В возрасте 48 лет умер вокалист «Ласкового мая» Юра Шатунов. Сегодня человеческая смерть мало кого потрясает. На пару дней переживаний, если говорить откровенно. Такие мы стали чёрствые. Но смерть Шатунова меня потрясла до глубины души.
Мы не были в приятельских отношениях. Интервью я у него брал один раз лет 10 назад. Недалеко от Москвы, точно не помню, но допускаю, что это мог быть Подольск. Обычный ДК. На сцене никаких «задников» и экранов с компьютерной графикой. Всё очень «бюджетно». Шатунов и клавишник. Я не дам гарантии, что музыкант реально играл на клавишных. Мне показалось, имитирует.
Юра в простенькой майке и джинсах пел точно вживую, потому что умудрялся иногда не попадать в ноты. Хотя песни, в общем-то, простые. Для их исполнения не нужны широкий вокальный диапазон и мастерство. Концерт я, честно говоря, отмучился. Это было скучно. Хотя народ в зале активно танцевал, особенно под «Белые розы». После выступления я зашёл в гримёрку к артисту (мы заранее договорились об интервью). Перед тем как я включил диктофон, Юра меня прямо спросил: «Обсирать будете?» Я ему также честно сказал: «Да». Но он не отказался со мной общаться.
Мы записали прекрасное интервью. Он, конечно, не был «находкой для журналиста», как, например, Пётр Мамонов (которому можно было вообще не задавать вопросов, он сам выдавал длинные философские монологи). Юра был сдержан. Я увидел перед собой очень скромного провинциального парня. Да, он остался абсолютным провинциалом, хотя несколько лет прожил в Германии. Провинциалом в хорошем смысле этого слова — добродушным и искренним. Так мне показалось, во всяком случае. В российской глубинке (я родом из провинции, знаю) много интереснейших людей, хотя, конечно, не с такой яркой судьбой, как у Шатунова. Не всем везёт. Шатунову повезло. Он не был выдающимся вокалистом, да и большим артистом так и не стал. И при этом для «звезды ретро-дискотек» у него было достаточно концертов даже в постпандейминое время.
Я никогда не был поклонником «Ласкового мая». Но ставил эти песни на дискотеках (работая диджеем в южно-казахстанском посёлке Белые Воды в 1988 году). Мне эта музыка никогда не нравилась. От слова совсем. Хиты «ЛМ» мне всегда казались очень примитивными. Но люди часто их заказывали (нет, нет, денег за это я не брал) и с удовольствием под них танцевали, даже пели хором. Я не задумывался тогда о феномене «Ласкового мая». И, пожалуй, впервые так откровенно об этом пишу.
Мне кажется, кто бы ни пел «Белые розы», точнее, чем Шатунов, эту песню не споешь. В этом исполнении есть искренняя скорбь простого русского мальчика, нахлебавшегося всякого дерьма, детдомовца. Скорбь, которую сложно сымитировать и повторить. Сергею Кузнецову удалось написать очень русскую песню об одиночестве (хотя, судя по названию и тексту вроде бы про цветы). Она очень несовременная, но в то же время на все времена. Как бы такие люди, как я, к ней не относились — это хит. А я считал эту песню «национальным позором». И даже где-то на ТВ об этом сказал. Беру свои слова обратно. Не судите строго.
Но рассуждал я так. Достаточно переслушать лучшие иностранные песни 1988-го (в год выхода первого, самого успешного альбома «Ласкового мая»), и будет понятно, что с музыкальной точки зрения наш бойз-бэнд проигрывает по всем статьям. В песнях «ЛМ» та самая простота, которая, как известно, хуже воровства. Но эти молодые ребята (а Шатунову было на момент артистического дебюта всего 15 лет, Сергею Кузнецову в 1986-м, когда он сочинил свой главный хит, было 22) сумели проартикулировать время. Они уловили, как сейчас модно говорить, общий тренд. Настроения в обществе, если хотите. Советский Союз доживал свои последние годы. В воздухе висело общее ощущение большого краха (достаточно вспомнить, какое количество песен со словом «война» написал к этому времени Виктор Цой).
