Российский режиссёр и сценарист Илья Найшуллер за короткое время превратился из известного в узких кругах музыканта в одного из самых актуальных режиссёров и клипмейкеров нашего времени. Сначала он снял вирусное видео «Bad mother#cker» для собственной группы Biting Elbows, затем кровавый боевик «Хардкор», завоевавший награду на кинофестивале в Торонто и вышедший в прокат в 60 странах. А теперь во всём мире смотрят его эффектный остросюжетный клип на песню «False Alarm» популярного канадского исполнителя и двукратного обладателя «Грэмми» The Weeknd. АиФ.ru встретился с режиссёром, чтобы узнать о его дальнейших планах.
Миссия выполнена
Елена Яковлева, АиФ.ru: Илья, хочу поздравить вас с успехом. Видео на песню «False Alarm» за две недели на YouTube посмотрели больше 30 млн раз. А вы сами довольны работой?
Илья Найшуллер: Я пересмотрел клип сегодня вместе с роликами на YouTube, где видно, как люди на него реагируют. И могу сказать, что миссия выполнена: люди в шоке через 20 секунд. С задачей мы справились, да.
Это были очень тяжелые полтора месяца. На самом деле, одни из самых тяжелых полутора месяцев в моей жизни. Было очень мало времени, большая ответственность (больше, чем обычно, скажем так) чужой город и полностью чужая команда. И я очень горжусь тем, что получилось.
— Расскажите, а как вы вообще пришли к своему стилю? Почему решили работать с камерой POV («Point Of View» — съёмка от первого лица)?
— Абсолютная случайность. Я купил эту камеру, чтобы поснимать, как катаюсь на сноуборде. А когда она была мне не нужна, отдал своему другу. Он побегал и вернул её с видеоматериалом, а я предложил: «Давай снимем клип». Так, за $200 мы сделали первый клип, который был ещё до «Bad mother#cker». Это дало хороший результат, затем мы сделали второй, а потом был «Хардкор».
— Практически весь клип-боевик на песню «False Alarm», за исключением одного трюка, снят на камеру, которая была закреплена у вас на голове. Мне до сих пор непонятно, почему вы не воспользовались услугами каскадёра, почему снимали сами?
— До последнего момента я думал, что будет снимать наш оператор-постановщик, но он за два или три дня до съёмок сказал: «Не хочу». Во-первых, он решил, что будет следить за монитором, а, во-вторых, я думаю, просто не хотел прыгать и всем этим заниматься — всё-таки взрослый мужчина. А во мне вот этот дух «я могу» проснулся. Но самое важное — я понимал, что не прощу каскадеру или оператору, если он засрёт сложные сцены, на которые у нас был всего один дубль. А себе простить смогу.
— Съёмки клипа проходили в Лос-Анджелесе и длились всего 5 ночных смен. Насколько я знаю, вы столкнулись с множеством проблем, связанных, в том числе, с датой 11 сентября...
— Из-за того, что была 15-я годовщина 11 сентября, нельзя было стрелять на улице после 10 часов. А у нас в этот день как раз были съёмки. Перекрыты 7 улиц, в нашем распоряжении 5 полицейских машин — всё здорово, вот только нельзя стрелять... К нам пришёл не очень приятный чувак, который как раз следит за безопасностью и тем, чтобы никто не нарушал разрешения, которые даёт город на съемку, и в 10:15 всё закрыл. А мне нужно было ещё буквально чуть-чуть времени пострелять в машине. Ничего страшного бы не было: детей нет, пустой город... Итак, мы перестаём, а через 5 минут вдалеке слышна настоящая перестрелка. Я смотрю на него — а у него ни иронии, ни нотки юмора на лице не промелькнуло — и думаю: «Вот неужели ты настолько чёрствый человек?». Так что по-настоящему можно было пострелять, наверное, а холостыми — не дай бог. Ну, Америка. У них есть своё понимание некоторых вещей.
— Вы сейчас поделились впечатлениями от съёмок в Лос-Анджелесе, а в Москве, когда снимали фильм «Хардкор», было проще работать?
