Лидер группы PIZZA рассказал АиФ.ru о том, почему воспринимает пандемию положительно, почему Бродский и Высоцкий сочиняли бы рэп, будь они живы, а также о новом альбоме, который называется «Основано на нереальных событиях».
Владимир Полупанов, «АиФ»: Сергей, признайтесь, как переживаете время без концертов?
Сергей Приказчиков: Конечно, скучаем. Выступления — это самое классное, что есть в моей жизни, помимо дочери, конечно, которой исполнилось три года 17 октября.
— Артисты жалуются на тяжелое материальное положение...
— Кто? Иосиф Пригожин? Никогда не поверю, что он бедствует (смеётся).
— Но мне и Лев Лещенко заявил, что огромная масса музыкантов сегодня едва сводит концы с концами.
— До 2021 года больших концертов, скорее всего, не будет. Но заработки, к счастью, сейчас идут не только с концертов. Есть еще стриминговые сервисы — «Яндекс. Музыка», Apple Music, iTunes и т. д. — с их ежеквартальными отчислениями. К тому же у меня есть Даша, моя жена и менеджер в одном лице, «серьезная, как Познер», она не даёт мне много тратить. К счастью, у нас есть какие-то накопления, которые позволяют нам платить зарплату нашей команде, несмотря на сложившиеся обстоятельства в связи с пандемией.
— На днях у вас вышел альбом «Основано на нереальных событиях». Почему вы решили его так назвать? Ведь вы же сами признавались, что он автобиографичен.
— Чудеса вокруг происходят... жизнь искрится. Иногда так впечатлит, что события кажутся нереальными. Хотя они все вполне реальны. Разницу составляет угол зрения.
— Как долго вы работали над ним? И вообще, что нужно знать поклонникам о вашей новой работе?
— Эти песни я писал два года: с 2018-го по 2020-й. В 2017-м у нас с Дашей родилась дочь Вера. Плюс было большое количество концертов. У меня ни на что не хватало времени...
— И вот спасибо карантину?
— Да, я воспринимаю время изоляции положительно. Во время карантина мне удалось завершить работу над альбомом, который для меня очень важен. Почти у всех музыкантов первый альбом — самый лучший, потому что они его пишут всю жизнь. Второй альбом — всего один год. Потому что «надо». А третий — как получится. Но из-за условностей пандемии я смог погрузиться в него с головой, сделать всё как хочется, заморочиться по каждому звуку, каждой рифме. Не впопыхах. И теперь, когда слышу результат, понимаю, что это мой второй «первый» альбом. Выношенный и рожденный по всем правилам (улыбается).
— В альбоме 16 треков. Не жалко было сразу всё выплескивать?
— Я 4 года не выпускал альбомов. И надо было сделать так, чтобы снять все вопросы, чтобы не сказали: «Чувак, ты за 4 года написал 7 песен?» На самом деле и этого мало. Я бы ещё один альбом записал, есть мысли.
— Судя по песне «Район», детство в 1990-е у вас было суровым?
— Почему же?! Замечательное было детство.
— Ну, как же... «Родная дыра неопрятная», «в долгах и в грязи», «горькие пьяницы».
— В 1990-е моя родная Уфа была похожа на все другие города, тогда пили все вокруг. А вообще, это описание нашего уютного дворика в районе Айской улицы. Он был обособленный, потому что тупиковый. Чужие почти не забредали туда. Вы услышали в песне фразу «горькие пьяницы», мне же наш район больше запомнился «желтыми цветами с этажей, подоконников».
— Согласен, у вас довольно романтическое восприятие того времени. Многие ваши коллеги по сцене намерено сгустили бы краски и спели про родные трущобы и гетто в мрачных тонах, разгул криминала, наркотики.
— В моем детстве были разные события и ситуации. Но занятия музыкой очень помогли мне избежать всяких неприятных историй. Я играл на гитаре, пел. И все «реальные пацаны» уважали меня за это. Будучи воспитанным на Стиви Уандере, при этом исполнял дворовые хиты того времени: «Афганистан — страна ты гор и черных скал... И он ушел, не встретив первую весну, домой пришел в солдатском цинковом гробу...»
