Продюсер Иосиф Пригожин в интервью АиФ.ru рассказал об атмосфере лицемерия и лжи, царящей в российском шоу-бизнесе, об истоках «войны» с Владимиром Киселевым, предательстве бывшего владельца «Русского радио» Сергея Кожевникова, а также разговоре с министром иностранных дел Латвии Эдгаром Ринкевичем.
Владимир Полупанов, АиФ.ru: Что нового в шоу-бизнесе, Иосиф? Этим вопросом меня часто будил по выходным покойный продюсер Юрий Айзеншпис.
Иосиф Пригожин: Увы, у нас нет цивилизованного шоу-бизнеса, есть тусовка, разбитая на кланы, которые воюют друг с другом. Отношения в нашем артистическом цеху пропитаны лицемерием и ложью. Все жаждут правды, но никто не готов её говорить. Все хотят, чтобы их только хвалили, критику на свой счет никто не готов воспринимать. Вместо уважения — имитация, вместо умения договариваться и считаться с мнением собеседника — склоки. Надеюсь, мои слова будут правильно восприняты, хотя отдаю себе отчет, что многие люди из нашего цеха могут перестать со мной здороваться. Кто-то должен про это сказать. И хочу верить, что Валерия в очередной раз не окажется крайней.
— С чего вдруг ты так о своих коллегах?
— Пребываю в недоумении от поступков некоторых артистов. В прошлом году Надежда Бабкина предложила присвоить Театру эстрады имя Иосифа Кобзона. И обратилась с этой инициативой к президенту. Надеюсь, ни у кого нет сомнений в том, что Кобзон являлся выдающимся человеком, всю жизнь посвятившим сцене? Он помог огромному количеству людей. Разве он не заслужил это право? Эстрадное сообщество восприняло идею в штыки. Поддержали немногие. Высказывались мнения, а почему театру не присвоили имя Бориса Брунова или Клавдии Шульженко? Да потому, что с такой инициативой никто не выступил. Такое ощущение, что каждый втайне надеется, что именно его именем назовут театр, держат для себя как памятник на кладбище. А ведь не без участия Кобзона безусловно талантливый Геннадий Хазанов стал директором Театра эстрады. Среди людей, не поддержавших идею, была и Алла Пугачёва.
Память у людей, к сожалению, короткая. Какое счастье, что у выдающегося, поистине народного артиста Муслима Магомаева есть такой друг, как бизнесмен Арас Агаларов, увековечивший имя великого певца в одном из лучших залов мира «Крокус Сити Холле». Да, он построил этот зал на свои деньги, и поэтому ему не пришлось спрашивать у кого-то разрешения. И никому из родственников Магомаева не пришлось унижаться. Чего мы требуем от молодежи, если у нее перед глазами нет достойных примеров для подражания?
Ещё один пример. Когда Кобзону, Газманову и Валерии, а потом и Лепсу запретили въезд в Латвию, мало кто из коллег их поддержал. Та же Пугачёва со своим авторитетом и влиянием могла хотя бы слово замолвить. Не только от неё, но и от других коллег по цеху мы не услышали слов поддержки.
— Во-первых, Латвия — суверенное государство. Думаю, Пугачёва в этой ситуации бессильна. Во-вторых, в отличие от Газманова, у которого квартира в Юрмале, у вас с Валерией нет недвижимости в этой стране. Во все остальные страны вас пускают. На кой чёрт вам сдалась Латвия?
— Во-первых, доброе слово никто не отменял. Во-вторых, то, что произошло с нашими артистами в Латвии, это, помимо нарушения прав человека, подрыв основ демократии.
— Справедливости ради стоит сказать, что не только Пугачёва — большинство ваших коллег не поддержали Валерию, Газманова, Кобзона и Лепса.
