Балерина Илзе Лиепа — звезда мирового уровня, Она танцевала на лучших сценах мира, и ее авторитет в мире искусства огромен. В YouTube-передаче Вячеслава Манучарова актриса согласилась поговорить о современной России, о своем отношении к происходящему вокруг. Мы выбрали самые интересные места этой беседы.
Про уехавших артистов
«Я не уехала, потому что я патриот, без всякого ерничества это говорю. Я россиянка, православный русский человек и буду со своей страной, что бы она ни испытывала... Для меня быть русской — это быть православной, безусловно. Я в этом не выросла, как и многие из моего поколения, мы пришли к этому в течение жизни. Но пришли, слава Богу. Нам не нужно изобретать себе лжегероев — Человека Паука или Бэтмена... Ну это же смешно. У нас такие герои были в нашей стране! В любую эпоху. Даже советская эпоха изобилует удивительными людьми и целостными личностями! И пусть это было время в общем-то безбожное... Хотя мы не знаем, что такое последний вздох человека. И было ли безбожным то время? Не знаем...»
Об «отмене» русской культуры
«Наша страна живет по законам военного времени. Для культуры это очень тяжелая ситуация. Артистов балета могу, пожалуй, сравнить в этом со спортсменами, у которых ситуация все равно тяжелее, потому что их карьера — самая короткая. Мы же понимаем, что для спортсмена не иметь возможности выступать на международных соревнованиях означает, что твоя карьера и твои усилия не котируются. Для артистов балета вдруг оказаться в таком вакууме и не иметь возможности показать свое искусство... Очень трудно...»
«Как вы понимаете, в нас нет ненависти, нет жестокости, мстительности. Мне кажется, мы на это отрицание всего русского смотрим просто с недоумением — ну не хотите вы читать Пушкина, Достоевского и Толстого... хорошо, не читайте. Помните, как Раневская ответила человеку, который рассуждал о том, что ему не нравится Мона Лиза: “Она столько веков всем нравилась, что уже может сама выбирать — кому ей нравиться, а кому нет”...»
«Такое отношение к нам существует уже давно. Помню, когда в Лондоне проходили Олимпийские игры (2012 год — авт.), Андрис привез туда свой проект “Русские сезоны XXI века”. Тогда тоже были всякие манифестации, концерт Гергиева освистан... А у нас программы шли одна за другой... Люди в зале аплодировали стоя, и это были совершенно немыслимые овации. На выступлении присутствовали наши дипломаты, и после этого триумфа они сказали Андрису: “Вы своими гастролями сделали то, что мы не можем сделать здесь годами с помощью дипломатии”».
Стоит ли в ответ отменять западную культуру у нас?
«Конечно, нет. Мне кажется, что пространство культуры едино, и где проходят границы: здесь твое, там мое — очень трудно сказать. Вы знаете, меня как-то пригласили стать лицом некоего проекта. Не забуду один из ужинов в ресторане Парижа. Там собралась французская элита и послы из многих стран. В течение вечера речь как-то зашла о литературе. Они говорили: “О, конечно, русская литература! Достоевский, Толстой, Пушкин”. А я спросила: “А кого вы еще знаете?” Больше они никого не смогли назвать. А мы начали перечислять их авторов, которых читали. Причем мы все это читали в юности чуть ли не целыми собраниями сочинений — Мопассан, Стендаль, Бальзак, Дюма и дальше, дальше, дальше. У них открылись широко глаза, они не могли поверить, что это не я такая особенная, а действительно у нас в стране все это читали. И любили. В определенный период времени. Сперва это была Жорж Санд, в более взрослый период — Ромен Роллан... Начинаешь дома с одного тома из собрания сочинений, а потом берешь следующий... Для них это было совершенно невероятно. Ну разве мы должны закрываться и говорить: не надо читать Стендаля или кого-то еще?»
О 24 февраля
«Я слушала выступление президента... Было понятно, что с этого момента мы вступаем в другую эпоху, в другую эру. Благодарность большая нашему президенту и нашей армии, что до сих еще мы можем строить творческие планы, жить, играть, встречаться с друзьями... Но хочу сказать, что в моем окружении беспечности практически нет. Все мои друзья, можно сказать, участвуют в военной операции, все душой созвучны, все мыслями там. Каждый делает, что может. Моя подруга и помощница ездит туда, где отшивают носилки, собирают аптечки».
«С той стороны говорят, что мы оболваненные и Кремль затуманил нам мозги, но мне кажется, что мы как раз сейчас наконец-то все прекрасно и точно понимаем. Это противостояние наших смыслов, наших глубинных ценностей, и, к сожалению, Украина стала разменной монетой. Мне очень жаль, у меня там много друзей. Я очень люблю этот край, много раз выступала там. Для меня Донецк, Днепропетровск, Киев, Львов — это все города, с которыми связана и какая-то часть моей творческой жизни. Поэтому все это очень скорбно. Нет никакой радости от несчастий. Но у нас нет другого выхода».
О рождении дочери в 46 лет
«У каждого своя жизнь. Такая, какая она есть. У нас, как хорошо сказал один священник, она такая вся латанная-перелатанная, и все равно Господь эти заплатки приставляет и как-то все еще нас терпит».
«Биологический возраст балерины, он совершенно другой. И эмоциональный тоже. Марье Михайловне Плисецкой, кажется, 58 лет было, когда был снят знаменитый спектакль “Лебединое озеро”, где она танцует Одетту и Одиллию с юным Александром Богатыревым... Конечно, она уникум. Это понятно... Она всегда говорила: я люблю расставлять цветы после спектакля в вазы сама, каждую розочку подрезаю и ставлю в вазу; а потом смотрю — одна стоит и стоит, а некоторые уже завяли — ну что тут скажешь... Поэтому мне кажется, что все абсолютно своевременно. У меня не было никогда и нет никакого давления возраста... Я очень мечтала. Я ждала свою дочь... Я волновалась, чтобы Господь дал успеть. Понимаете? А когда это произошло, мне стало абсолютно все равно, какой у меня возраст. Я прекрасно себя ощущаю».
