В актерской судьбе многое зависит от случайностей — полученных ролей в кино, выбранного театра, того, как примут зрители тот или иной проект. И жизнь Елены Майоровой была словно иллюстрацией к роли случайности — она и актрисой-то стать могла лишь вопреки, потому что родилась 30 мая 1958 года в далеком от Москвы Южно-Сахалинске, в рабочей семье, которая к искусству никакого отношения не имела. Но после школы Майорова отправилась покорять столицу — и вероятности сработали против нее.
Изолировщица 3-го разряда
В принципе, у Майоровой была какая-никакая сценическая подготовка. Она с детства занималась в театральной студии, и ее попытка поступить в какой-нибудь из московских вузов была делом осознанным. Вот только с наскока стать актрисой у нее не получилось — везде она срезалась на втором экзаменационном туре. Возвращаться домой Майорова не захотела и, несмотря на серебряную медаль, поступила в строительное ПТУ, где давали общежитие и обучали нужной в жизни профессии. Она стала «изолировщицей 3-го разряда», но через год снова попробовала поступить «на актрису» — и на этот раз звезды сошлись в нужный рисунок.
В том году свой курс в ГИТИСе набирал популярный актер Олег Табаков. У него уже было что-то вроде любительского драмкружка, члены которого и составили основу мастерской, остальные набирались по конкурсу.
«Среди пришедших поступать “самотеком” была одна девушка — высокая, худая, с ярким макияжем, в босоножках на “платформе”. Смешная... Но сразу заметная. Это была Лена Майорова», — писал Табаков в книге «Моя настоящая жизнь».
В книге Табаков невольно припечатал актрису, назвав ее «этой изолировщицей с серебряной медалью и ногой 41,5». Но добавил, что приняли Майорову «незамедлительно».
«Я понял, что она все врет»
Если бы дальнейшие события развивались по нормальной логике, Майорова так и осталась бы с Табаковым, который посвятил ей целую главу в своих мемуарах. Она и начинала в «подвале на Чаплыгина» — том самом, где потом оформился театр-студия Олега Табакова, а сейчас находится «театр Олега Табакова» под руководством Владимира Машкова. Или, как называют это место театралы, — «Табакерка». Играла в спектаклях «Страсти по Варваре», в «Двух стрелах» и в «Маугли». Но первая попытка Табакова создать собственный театр потерпела неудачу, и его курс, который должен был стать основой «Табакерки», разлетелся по ведущим театрам Москвы. Майорова оказалась в «Современнике», а потом перешла во МХАТ.
К этому времени относится и ее первый брак с сокурсником Владимиром Чаплыгиным. По слухам, этот брак был договорным, ради прописки, которой у закончившей обучение студентки не было. Впрочем, есть и свидетельства того, что чувства у пары были, но они разбились об отношение свекрови, которой «понаехавшая» в Москву девушка просто не понравилась.
Табаков, который все-таки присматривал за «своими» актерами, писал, что «невзгоды житейского свойства сыпались на Лену в изобилии», хотя часто не соответствовали действительности:
«Она довольно рано научилась творчески перерабатывать свои невзгоды: время от времени она рассказывала мне о невероятных и страшных вещах, случавшихся с нею буквально каждый день. Потом я понял, что она все врет, то есть сочиняет, — ей это было необходимо для ощущения полноты жизни».
«Страдания женской души и тела»
В 1987-м Табаков сумел разрешить проблемы с собственным театром — именно тогда на театральной карте Москвы на постоянной основе и появилась его студия. Майорова уже плотно работала во МХАТе, была на хорошем счету у Олега Ефремова, получала главные роли, но что-то ее не устраивало.
«Помню, как пару раз, находясь в состоянии алкогольного возбуждения, она встречала меня во МХАТе и совершенно по-детски, одновременно с каким-то русским бабьим причитанием, говорила о своей любви ко мне. По сути дела, это было — “возьмите меня к себе”. По-другому ее слова невозможно было трактовать», — вспоминал он.
Но и Табаков, и, видимо, Майорова понимали, что это невозможно. Табаков не имел возможности «предложить ей серьезную работу», хотя и считал, что во МХАТе не использовали «патологическую подлинность» Майоровой в воспроизведении страданий женской души и тела. Воссоединения так и не состоялось.
«Вокруг что-то искусственное, нелепое...»
Во МХАТе Майорова действительно играла много. Ефремова она ценила и осталась с ним при разделе театра. Вроде бы он предлагал ей руку и сердце, но она отказала, заявив, что любит мужа, художника-гиперреалиста Сергея Шерстюка, с которым познакомилась вскоре после первого развода — опять же случайно. Была Майорова востребована и в кино, но в основном — в ролях второго плана. Как киноактриса она дебютировала в начале 1980-х, играла заметную героиню в фильме о подростковой любви «Вам и не снилось...». В ее фильмографии были картины «Одиноким предоставляется общежитие», «Парад планет», «Один и без оружия», «Забытая мелодия для флейты» и другие. Критики отмечали ее работу в фильмах Владимира Хотиненко «Макаров» и в ленте Александра Митты «Затерянный в Сибири».
«Иногда, врубив телевизор, случайно попадаю на обрывки ее фильмов, на какие-то бессмысленные сцены, где Ленка так поразительно, так последовательно собирает перламутр женской беды. А вокруг что-то искусственное, нелепое...» — делился после ее смерти Табаков.
Беда случилась в 1997 году. По воспоминаниям подруг и знакомых Майоровой, к тому времени у нее обострилось чувство жизненной неустроенности. Муж долгое время был невостребованным, обеспечение семьи легло на плечи актрисы. Однажды она даже спасла мастерскую Шерстюка — с помощью всесильного Ефремова.
«Мне кажется, что она надорвалась», — констатировал Табаков.
Поговаривали, что в последний год жизни у Майоровой был роман с молодым актером, но в самый страшный день она писала на пейджер только Ефремову, умоляя худрука спасти ее. Но тот был в отъезде, к своей актрисе приехать не смог...
Детали трагедии так и остались непонятными. По официальному заключению, Майорова вышла покурить на лестничную клетку дома на Тверской, в котором у них с Шерстюком была квартира, — и на ней загорелась одежда. Следствие посчитало, что это была случайность — воспламенился попавший на ткань керосин. Помочь ей не успели. Майорова скончалась 23 августа 1997 года в возрасте 39 лет.
«Я часто думаю о Лене. О ее короткой судьбе. О финале, который, как теперь кажется, был производным от самой ее человеческой и актерской сущности, — размышлял Табаков в своей книге. — Она была, как бы это поточнее сказать, таким странным чувствилищем, способным острейшим образом откликаться на все, что происходит в жизни. Эта редкая способность творит больших актеров, но и часто убивает, уничтожает их».