— А могли бы сказать: «Мы не будем выступать в Латвии в знак протеста против действий латвийских властей». Мадонна, Леди Гага, Стинг, Питер Гэбриэл, Йоко Йоно и еще с десяток знаменитостей мирового уровня вступились за «Пусси Райот», которые, между прочим, нарушили закон РФ, устроив вакханалию в Храме Христа Спасителя. Западный мир встал на защиту, по сути, преступниц. А наши артисты даже не соизволили поддержать добрым словом своих коллег, которых не пускают в Латвию, не говоря уже о протесте. Люди думают, что это их не коснется. Это глубокое заблуждение. Нас так и будут мочить, пока все будут молчать, тихо сидеть в своих норках и не высовываться.
Я лично разговаривал с министром иностранных дел Латвии Эдгаром Ринкевичем. Он сам подошёл к телефону и лично со мной поговорил (это было очень неожиданно).
— И что он тебе сказал?
— Что «юрмальская сцена — это не трибуна для лозунгов певицы Валерии». На что я удивленно отреагировал: «Вы, наверно, её перепутали с кем-то. Она никаких лозунгов не произносила, а пела свои песни о любви, добре и мире». Закончилось все тем, что он сказал: «Ничем помочь не могу». Проявив уважение к закону и языку Латвии, мы написали обращение к президенту этой страны на трех языках. Хотели получить разъяснения, на каком основании Валерии запрещен въезд в Латвию. Даже в ЕСПЧ написали. 4 адвоката по международному праву занимались этим вопросом. Валерия не нарушила никакого латвийского закона. Так почему ей запрещен въезд?
— И что в результате? Выяснили за что?
— Нам ответили, что «дело Валерии засекречено и является государственной тайной». Не ожидал, что песни моей жены могут нести угрозу целому государству. Культура и спорт объединяют людей. Поэтому политики в борьбе за место под солнцем пытаются ударить по этим двум направлениям. Кого пускать, кого не пускать в страну, в Латвии решает министр иностранных дел. Хотя по Конституции это прерогатива Министерства внутренних дел.
За что пострадала Лера? За то, что поддержала референдум в Крыму (Валерия выступила в митинге-концерте «Мы вместе!» на Красной площади 18 марта 2014 года — Ред.). Многие из тех, кто поддержал референдум и выступал в этом концерте, сегодня продолжают ездить в Латвию, им въезд туда не запрещен. Валерия ничего со сцены не декларировала, она просто пела.
Кстати, Лайма Вайкуле пыталась нам помочь, Раймонд Паулс тоже разговаривал с влиятельными людьми. Спасибо им за это большое. Лайма не согласна с таким решением своих властей. Она делает фестиваль в Юрмале, куда приглашает российских артистов. И она же заявляет, что ни за какие деньги не поедет в Крым. Никто не может Лайме или иному артисту другого государства запретить посещать Крым. Даже украинским артистам это не запрещено, только надо въехать на полуостров через территорию Украины. И тогда ты как бы не нарушаешь украинский закон. В чём алогизм и идиотизм ситуации? Украина не запрещает никому посещать и выступать в Крыму, иметь там недвижимость (у той же Софии Ротару там гостиница и дом), надо только въехать туда через территорию Украины. Но никто из артистов туда не едет. Почему? Ехать в Крым через территорию Украины на машине, проходить две границы очень неудобно, это издевательство над собственными гражданами. Если вы не запрещаете въезжать в Крым, какая вам разница, с какой территории человек туда едет? Все погрязли в лицемерии.
— Ты считаешь, что Лайма Вайкуле, сделав вместо переехавшей в Сочи «Новой волны» свой фестиваль, поступила подло? Это предательство по отношению к Игорю Крутому, который проводит «Новую волну»?
— А в чем предательство? Лайма давно состоялась как артистка и имеет полное право делать любые фестивали. Никто не в силах запретить ей делать это. Соответственно, Игорь Крутой не должен на нее обижаться. Я лично против монополии. Чем больше фестивалей, тем лучше. Пусть будут свои фестивали у Крутого, Киселева, Пугачевой, Валерии.
Кстати, с Игорем Крутым у меня в своё время тоже были серьёзные разногласия, в результате которых Валерия оказалась пострадавшей. Какое-то время, когда каналом «Муз ТВ» владел Крутой, Валерия была в черном списке. Хотя она не имела никакого отношения к конфликту. А просто стала жертвой обстоятельств.
— Говори прямо: не обстоятельств, а твоих разборок.
