Сергей Лукьяненко: любой апокалипсис мы перенесем легче, чем другие страны

Когда-то Лукьяненко создал новую цивилизацию - мир Дневного и Ночного Дозоров. Мир, где живут люди со сверхвозможностями. Мир, где зло всегда будет наказано. Теперь у писателя выходит роман в неожиданном для него жанре зомби-постапокалипсиса... Земля подверглась нашествию восставших мертвецов. Но зомби - это полбеды. Гораздо сложнее иные существа - кваzи. Они тоже переродившиеся мертвецы, они разумны и очень похожи на людей. Но - не люди... И людям приходится учиться выживать рядом с теми, кто им неприятен. 

Чем гордиться?

Валентина Оберемко, «АиФ»: Сергей, действие в романе «Кваzи» происходит в Москве. Хотя логичнее было бы, чтобы события развивались где-нибудь в Европе, которая в прошлом году пережила нечто похожее на апокалипсис - нашествие беженцев, с которыми теперь надо учиться как-то жить рядом. 

Сергей Лукьяненко: Место действия особой роли не играет - эта история универсальная. Просто когда писатель использует реалии другой страны, он невольно будет допускать ошибки, которые для местных жителей будут выглядеть смешно. Знаете, откуда взялось выражение «развесистая клюква»? Оно появилось после «Дневников» Дюма, который описывал, как он, путешествуя по России, пил чай из самовара под «развесистой клюквой». Я такой «развесистой клюквы» допускать не хочу.

Сергей Лукьяненко: Россию нельзя завоевать снаружи. Только изнутри

Читать об этом

- А я думала, вы Москву выбрали, потому что нам, русским, никакие апокалипсисы не страшны.

- В общем-то любой апокалипсис, будь это нашествие злобных инопланетян или природный катаклизм, жители России перенесут легче, чем другие страны. Мы к апокалипсисам не просто привыкли - мы жили и живём в условиях апокалипсиса. Наши граждане к чрезвычайным ситуациям готовы лучше, чем жители благополучной Европы или Америки. Не думаю, что это повод для гордости - это просто особенность нашей страны, её истории. 

- А с утверждением, что у России особая роль в мировой истории, вы согласны?

- У каждой страны есть роль в мировой истории. Каждая настоящая большая страна имеет что-то, что делает её особенной. И у России свой особый путь, свои отличительные черты. Но не надо делать их основой для какого-то повышенного самомнения. Надо просто понимать, что мы отдельная страна и другим государствам подражать не обязаны. И что западное общество при всех его положительных качествах имеет огромное количество недостатков.

Запад заигрался

- Так, может, Западу имеет смысл что-нибудь хорошее у нас позаимствовать?

- Западу стоило бы у нас заимствовать большую честность. Несмотря на то что политика - дело однозначно грязное, во внешних политических вопросах Россия сейчас ведёт себя гораздо честнее и откровеннее. Запад, на мой взгляд, сейчас очень сильно заигрался в политкорректность. Заигрался настолько, что демократия обернулась своей полной противоположностью. Ведь демократи­я - это когда интересы большинства определяют развитие общества. Но в западном мире, наоборот, права любого меньшинства считаются априори важными и навязываются большинству. Приведёт ли это к чему-то хорошему в итоге? Сомневаюсь. 

- Вы говорили про инфантильных граждан. Инфантилизация общества - это тоже западное заимствование? В том же СССР в 30 лет ты был уже солидный человек, а сегодня зачастую это «мальчик» или «девочка», сидящие на шее у родителей.

- Это, к сожалению, общемировая тенденция. И на Западе, и в Японии есть очень большая прослойка людей, которые и после 30 лет могут увлекаться компьютерными играми. Это особенность общества, в котором обеспечен минимальный порог благосостояния. Простой работящий парень где-нибудь в Судане не может позволить себе весь день играть за компьютером - он просто умрёт с голода. У нас это возможно. 

Современные технологии позволяют для достижения обеспечения продуктовой без­опасности всего населения использовать 15-20%, максимум 40% трудового населения. Все остальные становятся неким бременем. Значит, этих людей нужно чем-то занять. В западной цивилизации сегодня огромное количество жителей готовы удовлетвориться каким-то минимальным хлебом и неограниченным доступом к развлечениям. Такие люди становятся очень удобными гражданами. 

И вот на фоне этой сытости и вседозволенности у доброт­ного западного общества начинает выигрывать та же ИГИЛ (организация, запрещённая в России. - Ред.), пропагандирующая иные ценности. Как из этой ловушки выбраться? Сложно сказать. Можно разгромить ИГИЛ, но на её месте обязательно возникнет что-то другое. Европейское общество переживает определённый идеологический тупик - это понимают все. И то, что сейчас нет никакой идейной альтернативы, тоже факт. Пока не появится новая социальная идеология, более справедливая и разумная, чем та, что воцарилась в мире, организации, подобные ИГИЛ, будут забирать людей в свои ряды.

Миру безумно нужна новая идеология. Современная капиталистическая модель себя исчерпала. Должно появиться что-то новое, что даст людям шанс стать человечеством, а не отдельными рыночными групп­ками.