Так я и жил: дома у меня Стиви Уандер, на улице — дворовые песни, песни «Сектора Газа». А потом рэп вошёл в мою жизнь. И все музыкальные стили перемешались в коктейль. Непонятно, что это: то рэп, то соул, то регги.
Мой новый альбом, собственно, — это тот же самый хип-хоп с гитарами и романтическими текстами. Я от этого стиля далеко не ухожу, лишь улучшаю его, усовершенствую.
— В интервью мне композитор Александр Журбин сказал, что лучшие времена популярной музыки прошли. Рэп, по его мнению, — это не развитие, а движение, откат назад. Готовы возразить?
— Уже много лет всё идет к упрощению. И, наверное, в конце концов мы придём к тому, что в песнях будет простое «ля-ля-ля». И спустя 20 лет я, скорее всего, скажу так же, как Журбин: «В наше время был популярен хип-хоп, в котором был хотя бы какой-то смысл, красивые словесные обороты, двойные рифмы, дабл-таймы, в каждой строчке какой-нибудь панч. А сейчас такого нет». Естественно, я имею в виду не всех исполнителей. Но, думаю, если бы Высоцкий и Бродский жили сейчас, они бы писали рэп. Потому что там есть возможность развернуться, проявить все свои литературные умения. Да, стало меньше музыки в хип-хопе, но больше смысла, чем в рок-песнях. Опять же не у всех. Все равно Высоцкий, Мальденштам и Бродский вне конкуренции. Чтобы ранней деменции не было, рекомендую их читать (смеётся).
— И кого вы чаще читаете?
— Бродского и Ахматову обожаю. Из современников — Веру Полозкову. А вообще, читаю много всякой литературы. Могу одновременно читать Кобо Абэ и Ремарка. Переключаюсь с одной книги на другую. Это возрастное, наверное (смеётся).
— Что вас заставило переработать песню Леонида Агутина «Хоп-хэй-лала-лэй»?
— К 50-летию Леонида Агутина на «Новой волне» готовился юбилейный вечер. Нас попросили спеть что-то из его репертуара. Мы с радостью откликнулись, и выбор пал на «Хоп-хэй-лала-лэй». Я много думал, что бы такое сделать, чтобы это было «стильно, модно, молодёжно», чтобы сам Агутин не был разочарован. Почти всё лето у меня ушло на придумывание концепции, работу над аранжировками, записью. Когда мы записали свою версию и исполнили на «Новой волне», стало понятно, что известная песня превратилась в новую композицию. Она совершенно по-иному звучит. Мы дали популярному хиту новую жизнь. И новую аудиторию.
— Есть в вашем альбоме и посвящения женщинам: Дарье, Вере и Марине. Дарья — супруга, Вера — дочь, а кто такая Марина?
— Марина — вымышленный персонаж. Это услышанная мною история из жизни друга.
— Жене вы впервые посвятили песню?
— Нет, есть ещё «Романс» — песня о нашей свадьбе, которой, собственно, не было. Мы не хотели никакого свадебного пафоса. Единственное, что мы сделали, отправляясь в загс, — надели одинаковые черные кроссовки, которые у нас до сих пор хранятся как реликвия.
— Почему чёрные?
— На контрасте с белым верхом, наверное (смеется). Мы очень аскетично отпраздновали свадьбу. Но зато у нас было много «медовых месяцев». Мы часто улетали вдвоем куда-то.
— «Машины щурили фары грозно, грозно, а ты была серьезна, как Познер, Познер». Часто ли Дарья бывает «серьезной, как Познер»?
— Всегда. Она говорит: «У нас в семье один талантливый, а второй умный» (смеётся).
— «Я не посещаю никакие дискотеки, я ей обещаю не ходить на вечеринки...» Это вы ей обещаете?
— Скорее дочери. И себе: мол, ты теперь отец, хватит тусоваться, веселиться, пора домой, потому что там тебя ждёт маленькая дочь.
— Прощание с молодостью?
— Нет, молодость не прошла. Просто появились ответственность и обязательства.
— И большую часть времени вы проводите дома?
— Дома, потому что у меня и студия дома. Мы живём в Москве, недалеко от ЦПКиО им. Горького, куда ходим гулять. Иногда я катаюсь там на самокате. Но, конечно, иногда выбираемся куда-нибудь, но это уже не до утра, как говорится, не «до талого». А бывало, уходили в пятницу и возвращались в понедельник.