В песне «Белые розы», ставшей чуть ли не национальным гимном и точно главным хитом «ЛМ» и, конечно, Шатунова, поймано общее настроение — тоска. Но разухабистая. Как мы можем.
Ко всему прочему, на примере «ЛМ» огромное количество советских подростков увидели проблески свободы. Вот ведь можно быть свободным, популярным, коммерчески успешным и существовать как бы отдельно от советского государства. Парни из провинции сделали популярный и успешный с коммерческой точки зрения проект. В этом успехе много слагаемых. Конечно, прежде всего, талантливые, хоть и простенькие, песни Сергея Кузнецова, подростковый тенорок Юры Шатунова, которым они исполнены. Ну, и, безусловно, авантюрный характер Андрея Разина.
С Разиным у Шатунова были сложные отношения, насколько можно судить. Они судились, но при этом Разин стал крёстным отцом сына Шатунова . «Я являюсь заложником этих песен, правами на которые обладает Разин, — признавался в программе "Привет, Андрей" Шатунов. — Пользуясь этим, Разин принуждением и манипуляцией заставил меня сделать его крестным моего сына. Но за 13 лет он ни разу даже не позвонил мальчику по телефону».
Богатым артистом Шатунов тоже так и не стал. Разин же, по словам певца, говорил ему: «Никогда не признавайся, что ты нищий. Нищие в нашей стране никому не нужны». Какие бы ни записывал Шатунов новые песни, люди не ждали от него новых песен. Они хотели проверенные старые. Поэтому далеко уйти от «Белых роз» у Шатунова так и не получилось.
Смерть в 48 лет вызывает много вопросов. Существуют домыслы: выпивал, был одинок (жена и двое детей живут в Германии, сам артист много времени проводил в России). Можно предположить, что за все эти годы ему нанесли множество сердечных ран, и главный орган не выдержал. Точную причину остановки сердца, может быть, мы так и не узнаем.
Кстати, у многих людей, причастных к «Ласковому маю», трагические судьбы. Композитор Кузнецов, инвалид II группы (цирроз печени – Ред.), живёт совсем незвездной жизнью в нищете в пригороде Оренбурга. По его словам, авторские отчисления за свои песни, он получает совсем крохотные — 2 тысячи рублей в месяц. Он тоже пытался судиться с Разиным за права на свои же песни. Но продюсер «ЛМ» суд выиграл.
Десяти участников «ЛМ» уже нет в живых. В 1992-м умер, выпав из окна, 20-летний барабанщик Игорь Игошин. В 1993-м не стало 18-летнего клавишника Михаила Сухомлинова (застрелили у подъезда дома, где жил Шатунов). Юрий Барабаш, начинавший карьеру в «Ласковом мае» под псевдонимом Орлов и позже ставший звездой шансона Петлюрой, в 22 года погиб в ДТП в Москве в 1996-м. Клавишник Арвид Юргайтис в 2005-м заснул на даче с сигаретой и сгорел. Ему было 35. 37-летнего бас-гитариста Вячеслава Пономарева в 2007-м загнал в могилу туберкулез. Клавишник Алексей Бурда тоже умер в 37 лет в 2012 г. 42-летний Юрий Гуров в 2012-м погиб в ДТП. Клавишника Игоря Анисимова в 2013-м (ему было 40) зарезал собутыльник. От инфаркта в 45 лет умер экс-директор коллектива Рашид Дайрабаев. В 2020-м от рака легких умер в 47 лет Александр Прико.
Из всех участников «ЛМ» неплохо чувствует себя Александр Шурочкин. Его дочка Нюша сделала прекрасную сценическую карьеру. Остальные, думаю, влачат жалкое существование, кроме, конечно, Разина. Как сообщалось ранее, он продал несколько квартир в Москве и в апреле этого года переехал жить в США.
Юра, именно Юра, а не Юрий остался в памяти большинства коллег «очень хорошим добрым парнем», способным даже в зрелом возрасте на сантименты. Слава его не испортила. Рука не поднялась написать «слава и деньги». Деньги, как это часто бывает, заработал не исполнитель, а продюсер.
