«Ко мне на квартиру в мое отсутствие явился техник телефонной станции, вызванный с целью исправить аппарат. Выполнив работу, он спросил, какую роль я буду играть в ближайшее время. Ему ответили, что мне поручена роль царевича Алексея в “Петре Первом”. — Вот где посмеемся! — воскликнул техник, широко улыбаясь. — Что вы, что вы! Да ведь это же трагическая роль!.. — Ничего!.. Мы Черкасова хорошо знаем, — обязательно посмеемся...»
Это отрывок из книги актера Николая Черкасова «Записки советского актера», в которой он подробно изложил собственные взгляды на театр и кино, на взаимоотношения актеров и режиссеров, а заодно — на созданные им образы. В принципе, техник имел право на ожидания чего-то смешного от игры Черкасова — пусть и в серьезном историческом кино по роману Алексея Толстого.
Будущий актер родился в Петербурге 27 июля 1903 года в семье железнодорожника — зажиточной по меркам Российской империи; во всяком случае, дети занимались музыкой и регулярно посещали оперу. Так что когда после революции перед Николаем встал вопрос, кем быть, он стал статистом в знаменитой Мариинке. Танцевал в «Лебедином озере» и «Баядерке», а в «Дон Кихоте» исполнил и главную роль. Но к образованию относился серьезно — окончил студию мимистов, а затем — и институт сценических искусств (будущий Ленинградский институт театра, музыки и кинематографии). Карьера его начиналась не с самых серьезных работ — он служил в театре юного зрителя и в мюзик-холлах двух столиц, работал в различных студиях и в передвижном театре «Комедия». Лишь в 1933-м Черкасов попал в труппу театра имени Пушкина, в котором и прослужил более 30 лет.
Роль через народный суд
С кино ситуация у него была совершенно иной. Снимался Черкасов еще со времен работы в ТЮЗе, но чаще в небольших и комических ролях. Лишь в 1936-м он получил серьезную работу — сыграл профессора Полежаева в фильме «Депутат Балтики». Но за эту роль пришлось побороться. «Едва ли не каждый актер рано или поздно встречается в своей жизни с такой ролью, которая способна дать выход его невыявленным возможностям, накопившимся внутренним силам и тем самым открыть перед ним новые перспективы. Я был уверен, что в мои руки попала именно такая роль. Представился, наконец, случай, которого я так долго ждал», — вспоминал Черкасов. «Случай» пришлось буквально выцарапывать. На роль Полежаева пробовались многие актеры, в том числе маститые, с именем. 32-летнего Черкасова в этой роли не видел почти никто — коллеги напоминали, что персонажу 75 лет и он намного старше, а «Я, кажется, готов был требовать роль через народный суд, если бы только решение подобных вопросов входило в его полномочия», — признавался он. Помогли режиссеры Александр Зархи и Иосиф Хейфиц, которые знали Черкасова по совместной работе над кинокомедией «Горячие денечки» — грамотно провели пробы, которые удовлетворили начальство. Положение Черкасова изменилось, теперь он мог претендовать на совсем другое отношение к себе. Первой его наградой стало звание заслуженного артиста РСФСР.
Теперь портрет есть
Эффект от серьезного профессора Полежаева был немного смазан — вскоре вышли два приключенческих фильма, в которых роли Черкасова были совсем другого плана. В картине «Дети капитана Гранта» он сыграл рассеянного ученого Жака Паганеля, а в «Острове сокровищ» — жестокого пирата Билли Бонса. Но оба фильма Владимира Вайнштока стали хитами, так что они просто сработали на узнаваемость Черкасова.
Помогла и роль царевича Алексея в том самом «Петре Первом», который снимал Владимир Петров. А потом в жизни и кинокарьере Черкасова случился Сергей Эйзенштейн. «В своих ранних созданиях Эйзенштейн несомненно подавлял индивидуальность актера, и это обстоятельство озадачивало, даже беспокоило меня, когда я получил от него предложение о совместной работе», — вспоминал о своих сомнениях актер. Сомнения, впрочем, быстро развеял сам Эйзенштейн. К тому же снимал он фильм о легенде, о которой почти никто ничего не знал, — это была историко-биографическая лента про великого князя Александра Невского. Изображений этого князя не сохранилось. Эйзенштейн даже в шутку предположил, что тот был «маленьким и толстым». Поэтому образ создавали буквально с нуля — профиль и пластика Черкасова, подлинные доспехи. «Александр Невский» вышел в 1938 году и произвел фурор, сравнимый, пожалуй, лишь с впечатлением от «Чапаева».