— Анализируя все происходившее, понимаю, что до появления в моей жизни Виктора Дробыша и Ларисы Синельщиковой никаких разборок и интриг у меня ни с кем не было. Не знаю, это совпадение или закономерность. Именно в этот период случился мой конфликт с Крутым.
— А с чего начался ваш конфликт с нынешним владельцем РМГ Владимиром Киселевым? Чего вы с группой товарищей так на него ополчились?
— Конечно, сожалею, что я повелся на уговоры Сергея Кожевникова и ввязался в чужую войну, в результате которой крайней опять оказалась Валерия и её дочка Анна (сценическое имя Shenа — Ред.). Для меня это стало очередным уроком. Мы поддержали Сергея Кожевникова, бывшего на тот момент (2015 г. — Ред.) акционером РМГ, которого партнеры по бизнесу заподозрили в «крысятничестве» (якобы он брал деньги с артистов за ротацию песен на «Русском радио» и не делился ни с кем). Кожевников, обладающий 25-летним стажем в индустрии, был инициатором создания группы поддержки. Не только я, но и большинство артистов подставили ему плечо его в борьбе с Киселевым. Но, получается, что, поддержав его, я подставил себя и свою семью.
Кстати, холдинг РМГ пытался купить Михаил Гуцериев после того, как сам столкнулся вот с какой ситуацией. Он предложил «Русскому радио» песню на свои стихи «Московская осень», спетую Кристиной Орбакайте. Ему сказали: «200 тысяч долларов». Гуцериев спрашивает: «Вы на счёт мне деньги перечислите или наличными отдадите?» Ему говорят: «Вы нас не поняли. Это с вас 200 тысяч». Он был в шоке от того, как приходится унижаться артистам. Это и явилось причиной того, что он стал медиа-магнатом, купив 10 радиостанций. Его возмутил сам принцип: ты записываешь песню, вкладываешь немалые деньги в съемки клипа, несёшь на радио, а тебе говорят: «Дайте 200, будем вместе». Подозреваю, что и Владимир Киселёв тоже столкнулся с такими же проблемами.
— Киселев просил поставить песни жены Елены Север и двух своих сыновей? А после того, как ему отказали, решил купить РМГ, чтобы больше не унижаться?
— Да. И неважно, чьи песни он приносил на радио: «Землян», жены или детей. Появилась прекрасная возможность стать владельцем этого мощного актива, и он этим блестяще воспользовался. С чем я его и поздравляю.
Все бы ничего, если бы не инициативная группа, выступившая в поддержку Кожевникова против Киселева (в группу вошли Григорий Лепс, Эмин Агаларов, Максим Фадеев, Игорь Крутой, Николай Расторгуев, Игорь Матвиенко, Виктор Дробыш, Яна Рудковская, Алена Михайлова (глава компании «Вельвет мьюзик), Константин Меладзе, Филипп Киркоров, Николай Басков — Ред.). Но часть этих людей позже заняла другую позицию. Валерии, кстати, в этом списке не было. Она изначально была против всех этих «революций» и войн.
— Вы же все от Кожевникова зависели, поэтому и поддержали его.
— В течение 25 лет, когда Кожевников был у руля «Русского радио», все артисты зависели от него. Это так. Поэтому инициативная группа грозила забрать авторские права на песни, если хоть один из ее членов будет «репрессирован». Но это так и осталось на уровне разговоров.
По итогу этих разборок лучше всех чувствует себя Сергей Кожевников, который нами просто воспользовался и не сказал при этом никому спасибо за поддержку, не замолвил слово за тех, кто ему помогал в этом противостоянии. Он получил в качестве отступных здание (площадью 10 тыс. квадратных метров и стоимостью около 1,5 млрд рублей), где сегодня находится офис РМГ.
— Ты ведь много чего про Киселева наговорил. Называл его «сумасшедшим». Он, кстати, подарил мне распечатку с твоими заявлениями.
— В борьбе все средства хороши. Все стороны наговорили друг другу много нелицеприятного. Не вижу смысла повторять это снова.
— Киселев признался мне, что он с артистами вообще не общается, чтобы не попадать под их влияние.
