Телеканал НТВ начал съемки третьего сезона шоу «Суперстар! Возвращение», которое стартует в эфире в ноябре. В этот раз в проекте принимают участие 10 артистов: Роксана Бабаян, Вячеслав Малежик, Алена Иванцова (экс-участница дуэта «Вкус меда»), Ольга Зарубина, Александр Айвазов, Рома Жуков, Сергей Чумаков, Ирина Салтыкова, Жан Григорьев-Милимеров (экс-участник группы «Премьер-министр»). Оценивают участников члены жюри: Лера Кудрявцева, Сергей Соседов, Маша Распутина и Стас Пьеха. Одна из ведущих шоу (ее напарником выступает Вадим Такменев) Лолита Милявская рассказала aif.ru о том, почему считает этот проект «предостережением» всем артистам, как борется с возрастом, почему между мужчинами и работой выбирает работу, а также кто из участников шоу удивил ее больше всех.
Владимир Полупанов, aif.ru: — Ты не первый раз принимаешь участие в этом шоу. Что тебя в нем так привлекает?
Лолита Милявская: — Мне вообще нравятся творческие проекты. Нравится его вести. Этот проект для меня предостережение.
— В каком смысле?
— В том смысле, что, если будешь плохо себя вести, попадешь в проект «Суперстар» — 4-й, 5-й, 6-й сезон. Если ты в него попал, это означает, что ты чего-то недоделал в профессии. Тебя подзабыли. И тебе надо напоминать о себе заново.
— Для участников — это как наказание за недоделанную работу?
— Нет, это не наказание. Подчеркиваю — предостережение. Если ты в профессии много лет чего-то не делал монотонно, доказывая себе и зрителю, что ты нужен, придет осознание, что тебя позовут в телепроект, где тебе дадут шанс в любом возрасте начать все заново. Но я сама настолько ленива, что предпочитаю трудиться монотонно всю жизнь и не делать больших пауз в карьере. Боюсь, что второй раз напомнить о себе мне будет сложно.
— Неужели артисту все время нужно напоминать о себе, или все-таки можно пропасть лет на 5-10, а потом вернуться?
— История знает такие примеры, когда звезды эстрады пропадали, а потом вспыхивали вновь. Яркий пример — Фрэнк Синатра, который «пропал» на 7 лет. Он был неудовлетворен своей творческой жизнью. И за время паузы потерял все заработанные деньги. Его бесплатно кормили и поили в пабах. Но потом он взял себя в руки, искал себя и заново нашел. Но для того, чтобы позволить себе исчезнуть, а потом вернуться, надо обладать очень ярким талантом. Есть закон — либо ты любишь эту профессию до самозабвения, либо она интересна тебе на каком-то этапе. А потом ты счастливая мать или счастливый отец. Или ты находишь себя в другом деле.
Если ты погружаешься с головой в семью — я таких счастливых возвращений, как у Синатры, не знаю. Потому что семья всегда забирает тебя полностью. Вообще, счастливая, абсолютно состоявшаяся семейная жизнь — она не про артистов. Она пагубна для карьеры. Не я вывела этот закон. Просто констатирую факт. Вопрос — как к этому относиться. Я отношусь к своей жизни как к счастливой. А с точки зрения людей, далеких от нашей профессии, я человек, который не состоялся в семье, у меня, на их взгляд, неудачная жизнь — много бестолковых браков, разводов, романов. Собственно, я и продолжаю в том же духе. Но я не ставлю себе задачи еще раз сходить в загс. И при этом считаю свою жизнь более чем удачной. Тут вопрос выбора. Я выбирала работу. Все мои мужья и немужья могут подтвердить, что, если на чаше весов будет мужчина или работа, я выберу работу. Поэтому и результат виден. Если ты выбираешь семью — дай Бог, чтобы это было на всю жизнь и не приносило никаких терзаний. Я просто такой человек, заточенный под работу. И, кстати, не всем мужьям такая работа жены нравится.
— Признайся, ты сейчас одна или у тебя кто-то есть?
— Я не одна (смеется).
— В «Суперстар» как раз участвуют те, кого публика уже подзабыла. Сложно делать проект с артистами, которые не на слуху?
— Как выясняется, зрители помнят абсолютно всех. Они бы не попали в это шоу, если бы каждый не сиял на небосводе в свое время яркой звездой. Там нет ни одного человека, который бы не состоялся в профессии. Невозможно попасть в этот проект, если ты ничего не совершил до этого. У каждого есть хит, который до сих пор звучит в эфирах. Но иногда молодежь не знает, кто эту песню спел 30 лет назад. И молодая публика открывает для себя артистов, чьи песни она точно знает.
Но ты прав, взрослеть очень сложно. Как правило, это касается мужчин. Женщинам, наверно, легче. У них юбки становятся длиннее, они переходят на костюмы, меняется грим, прически, но зато вокальная форма глубже. А мужчинам, которые носили «знак отличия сексуальности» и могли себе позволить выйти на сцену в майке-алкоголичке, джинсах, цветастой рубашке (не в костюме с галстуком), тяжелее взрослеть. И тяжелее себя заново находить.
— Кто из участников тебя поразил в этот раз?
— Мы уже сняли 3 выпуска, впереди еще 6. В прошлом году была очень сильная мужская часть участников. В этом году очень сильная женская. Я всех своих коллег люблю. Но в этом году меня сильно впечатлила Роксана Бабаян. Настолько неожиданно. И Ольга Зарубина. По уровню профессионализма, школе, опыту, желанию пробовать неизведанное эти две артистки пока в этом сезоне впереди планеты всей.
