ТАК говорит Рената Литвинова о своём новом музыкальном проекте «Зелёный театр в Земфире», который выходит в прокат в конце февраля.
- Рената, сколько вы потратили на этот фильм и как собираетесь «отбивать» эти деньги?
- Мы, честно говоря, не собрали ещё все данные по тратам, тем более они ещё продолжаются, поэтому точную сумму не знаю. В любом случае бюджет достаточно скромный, и это нами выбранный путь, дающий независимость, несмотря на то что у нас работали лучшие операторы страны. Эта история начиналась ведь просто как какой-то жест, как красивая идея. У нас не было и нет задачи заработать на фильме. Если б хотели, мы не стали бы печатать его только для цифровых экранов. Кинотеатров, в которых эти экраны есть, максимум штук 40 в стране.
Зачем бояться смерти?
- И ВЫ, и Земфира - яркие творческие личности с весьма непростыми характерами. Я не понимаю, как вы до сих пор...
- ...вот мне всегда так говорят. Но в жизни как: чем страшнее меня пугают человеком, тем более дружественным и соратниковым он потом оказывается. Я могу перечислить таких, как Кира Муратова, Нонна Мордюкова, Земфира. До знакомства с ними, каких только ужасов мне не рассказывали про их характеры. Однако лучшее, что сделала, я сделала именно с этими людьми. Они именно соратники, которые в высшей степени ведут
себя благородно. У них честная позиция. А люди, которые всем хотят казаться хорошими, как правило, и есть те самые злодеи, которые вас всегда предадут. Ну это мой опыт такой...
- Те, кто попадает в компанию музыкантов, рано или поздно начинают петь. Вы случайно не готовите сольный альбом?
- Не дай бог! Если запою, пристрелите меня. В последнее время многие запели зачем-то... Но я не хочу никого осуждать - кто я такая... В моём случае пение может быть как часть образа в фильме или в комедийной сценке, если такое со мной случится. Вообще, мне кажется, мой жанр - «стендап-комеди». Это когда выходишь на сцену и рассказываешь, точнее - тебя несёт. Но это трудный жанр, очень выпотра-шивающий, неженский даже. Надо попробовать как-нибудь.
- Ваше нынешнее творчество особо весёлым не назовёшь. Тема смерти проходит в нём красной линией. Это проявление внутренних страхов?
- Да это нормально, по-моему. У всех должна прослеживаться тема любви, тема смерти. А в чём ещё смысл? Смерть нам всегда напоминает о том, что жизнь дана, чтобы торопиться и успеть. Мне кажется, если ты забываешь о смерти, то забываешь и о своих предназначениях, и о том, что любовь конечна.
- Один знакомый, хороший психолог, после вашего фильма «Богиня, или Как я полюбила», пришёл к убеждению, что у вас прослеживаются явные суицидальные наклонности.
- Никогда не пыталась себя убить. Но мне кажется, любой нормальный человек хоть раз об этом думал, особенно в детстве. Человек
склонен к чёрному романтизму, а человечество вообще - к саморазрушению. В конце концов оно само себя погубит, как это ни печально.
А что касается страха смерти, то с возрастом он у каждого человека обостряется. В юности, помню, у меня не было страха смерти вообще. Я практически с симпатией относилась к ней, как к чему-то даже одушевлённому. Она мне представлялась обязательно женщиной, обязательно в красном и очень улыбчивой. Наверное, в юности что-то такое ещё знаешь, ещё помнишь, а потом земная жизнь это заставляет позабыть. И вообще, что такое смерть? Это как проснуться, как освободиться. Сейчас начинаешь цепляться за землю. Это плохо. Человек не должен бояться смерти, если верит, что бессмертен. А я как раз верю.
Я не странная и не лохматая
- КАК анекдот мне рассказывали, что однажды журналистка выбила вам микрофоном зуб. Это байка?
- Как же байка!.. Одна ваша коллега действительно так резко сунула мне микрофон в лицо, а им тогда такие здоровые выдавали набалдашники, что разбила губу и кусочек зуба отбила. Мне ужасно обидно тогда стало. После этого у меня пару раз было так, что, видя несущегося ко мне человека с микрофоном, я начинала отбегать. Такой инстинкт теперь.
- Рената, вы же знаете, про вас говорят, что вы странная..
- Да какая же я странная?!
- Ну со стороны есть немного. А вы сами себе странной никогда не казались?
- (Задумывается). Ну как странный человек может анализировать свою странность? Я могу ставить себе какие-то оценки только в работе, что сняла, что намонтировала. А в этом я очень самокритична.
- Когда-то вы категорически не желали сниматься в рекламе. Даже Тимуру Бекмамбетову отказали.
- Так он мне предложил селёдку озвучивать, которой к тому же отрубают голову, а я тогда в «Настройщике» снималась, практически в шедевре, иду по коридору Одесской киностудии, а он звонит про селёдку... Я бы и сейчас отказалась, хотя к рекламе вообще отношусь нормально. И потом я не рассматриваю себя как актрису, которая может повредить своему какому-то имиджу. Я автор. Я не нахожусь ни у кого на довольствии, сама зарабатываю деньги и вправе выбирать, как это делать. У каждого своя мера, куда ему падать или взлетать. Ну сельдей я не озвучиваю в рекламе, это точно.
- Для очень многих Литвинова -воплощение стиля, женственности, объект для подражания. А когда вы утром сонная, лохматая подходите к зеркалу...
- ...почему это я обязательно лохматая?! Я лежу во сне аккуратно.
- Я хотел спросить, что вы думаете, глядя на себя в зеркало.
- Ничего особо плохого не думаю. (Задумывается). Да я как-то и не успеваю особо себя рассматривать и размышлять на эту тему. Мне кажется, это прерогатива бездельниц. А я губы накрасила красным, очки надела чёрные, если какой-то стресс, и дальше иду живу.