— И абсолютно правильно делает. Тут я с ним согласен. У Киселева появилась возможность искоренить зло в лице Кожевникова, с чем он блестяще справился. Я его с этим поздравляю. По логике, после ухода Кожевникова все должно было измениться в лучшую сторону. Но, к сожалению, для части артистов в тот момент все получилось наоборот. Что я думаю по этому поводу? Если Киселев стремился помочь музыкантам донести свою музыку до радиослушателей, он мог бы выключить эмоции и вести себя взвешенно, разумно и достойно. Любая месть и противостояние ни к чему хорошему не ведут. Только отнимают силы, энергию, которая могла быть потрачена на что-нибудь полезное.
— У вас же появилась своя радиостанция «Русский хит»? Зачем вам «Русское радио»?
— «Русское радио» по-прежнему является ключевым инструментом в продвижении песен. У «Русского хита», к сожалению, нет даже близко такого охвата и влияния. Чтобы иметь возможность конкурировать с «Русским радио», должны пройти годы. Кстати, о том, как появился «Русский хит», отдельная история. Во время конфликта с Киселевым часть артистов во главе с Игорем Крутым пришли к Гуцериеву, и Михаил Сафарбекович сказал: «Если вы боитесь, что завтра ваши песни уберут с «Русского радио», я вам дам радио, готов вложить в него большие деньги. Развивайте эту станцию».
По сути, он подарил «Русский хит» всем людям, который были в коалиции (Дима Билан, Николай Басков, Виктор Дробыш, Стас Михайлов, Иосиф Пригожин, Игорь Крутой, Филипп Киркоров, Леонид Агутин, Яна Рудковская и Валерия получили от 2,5% до 5% — в совокупности 40% станции. Еще 44% оформлены на Михаила Гуцериева, 16% — на кипрскую Shureland Ltd. — Ред.). У нас с Валерией на двоих 5%. Впоследствии добровольно отказался от акций Костя Меладзе в знак поддержки Эмина и Макса Фадеева, которых вычеркнули из списка учредителей.
— Почему вычеркнули?
— Одна из причин — разное видение того, как должна быть устроена Национальная музыкальная премия, которая сейчас называется «Виктория». Эмин, Фадеев и Крутой не нашли общего языка и поссорились. Фадеев сказал Крутому: «Нам тут паханы не нужны. Либо полное равноправие, либо я в этом не участвую». Игорь Крутой обиделся и отказался быть в одной команде с этими людьми.
— Я слышал, что Михаил Гуцериев щедро спонсирует артистов, которые просят у него деньги на проведение концертов, запись песен и т. д. Он никому не отказывает?
— Он действительно почти никому не отказывает. Я даже боюсь представить, сколько он потратил миллиардов рублей на подобную «благотворительность» для артистов. Лично для меня он почти святой человек, я ему очень благодарен. Если бы не он, наверное, не было концерта Валерии в «Ройял Альберт-холле» в Лондоне и красивого юбилейного шоу в «Крокусе» на 50-летие.
— Спасибо за откровенность. Увидимся на церемонии вручения премии «Виктория» 5 декабря в Кремле?
— К сожалению, нас там не будет. Во-первых, мы в этот вечер заняты. А во-вторых, со многим, что происходит на этой премии, я не согласен.
— С чем именно?!
— Мы с Виктором Дробышем, Эмином Агаларовым стояли у истоков этой премии, но оказались за бортом — среди учредителей премии нас нет. И я чувствую себя дискомфортно в качестве простого гостя. Вот так неоднозначно выглядит весь наш шоу-бизнес. Добиться какой-нибудь коалиции пока не удалось, да и вряд ли удастся, наверное.
Иосиф Кобзон: «Триста раз плевать бы я хотел на тех, кто меня проклинает» 
Вика Цыганова: «За Собчак и Бузовой стоят деньги. Сами бы они не пробились» 
Василий Обломов: «В Украине меня никто не обижает» 
Константин Кинчев: «Зимой живу в берлоге» 
Шуфутинский: «Я никогда не знал и не думал, что снова окажусь в России 
