22 марта 1915 года родился Георгий Жженов — актер театра и кино, который учился у Сергея Герасимова, пятнадцать лет провел в лагере и в ссылке, но вернулся в профессию и прославился на всю страну.
В советском кино было несколько актеров, карьера которых прерывалась на взлете. Петра Вельяминова арестовали в 16 лет — вслед за отцом, который отсидел несколько сроков; Вельяминов провел за решеткой девять лет. Актриса Зоя Федорова поплатилась за связь с американским военно-морским атташе Джексоном Тейтом и отправилась в лагеря за шпионаж. В такую же историю попал и Георгий Жженов — Тульев из цикла фильмов о «Резиденте».
«Мне этот „фокус“ простили»
Родился Жженов в Петрограде. Его мать была второй женой у его отца, детей в семье было много: четверо от первого брака и пятеро от второго. При этом глава семейства крепко выпивал, поднимал руку на супругу, вынуждая сыновей вмешиваться. «Мы, мальчишки, конечно, держали сторону матери. Но оказать отцу сколь-нибудь серьезное сопротивление не могли по возрасту», — писал Жженов в книге «Прожитое». Он вспоминал, что запои у отца были регулярными: как только тот дочитывал книгу «Трезвая жизнь», сразу начинал искать спиртное. И поэтому уже в пятнадцать лет Жженов начал собственную жизнь — поступил в цирковое училище.
Правда, ему пришлось пойти на подлог — «одолжить» документы брата Бориса, который был на два года старше. Хитрость, разумеется, вскоре раскрылась, «Борис» снова стал Георгием, но в училище остался — «мне этот „фокус“ простили».
В этом училище его и нашло кино — пригласили на пробы в немой фильм «Ошибка героя», после чего Жженов и загорелся мечтой стать киноактером. Его взяли в техникум сценических искусств — потом он станет институтом театра, музыки и кинематографии и в нем будут учиться чуть ли не все актеры ленинградских театров. Причем тот курс впервые набрал Сергей Герасимов, будущий великий советский режиссер и педагог, который очень внимательно следил за судьбой своих учеников. Уже во время учебы Жженов снялся, например, в «Чапаеве», где сыграл ординарца Фурманова. Но стать полноправным актером ему довелось не скоро.
«Ушел в „Большой дом“ и не вернулся»
В своих мемуарах Жженов вспоминает, что первый сигнал об интересе к его семье со стороны НКВД был в 1934-м — брат Борис отказался идти на прощание с Сергеем Кировым, за что вылетел из института. Ему удалось восстановиться, но ненадолго. В декабре 1936-го, как вспоминал Жженов, «Борис, не заходя в университет, ушел в „Большой дом“» и домой «не вернулся никогда». Борис умер в 1943-м, в самом конце назначенного ему семилетнего срока. А всю семью Жженовых выслали из Ленинграда в Казахстан — кроме Георгия, которого сумел отстоять Герасимов. Тот продолжил учиться на артиста, был утвержден на роль в фильме учителя «Комсомольск», и во время съемок подставился под удар.
Сам Жженов рассказывал об этом скупо. Часть сцен «Комсомольска» снималась в настоящем Комсомольске-на-Амуре, где как раз строились цеха Амурского судостроительного завода. Ехать туда нужно было на поезде несколько суток, и во время этого путешествия молодые актеры познакомились с обходительным иностранцем — им был американский военный атташе Филипп Файмонвилл. Возможно, этот случай ничем бы и не закончился. Но уже в Москве Жженов снова встретился с Файмонвиллом, даже сходил с ним в Большой театр — и после возвращения в Ленинград был арестован. Причина — контакты с иностранным шпионом; Жженов знал, кто именно написал роковой донос, но никогда не называл имя этого человека.
Конечно, вряд ли стоит считать, что Жженов действительно работал на иностранную разведку. Но ему было всего 22 года, жизненный опыт у него имелся очень своеобразный, и профессиональный разведчик, каким, собственно, и был Файмонвилл (его личное дело не рассекречено до сих пор), вполне мог «развести» молодого актера на некие откровения, которые тот даже не считал за государственные тайны. Но напомним: в те годы в тот же Комсомольск-на-Амуре иностранцев не пускали, а тех наверняка интересовало, что происходит на том самом судостроительном заводе. В общем, можно сказать, что Жженову не повезло оказаться между молотом и наковальней, да еще и в самое горячее время.
