Ольга Шаблинская, «АиФ»: — Людмила Алексеевна, в вашей фильмографии огромное количество лент о войне: «На семи ветрах», «Весна на Одере», «Щит и меч» и др. Насколько же это пронзительные картины, как берут за душу! Сейчас такого кино не снимают. У вас есть понимание, почему?
Людмила Чурсина: — Во-первых, в те годы, когда снимались фильмы, что вы назвали, многие были живы из того поколения, которое помнило войну, а кто-то в ней и участвовал. Поэтому для них военная тема была пронзительной, животрепещущей. И очень важной. Фильм «Весна на Одере», где я сыграла военного врача Таню Кольцову, снимался в Калининграде, который визуально ещё был практически немецким и в котором многое напоминало о шедших там боях. И актеры, которые снимались в картине — Владислав Стржельчик, Георгий Жженов, сами прошедшие военные испытания, реагировали на обстановку вокруг очень остро и чувствительно. Это видно зрителю.
Поэтому, наверное, и те военные ленты, в которых актёры такого уровня участвовали, были такие пронзительные, достоверные и яркие, нежели снятые много позже фильмы «под войну». Почему сейчас никому ещё не удалось снять таких пронзительных картин о войне? Идёт время, и уже растёт поколение, которое о Великой Отечественной почти ничего не знает. Иногда они смотрят фильмы, спектакли, но они лишены тех воспоминаний, что были у воевавших, в целом уменьшается генетическая память о войне, потерях, трагедиях. Забывается, сколько людей тогда потеряли жизни, сколько детей. Но я бы хотела, насколько это возможно, подольше хранить память о великой Победе, о том поколении, о моём отце и его сослуживцах.
— В фильме «Весна на Одере» поднята нестандартная для советского кино тема — как бывшая Восточная Пруссия превращалась в советский посёлок Отрадное. Майор Лубенцов и военврач Таня Кольцова, пути которых разошлись в 1941 году, в 1945-ом во время форсирования Одера снова оказываются вместе...
— Очень люблю эту картину. Сюжет о превращении Кёнигсберга в Калининград, может, и необычный, но тема окончания войны тогда была очень востребована: люди хотели праздника, хотели скорее забыть это испытание, пережитую беду. Хотелось больше думать о будущем, о радостных событиях. Автор сценария Фигуровский сам помнил и знал, что такое война. Я с Николаем Николаевичем была знакома ещё до «Весны» — снималась в картине Льва Кулиджанова по сценарию Фигуровского в картине «Когда деревья были большими». Он был очень трогательный, смешной, добрый, на вид мрачный, но безумно интересный человек. И сценарии писал соответствующие. Тема войны для меня вообще святая. Папа у меня был военный, поэтому в День Победы у нас всегда устраивалось застолье, отец рассказывал о военных годах. А мама — медицинский работник.
— Вы очень трогательно и часто говорите о маме и папе. Какие главные жизненные уроки преподали вам ваши родители?
— Они мне привили человеческие качества: чистота, совесть и обязательность. Для меня это и по сей день важнейшие поянтия. У Булата Окуджавы есть песня со словами: «Совесть, благородство и достоинство — вот оно, святое наше воинство». И заканчиваются они: «Может, и не станешь победителем, но зато умрешь, как человек».
Для поколения моих родителей вот это «быть человеком» очень важным было. Особенно после войны, а потом и в послевоенные годы, когда все жили небогато, в коммуналках. И люди как-то уживались благородно, достойно. И не только в квартирах, но и во всех республиках. В Советском Союзе действительно была дружба народов. В детстве я жила и в Тбилиси, и в Батуми, и на Чукотке, на Камчатке, в Средней полосе. Позже благодаря профессии стала много ездить — Урал, Сибирь, Прибалтика. И знаю точно: всегда, оставаясь человеком внимательным, добрым, отзывчивым, ты получишь такой же отклик.
— Ещё одна легендарная картина с Людмилой Чурсиной — сериал «Угрюм-река», где вы исполнили Анфису Петровну Козыреву. Уже сколько лет прошло, а картину до сих пор хочется пересматривать.
— Замечательной была та роль, потому что прекрасный сценарий и прекрасный режиссер Ярополк Леонидович Лапшин. К тому же мы были молоды, полны сил, мы были полны надежд, не накопилось тогда ещё огорчений, разочарований. Но вообще вы правы — такие роли и такой сценарий, как «Угрюм-река», попадаются не так часто. Хотя я всегда, даже к самой маленькой роли, готовилась. В героиню нужно влиться, чтобы в фильме выразить не только чувства героини, но и свои.
— С годами у многих людей меняются ценности в жизни. А у вас?
— Есть ценности, которые вне времени существуют. Это доблесть, совесть, любовь к своей земле, к тому месту, где ты живёшь. У нормального человека так должно быть, мне кажется. Любовь к могилам, где лежат твои близкие, друзья.
— Часто посещаете могилы родителей?
— Поскольку они упокоены в городе Великие Луки Псковской области, сейчас нет — из-за коронавируса отменили поезд «Москва-Рига», на котором я ездила. А так обычно в 4 утра я выходила в Великих Луках, шла к папе с мамой. Я с ними разговариваю, говорю: «Здравствуйте, мои дорогие». Рассказываю, как прошел день, чем могу их порадовать, чем огорчить. Да, тело упокоено, но дух их витает, и я думаю, они нас слышат, поэтому мы должны с ними общаться, и благодарить их за жизнь, которую они нам подарили, воспитали в непростое время.
У меня дома стоят фотография сестры моей ушедшей, мамочки, папы. Как только чуть-чуть спадет жара, очень хочу в Великие Луки поехать.
— Я услышала в вашем голосе нотку грусти, ностальгии, когда вы говорили о молодости, о съёмках в «Угрою-реке». Не очень юбилейный вопрос, но всё же: как воспринимаете свой возраст и те изменения, что происходят вокруг?
— Время вносит коррективы в ценности, ориентиры. Меняются поколения, уходят пожилые, пожившие... И «уж сколько их упало в эту бездну, развёрстую вдали». Молодежь идёт вперед, развивается, живёт новыми открытиями, достижениями. Всё это — жизнь. Пройдет ещё лет 10, и забудут сегодняшних героев экрана, как когда-то забыли героев космоса. «Настанет день, когда и я исчезну с поверхности Земли». Время, как говорится, это песочные часы, которые поворачиваются и засыпают песком всё, что было. Это естественный процесс, к которому нужно относиться философски.
