот бензин, который мы делаем, там не купят — качество очень низкое.

Смотрите также:

• России дали 22 года на прощание с нефтью: учёный высчитал момент окончания запасов →
• Константин Симонов: олигархов «напугали», и вкладываться в Родину они не хотят →
• Нефтяная угроза. Что будет с рублём после снятия санкций с Ирана? →