— Мой коллега Сергей Соседов, по-моему, больше всех членов жюри раздражает своей критикой участников и тебя. Не так ли?
— Нет, Сергей никогда меня не раздражал. По законам шоу должен быть какой-то конфликт. Бесконфликтные шоу никому не интересны. Это закон любого жанра, в том числе и драматических спектаклей. Мы вступаем в перепалку, и Сереже иногда достается, потом достается от него мне и коллегам в ответ. Я вступаюсь за коллег. У нас искренняя история. Но иногда мы конфликты сознательно утрируем. То, что за кулисами мы могли бы высказать друг другу спокойно, в эфире это делается на повышенных тонах. Это особенности жанра, не более.
— Его критика профессиональная, дельная, уместная или зачастую «утрированная», ради красного словца?
— У Сережи феноменальная память. Он энциклопедист. И это большое подспорье в программе. Могу честно сказать, что за 3 сезона Сережа вырос как музыкальный критик. Он талантливый амбициозный человек. Но в какой-то момент жизни, как и многие мои возрастные коллеги, начал отрицать все, что сегодня существует в разных жанрах у молодежи, и считать все разновидностью фекалий — гармонии примитивные, тексты глупые. За три проекта мы все вместе (с участниками) благодаря современной музыке (тоже неблизкой им), которую они пели, начали понимать молодежь и вникать в смыслы их песен.
По законам шоу, должен быть какой-то конфликт. Бесконфликтные шоу никому неинтересны.
Выяснилось, что у молодых очень много приличного. И Сережа начал постепенно вникать в современную музыку и критиковать ее со знанием дела, если оно того стоит. А если заслуживает — хвалить, на его субъективный взгляд. Но члены жюри должны быть субъективны. Здесь учитывается персональное мнение каждого. Прелесть шоу в том, что ни с одним из судей никогда никто не договаривается — сегодня заваливаем этого, давайте добавим конфликт. Нет, они говорят все, что думают. Я могу провоцировать конфликт вопросами. И они с готовностью на это отзываются. Но жюри у нас мягкое.
— В последние годы про Сергея Чумакова была масса новостей и ток-шоу, и все они связаны с его злоупотреблением спиртным. В какой он форме?
— Я счастливый человек, не имею отношения к журналистике. Поэтому не в курсе, что снимают, пишут о моих коллегах. Сужу только о том, что вижу своими глазами. Сергей Чумаков в потрясающей спортивной и вокальной форме. Без всяких следов, которые могут свидетельствовать о злоупотреблениях и пагубных привычках. Он и Саша Айвазов меня тоже удивили. Мы долго не виделись. Я как коллега и зритель запечатлела их в памяти мальчишками. А теперь это — классные обаятельные дядьки с блеском в глазах. А еще и со слезами. Потому что у них дикое волнение. Настолько близко оба принимают все связанное с профессией. У Саши, например, постоянно после исполнения песни трясутся губы.
А еще многих приятно удивила Ира Салтыкова. Мало кто может представить, что она, представитель легкого жанра (собственно, как мы все), может петь довольно тяжеловесные песни и даже рок. Впрочем, не буду раскрывать все карты. Но в этом и состоит суть шоу — делать что-то на сопротивлении. По Станиславскому. Те, кто не идет на сопротивление, кто пытается идти проторенной дорожкой, судя по опыту прошлых лет, быстро выбывают, к сожалению. У артиста может не получиться. Но жюри как раз оценивает попытку и стремление.
— Будешь ли сама петь в проекте?
— Я никогда не настаиваю, но у меня всегда есть вставные номера, как минимум два. По законам телевидения ведущим дают такое право, коль уж они держат в руках микрофон.
— Ты потрясающе выглядишь, хочу тебе сказать. Ты что-то делаешь, как-то борешься, пытаясь обмануть возраст?
— Не борюсь, в этом все и дело. За месяц до очередного дня рождения я себя приучаю произносить наступающее количество лет. Чтобы и себя, и других не вводить в заблуждение. Ввиду перетруженности, потому что ты каждый день работаешь, иногда можешь себе убавить годков. Только потому, что ты просто забываешь, сколько тебе лет. Если не на сцене, то работаешь в закулисной части жизни — на студии, на съемках, креативишь, придумываешь что-то.
Я не даю себе спуску, поэтому у меня нет повода бороться с возрастом. Вот за здоровье приходится бороться. Если бы я тебе сейчас похвасталась хождением в тренажерный зал, это было бы неправдой. Я настолько не люблю всю жизнь спортзалы... Мой массажист, если я начинаю громко кричать от боли, когда он вправляет мне позвоночник или вывихи на ногах (неотъемлемая часть моей работы), говорит мне: «...или тренажерный зал». «Нет, нет, только не это», — кричу я.
Так что единственное, что не присутствует в моем образе жизни — это спортзалы. Может быть, если бы у меня не было такого насыщенного графика, я бы себе больше позволяла. Я не хожу по ночным заведениям, не слушаю громкую музыку, потому что берегу связки. Связки сильно натружены за 35 лет работы. Их надо беречь. Каждое напряжение подвергает голос стрессу, он не звучит на следующий день. Вот это единственное, что меня связывает с борьбой с возрастом. А все остальное меня мало интересует. Я никогда не придавала значения весу и возрасту. Мне почти 59 лет (д. р. 14 ноября — Ред.). Уже поздно.