— Ого! Это вас так дискотеки затягивали?
— Нет. Мы в покер могли играть сутками. Я это дело очень люблю. Со мной мало кто соглашается играть, потому что я проигрываю крайне редко. Единственный человек, который время от времени меня обыгрывает, — моя жена.
— И много денег выигрываете?
— Играем на интерес и на маленькие деньги. Мой максимальный выигрыш — 7 тысяч рублей.
— Вы сказали, что Баста для вас является учителем. И вы у него многому научились. Интересно, чему?
— Не научился, а, скорее, вдохновился, зарядился вайбом (настроением, — Ред,), как сейчас модно говорить. И не только у Басты, есть у него ещё проект Ноггано. Каста, Михей, «Пятница» — все они здорово играют словами. Есть у них такой приём, когда одно слово рифмуется сразу с двумя. Но я не могу назвать их своими кумирами. У всех есть что-то хорошее, что я использую в своих песнях.
— А как вы относитесь к тому, что масса текстов в рэпе о наркотиках?
— Я к этому никакого отношения не имею.
— Конечно, вы со своей романтикой на фоне большинства рэп-исполнителей выглядите довольно академично и даже архаично. Вы сознательно избегаете этих тем?
— Конечно. Большинство рэп-артистов поёт об этом потому, что это их жизнь, которую они описывают. Хотя они от этого открещиваются, но пропаганда наркотиков там всё-таки есть. Мало ли какой лично у тебя опыт. Но иногда же и дети это слушают.
— На ваш взгляд, не весь опыт нужно описывать в песнях?
— Если хочешь хайпа и денег, описывай.
— А вам не нужны ни хайп, ни деньги?
— Я тоже хочу хайпа и от денег не отказываюсь. Но у меня дочка растет. Я пришел к выводу, что есть понятия, предпочтения, принципы, которыми я поступиться не готов. Для меня есть табуированные темы: насилие, секс, наркотики, оружие. Этого и так слишком много.
— Я понимаю, что это метафора, но самая растиражированная ваша песня как раз и называется «Оружие». У неё 27 млн просмотров.
— 27 миллионов — ерунда, особенно на фоне хитов группы Little Big, у их «Skibidi» 473 млн. Вот это я понимаю! Кстати, я записал песню «Оружие» дома, даже не на студии, а на компьютере. Просто воткнул гитару в «линию». И она стала суперхитом. И окончательно убедился, что вовсе не обязательно записывать песню в навороченной студии. Если песня — хит, она такой и будет. А если нет, ты можешь обложиться модульными синтезаторами во всю стену, и ничего у тебя не выйдет. Хотя звучать будет классно.
— Несколько ваших песен звучит в сериалах: «Молодёжка», «Два отца и два сына», «Обмани, если любишь», «Нереальная любовь», «Завтрак у папы». Как эти песни туда попали, они специально писались для сериалов?
— Нет, конечно. Я никогда не работал на заказ. Думаю, у меня и не получится. К нашему менеджменту обращались за уже готовым и чаще всего звучащим на ТВ и радио материалом, чтобы использовать в кино или сериале.
— Мужчины-музыканты часто говорят, что очень любят свои семьи, но, когда выходят на сцену, забывают, что они женаты. Им надо завоевать всех девушек в зале. Ставите ли вы себе такую задачу?
— Задачу я такую не ставлю. Но так само собой получается. Ты выходишь на сцену, девушки на тебя смотрят обожающими или хотя бы заинтересованными глазами. И ты начинаешь этим играть. Почему бы и нет? В идеале артист не должен быть женат. Должен быть свободен. Чтобы все поклонницы втайне хотели его. Это весело. Мы же почему выходим на сцену? Потому что это весело. А уже потом мы хотим хайпа, денег и всего остального.
— Когда ждать большой концерт PIZZA?
— Хороший вопрос, на который я сам хотел бы знать ответ. У нас должен был в октябре начаться большой тур, включающий 30 городов России, Америки (5 городов) и Европы. С хорошим звуком, светом, большим составом. Но мы перенесли их на 2021 год. За это время, надеюсь, все послушают новый альбом. Выучат слова песен. И мы заодно его выучим. Слов там много. Есть что учить.