— Было по-разному. Были проблемы, когда приезжали ДПС-ники или какая-то полиция и требовали денег, хотя у нас было разрешение на съёмку. Но были моменты, когда полиция всё очень правильно делала, организовывала эскорт, перекрывала дорогу. То есть везде есть и хорошие, и не очень хорошие люди. В каждой профессии, в каждой стране.
«Я лучший в мире, кто это делает»
— Ещё до работы над клипом для The Weekend вы говорили, что не хотите, чтобы за вами закрепился образ «чувака, снимающего взрывы». Но, тем не менее, продолжили работать именно в этом стиле...
— Изначально был совсем другой сценарий клипа, это была очень романтичная история от первого лица и мне она тоже нравилась. Но потом сказали, что можно снимать «18+» и не париться: «Делай просто мясо, делай что хочешь». Я подумал: «Ну, раз уж нам предлагают кучу денег, хорошую песню, большого артиста, и с ним можно делать что хочешь, тратить такую возможность на историю не жёсткую будет не очень правильно».
Скажем так, в Америке с таким бюджетом снимают два-три клипа в год. Когда в таких обстоятельствах тебе позволяют делать что-то жёсткое, надо брать, потому что нет второго такого клипа. Поэтому меня не смущает, когда про меня говорят: «Этот чувак снимает от первого лица». Я лучший в мире, кто это делает. И это некий повод для гордости. Надо просто сделать следующее кино в более стандартном стиле и показать, что я очень хорошо могу снять драматически сложную актёрскую историю. В «Хардкоре» сюжет был исключительно для того, чтобы оправдать взрывы и насилие. Это было понятно, это было запланировано, я не стесняюсь этого, но теперь надо сделать другую сторону, и это будет интересно, и это вызов самому себе.
— Значит ли это, что теперь от вас можно ожидать лирическую мелодраму?
— Думаю, нет. Есть люди, которые снимают сопливые лирические мелодрамы и делают это хорошо. Но фильм для режиссёра — это два-три года жизни, и я не хочу их тратить на лирику, ведь это совсем не моё. Я на этой планете для того, чтобы быть счастливым человеком. Часть моего счастья заключается в том, что я хочу снимать кино и получать удовольствие от этого процесса. А получать удовольствие от лирической мелодрамы я не буду. Да, возможно, там будет интереснее работать с актёрами, но то чувство, когда ты снимаешь что-то новое и понимаешь, что такого никогда еще не было, это очень сильно... это наркотическая штука. Поэтому зачем себя расстраивать?
— Я знаю, что до «Хардкора» вы разрабатывали сценарий советской шпионской драмы чуть ли не с Тимом Ротом в главной роли. Как обстоят дела с этим проектом?
— Да, писали для Тима Рота, но я не буду сейчас об этом говорить. Это будет неплохая штука, по крайней мере, такого рассказа в шпионском жанре ещё не было. Но есть проблема, о которой я раньше не задумывался. Всю жизнь я писал то, что мне хотелось снимать, теперь же стало понятно, что следующий фильм надо брать особого размера: он не может быть слишком большим, но не может быть и слишком маленьким. А этот фильм — маленький и по своему масштабу, и по своему бюджету. Это, скорее, фестивальное кино, и сейчас мне не совсем правильно его делать.
— И что же у вас сейчас в работе?
— Если ты не Кристофер Нолан, не Тарантино и не Томас Андерсон тебе нужно запускать параллельно сразу несколько проектов. Ты начинаешь их готовить, общаться с продюсерами, инвесторами, актёрами, и что первое соберётся, берёшь и делаешь.
Я сейчас работаю с Николаем Куликовым над сценарием жуткого хоррора на Америку, ещё в работе дорогой, обширный сериал, и есть история, которую, я думаю, буду писать ещё лет 10...
Мне стало интересно продюсирование. Буквально на днях мы приступили к работе над фильмом, где я выступаю в качестве продюсера. Надеюсь, получится на редкость хорошая российская комедия с правильным месседжем. Алексей Нужный и Николай Куликов написали очень сильный сценарий, а снимать будет сам Алексей Нужный, режиссер сериала «Ольга». Фильм называется «Я худею», и это кино на тему мужского и женского похудения, про отношение к себе и своему телу. Это смешная, трогательная, правильная история, и мне кажется, очень нужная сегодня.