«Актер без лица — не актер»
Следствие длилось больше года; Жженов все обвинения отрицал. Его приговорили с пяти годам лагерей; свой срок он отбывал на Колыме. Выдержать допросы и заключение ему помогли советы брата и рассказы Джека Лондона о настоящих мужчинах.
«Все годы пребывания на Колыме больше всего боялся обморозить лицо, поэтому часто щупал его на морозе, проверял чувствительность, берёг... Актер без лица — не актер!» — вспоминал Жженов.
В срок выйти на свободу оказалось невозможно: шла война, заключенных продолжали держать за решеткой, разве что режим стал чуть посвободнее. Жженов устроился в концертную бригаду, а в 1944 году — и в труппу Магаданского театра. Женился второй раз — с первой женой, сокурсницей по техникуму и актрисой Евгенией Голынчик они расстались сразу же после его ареста в 1938-м. Второй супругой Жженова была такая же «политическая» актриса Лидия Воронцова, тоже игравшая в театре Магадана. Правда, их брак продлился недолго: они расстались в 1948-м, незадолго до повторного ареста, который коснулся обоих.
Новое наказание было «легким» — всего лишь ссылка в Норильск, где Жженова взяли в местный театр. Там он впервые встретился с Иннокентием Смоктуновским, который жил в этом заполярном городе в своей собственной и добровольной ссылке — во время войны попал в плен, смог бежать, но боялся, что ему припомнят этот эпизод из биографии. И именно Жженов смог «вытолкнуть» Смоктуновского на «материк» — мол, чего ты сидишь, времена изменились!
Для него самого времена тоже изменились — третьей его женой стала коллега по театру Ирина Махаева. Именно она в 1953-м, после смерти Сталина, помогла Жженову составить прошение о прекращении ссылки, отвезла документы в Москву и добилась положительного решения. Он оказался в числе первых ссыльных Норильска, получивших право вернуться к обычной жизни.
Машина и «Саночки»
Полную реабилитацию по двум своим уголовных делам Жженов получил в 1955-м. И его жизнь словно бы продолжилась с того момента, когда его арестовали. Правда, уже не было в живых двух братьев. Жженову на тот момент исполнилось 38 лет, большую часть из которых он провел в лагерях и ссылках. Но эти же ссылки повлияли и на его характер: он не начал жалеть себя, а, наоборот, начал жить на полную катушку.
Его дочь Марина вспоминала, что с одной из первых зарплат отец купил себе «Победу» — он долго мечтал о собственной машине. Правда, эту машину вскоре угнали, но он словно не заметил случившейся с ним неприятности — считал, что и такие испытания тоже надо выдерживать с честью.
Правда, и с третьей женой Жженову не удалось построить крепкую семью — последовал развод и новый брак с коллегой по театру имени Ленсовета Лидией Малюковой. Но вот карьера уже пожилого актера шла в гору — его ценили и в театрах, где он работал, и на «Ленфильме». Он много снимался, словно пытаясь наверстать навсегда упущенные годы. Обычно такие гонки ни к чему не приводят, но Жженову повезло. Сначала в его карьере случился очень колоритный автоинспектор в фильме Эльдара Рязанова «Берегись автомобиля», а через несколько лет — перековавшийся вражеский шпион Михаил Зароков-Тульев в экранизации повести «Ошибка резидента». Да и командира самолета в «Экипаже» забывать не стоит — актер сумел проявить себя и на фоне более молодого коллеги Леонида Филатова.
Жженов, кстати, не только играл в кино и на театральной сцене. Он хорошо помнил то, через что ему довелось пройти — и, как мог, отдавал долги. Свою Государственную премию, полученную в 1973-м за роль генерала Бессонова в «Горячем снеге», актер перевел знаменитой ленинградской тюрьме «Кресты», в которой когда-то сам просидел больше года во время следствия — чтобы в камеры провели элементарный водопровод. Уже в 1980-е начал писать рассказы о лагерном быте — его рассказ «Саночки» напечатали в «Огоньке».
Умер Георгий Жженов в декабре 2005-го, от рака легких, прожив 90 лет — годы на свободе навсегда победили годы в заключении, хотя те оставили очень заметный след.