Эйзенштейн, который в те годы пытался доказать, что не является мексиканским шпионом, получил полное прощение; Черкасов — свою первую Сталинскую премию. Ну а Невский чуть позже, когда началась Великая Отечественная война, снова оказался востребованным — и на возрожденном ордене его имени поместили изображение Черкасова в характерной «ерихонской шапке» с большой надлобной иконой. Сам актер в своих воспоминаниях этот факт никак не выпячивал — мол, да, был такой орден, которым награждали отличившихся воинов, а я — всего лишь актер: «Общаясь с фронтовиками, я все глубже понимал ответственность актера-гражданина, актера-патриота, на долю которого выпало счастье воплотить на экране образ любимого народом героя».
Он еще и царь!
Как и в американском Голливуде, в СССР прорыв в карьере актера тоже означал вал новых предложений. Правда, у Черкасова этот прорыв случился во времена сталинского малокартинья, но новые роли он выбирал очень придирчиво и не позволял себе остаться в каком-то одном амплуа — сказывалась театральная закалка. Играл белых генералов и крестьян-ходоков, обычных сторожей и режиссеров, исторических деятелей — например, дважды снялся в роли Горького, а в «Сталинградской битве» 1949 года воплотил на экране президента США Рузвельта.
Было лишь одно исключение — когда поступило новое предложение о сотрудничестве от Эйзенштейна, Черкасов тут же ответил согласием, даже не вникнув в то, что тот предлагает. Волновалась только жена актера — актриса Нина Вейтбрехт. «Я была в отчаянии. Я уже знала, что такое Эйзенштейн и какова его власть над Черкасовым. Лихорадочно думала, что же делать, вспоминала, что уже три картины, задуманные Эйзенштейном после „Невского“, сорвались. Так неужели же сейчас, во время войны, измучившей весь мир, не сорвется эта утопическая, как мне тогда казалось, затея? Но тут же вспоминала неслыханную энергию Эйзенштейна, его упрямство в работе и то, что ему ничего не стоило из лета сделать зиму», — писала она в своих воспоминаниях «Рядом с Николаем Черкасовым». «Грозный» не сорвался и подарил Черкасову третью роль большой исторической личности — после царевича Алексея в «Петре Первом» и Александра Невского.
Первая часть «Ивана Грозного» была принята благосклонно — тот же Черкасов стал народным артистом СССР и получил еще одну Сталинскую премию I степени. Но вот вторая серия этой эпопеи оказалась на полке. Эйзенштейн умер в 1948-м, так и не переделав картину в соответствии с пожеланиями Сталина. На судьбе Черкасова эта коллизия не сказалась — он продолжал играть в театре и кино (в театре — больше), еще три раза становился лауреатом Сталинской премии, был награжден орденами и медалями... Но уже в 1950-е актер все реже и реже появлялся на экране — «Дон Кихот» Григория Козинцева вышел в 1957-м, а драма Георгия Натансона «Все остается людям» — в 1963-м. Оба фильма были приняты хорошо, а за вторую картину Черкасов получил уже Ленинскую премию. Злые языки говорили, что именно он вытянул всю картину, иначе это было бы очень плохое кино.
Но фактически в 1960-е Николай Черкасов пребывал в статусе живой легенды из прошлого. Его лучшие роли были сыграны много лет назад, его профиль все еще был на орденах Александра Невского, его любили и уважали зрители. Но вот для чиновников от искусства былые заслуги ничего не значили. В 1966-м Черкасов пришел в свой родной театр на службу — и с удивлением узнал из объявления в холле, что его жена исключена из труппы по сокращению штата. Он предложил сократить и его — и был еще более удивлен, когда это предложение приняли. По мнению одного критика, Черкасов «поступил как мужчина». В 63 года легенда советского кино и театра оказалась на пенсии. Возможно, его бы с радостью приняла любая другая труппа, но Черкасов переживал свое увольнение очень тяжело. Он несколько раз попадал в больницу — и однажды не вышел из нее. Актер скончался на руках у жены — в пять утра 14 сентября 1966 года. Черкасова похоронили в Некрополе мастеров искусств на Тихвинском кладбище Александро-Невской лавры. Супруга пережила его на 14 лет. Похоронить их рядом власти не разрешили.