— Признаюсь, совсем не ожидала, что вы возьмётесь за российскую комедию...
— Я и сам не думал, что буду участвовать в таком проекте, но мне кажется, что ребята написали лучший русский сценарий, который я читал в последнее время, и я не мог не присоединиться.
— Интересно, что среди прочего у вас в работе сериал. Насколько мне известно, у вас было скептическое отношение к сериалам...
— У меня очень плохое отношение к ситкомам, потому что это — «чёрная дыра». Ты включаешь ситком, ты знаешь всех героев, тебе не надо напрягаться. Это одна большая тянучка. Я не смотрю сериалы, где сюжет, скажем так, не двигается вперёд. Но есть и очень крутые сериалы.
По сути, вся драматургия, высокая и сильная ушла в телевидение, потому что в кино начали снимать только супергероев, потому что они более-менее гарантируют, что ты вернёшь свои деньги. В Америке почти не осталось фильмов для взрослой аудитории, которые выходят в кино, потому что люди привыкли смотреть их дома, в кинотеатре им не нравится шум, гам. В Штатах за два билета в кино приходится платить $30 и еще $30 за попкорн. К сожалению, это не так выгодно, как подписаться на НВО или Netflix за $12.
Хорошие режиссёры не бегают за клипами
— The Weekend обратился к вам, так как является фанатом фильма «Хардкор». Наверняка после клипа на вас обратили внимание и другие западные звёзды. Уже обращались с предложениями?
— Да, но я не тороплюсь принимать решения. Клипы — это круто, но кино же круче. Клип ты взял, сделал, ну и что? Их преимущество в том, что это весело, это моментальный выхлоп энергии, это деньги, но все хорошие режиссеры не снимают клипы. Я не вижу, что Тарантино или Нолан бегают сейчас за клипами, нет. У меня есть мои интересы и не так много творческой энергии, чтобы расплескивать её на всё подряд. Ладно, если ты оператор или актёр, ты можешь снять много, снимаешь проект, идёшь дальше, снимаешь — пошёл дальше. А режиссёр снимает раз в два-три года, в лучшем случае. Я надеюсь, что буду снимать до самой смерти и не уйду на пенсию, но сколько фильмов мне осталось снять? Если раз в три года, то осталось чуть больше 10.
Мне предлагали поработать большие группы, скажем, большие-большие группы. Я понимаю, что это дико круто, мне очень приятно, что предлагают, но это надо делать редко, но метко. Такая позиция у меня с клипами, с рекламой и т.д.
— Если говорить о кино, насколько мне известно, вам поступает много предложений именно из Запада, а не из России.
— Из России нет предложений.
— Почему?
— Не знаю. Наверное, здесь всем кажется что уже всё схвачено, а там нужна «свежая кровь». Люди съезжаются в Голливуд со всего мира. Это просто то место, где люди делают кино. То есть понятно, что и в России, и в Англии, и в Южной Корее делают фильмы, но.... но именно там продюсеры ищут потенциал и хватают его. Но я знаю, что в России «Хардкор» многим понравился, и я знаю, что многих он ввёл в ступор, это нормально, это кино не для всех, меня это абсолютно не смущает.
— Получается, что большая часть вашей работы и ваши планы связаны с Америкой. А вы сами себя ощущаете частью российской киноиндустрии?
— Я об этом не думаю. Но, наверное, да, потому что здесь же я снял фильм, русский фильм. Я просто мало кого здесь знаю, и я не ставлю себе задачу знакомиться, тусить, приходить на премьеры — мне абсолютно неинтересно, фотографироваться на фоне постеров. Ну, не моё это. Моя задача — кино хорошее делать, поэтому всё равно, будем здесь делать или будем там делать.
Понятно, что самый кайф — снимать в Америке или для Америки, ведь так тебе открыт весь мир. К сожалению, русское кино на русском по всему миру просто не будут смотреть. Есть хорошие российские фильмы, но хорошее попсовое кино, которое будет смотреть весь мир, мне кажется, на русском сделать невозможно. Да, его будут смотреть в каких-то специальных кинотеатрах, его будут показывать по телевидению, но чтобы массово вышел фильм на русском — нет.
— Поэтому вы русский «Хардкор» снимали на английском языке?
— Я снимал его на английском, потому что я просто лучше понимаю английский. Я могу написать хороший сценарий на английском, и мне нравится, как я это делаю, а на русском я пишу не так сильно. У меня даже не было вариантов делать на русском. Зачем? Зачем сжимать свою потенциальную аудиторию.
— У вас есть планы переехать жить в Америку и развиваться там? Ведь там для вас открывается больше возможностей.
— Думаю, что буду жить на две страны. Я поеду туда, как только у меня будет точный проект, когда буду уверен, что он начинается.
Нет ничего страшнее, чем жить в Лос-Анджелесе и ждать проект. Там слишком хорошо, там пальмы, там уже рай, и можно совсем расслабиться. А в Москве, когда начинаются холода, ты понимаешь, что надо что-то делать, надо греть себя каким-то одеялом... Поэтому туда — да, но и Россия очень интересна.
«Кино — это долго»
— В «Хардкоре» в эпизодических ролях снималось огромное количество звёзд, среди них был и Сергей Шнуров, который недавно заявил: «Мой следующий клип снимет Илья Найшуллер». Это так?
— Да, мне позвонили и сказали: «Сергей придумал идею, которую никто, кроме тебя, не снимет». Было очень приятно. Мне озвучили идею, я придумал сценарий, и им понравилось. В любой момент мы можем начать. То есть сценарий ждёт, все знают, что мы будем делать, все настроены на победу. Я думаю, это будет очень хорошая работа, она будет сильно отличаться от моего и сильно отличаться от «Ленинграда», к которому мы привыкли. Сергей просто очень крутой человек, и это дико лестно, что крутые люди, которых ты уважаешь, чьё творчество ты уважаешь, чью личность ты уважаешь, с уважением относятся к тебе, приходят к тебе и говорят: «Мы хотим, чтобы именно ты».
И так как, опять же, нет особо времени заниматься клипами, мне хочется делать кино, если я всё-таки берусь за клип, то у меня есть такая «тройка», которая должна быть рада в конце любой моей работы. Тройка эта — я, зритель, продюсер-заказчик. И я всегда целюсь, чтоб все трое были довольны. И такое чувство, что у меня это получается. И пока ты будешь целиться туда, как минимум двоих из тройки зацепишь. Это мой простой подход.
— Вот вы сказали, что клип будет отличаться от того, что ранее было у «Ленинграда». А вам нравится, что было раньше? Например, их последний клип «Очки Собчак»?
— Ну, про «Очки Собчак» я говорить ничего не хочу. Чем меньше будет сказано про этот клип, мне кажется, тем лучше. А предыдущие их истории, например, «Лабутены» — это просто хит. Там и песня хитовая, и клип. Безумно простой, классно срежиссирован, очень правильно написан, очень правильно сыгран. Это не моя, скажем так, не близкая мне вещь, но я не могу её не оценить, это классная комбинация правильного трека и правильного клипа.
— Я делаю вывод из нашего разговора, что на первом месте у вас кино, на втором клипмейкерство. А как обстоят дела с вашей группой Biting Elbows? Ведь о вас всегда говорили, как о «подающем надежды русском рокере»?
— Как раз сейчас мы пишем альбом, который абсолютно не похож на то, что мы делали раньше. Мы начали работать с электроникой и мы первый раз в жизни работаем с продюсером. Буду ли я делать это как главную вещь в своей жизни? Нет. Но я хочу поездить по миру и повыступать. И мы это сделаем.
Все, кто связан со мной в кино, говорят: «Илья, бросай. Бросай музыку, давай сниматься... давай делать кино, давай делать деньги. Давай делать большие вещи. Музыка — это хобби, признай». Я признаю, что это хобби. Но это хобби, которое со мной почти 17 лет... Опять же, кино — это долго. Даже клипы — долго по сравнению с песней. А кайф в песне, что её можно придумать, выпустить и уже через неделю иметь какой-то фидбек, какой-то эффект.
Музыка — это здорово, это совсем другая сторона. В кино моя задача сказать то, что я хочу, а здесь общее творчество: должны быть все четыре человека, чтобы что-то получилось. И у меня действительно классные ребята, спасибо им.
