Фильм «А зори здесь тихие...» Станислава Ростоцкого, классика нашего кино, объездил полмира, выдвигался на «Оскара». Только в 1973 г. в СССР его посмотрело 66 миллионов.
Для нескольких поколений зрителей они так и остались: актёр-дебютант Андрей Мартынов - старшиной Федотом Васковым, молоденькие актрисы Ольга Остроумова - отважной красавицей Женькой Комельковой, Ирина Шевчук - спокойной и стойкой Ритой Осяниной, Екатерина Маркова - мечтательницей-детдомовкой Галкой Четвертак, Ирина Долганова - обожающей Блока Соней Гурвич, Елена Драпеко - смешной деревенской девчонкой Лизой Бричкиной.
Они и по сей день не могут смотреть фильм без слёз. И всю жизнь старались быть достойными своих героинь - как будто те девчонки смотрели на них с небес. Как будто всё длился тот безвестный «бой местного значения», всё звучал отчаянный крик их старшины: «Пять девчат, пять девочек было, всего пятеро! И за что я их всех положил? За десяток фрицев? А не прошли вы и сдохнете здесь, все сдохнете!»
Повесть Бориса Васильева в «Юности» 1969 г. стала сенсацией, а в 1971-м Юрий Любимов поставил по ней спектакль в Театре на Таганке, один из лучших, пронзительнейших о войне.
В зале плакали, и не только женщины - сама видела. Сама плакала. Говорят, Брежнев не пошёл его смотреть - постеснялся при всех прослезиться! А вот китайский лидер Дэн Сяопин фильм обожал, как и весь китайский народ.
Цена правды
«Военное кино» у нас всегда было очень разным и очень сильным - от чёрно-белых «Летят журавли», «Иванова детства» до грандиозной эпопеи «Освобождение», трагичнейших «Восхождения» и «Иди и смотри». Почему же и сегодня так переворачивает души именно эта история двух дней не на передовой - «во втором эшелоне», и это одна из «незначительных потерь», когда, согласно радиосводке, на Северо-Западном фронте «ничего существенного не произошло»? Но... Не прошли 16 прекрасно обученных и вооружённых фашистов-диверсантов к Кировской железной дороге. Пятеро девчонок встали у них на пути, и это был один из тех подвигов, из которых рождалась Победа.
Конечно, повлияло то, что и Васильев, ставший соавтором сценария, и Ростоцкий, потерявший на фронте ногу, и многие из съёмочной группы либо воевали, либо помнили войну. Станислав Иосифович решил непременно снять этот фильм - в память о медсестре Анне, которая вынесла его, раненого, с поля боя. Он разыскал её и показал фильм ей, ослепшей от последствий контузии. Он рассказывал, что происходило на экране, а она слушала и плакала.
Те места в Карелии, где проходили съёмки, теперь показывают экскурсантам: озеро, серые валуны, поросшие мхом, то самое болото, где утонула Лиза Бричкина. Во время съёмок Елену Драпеко чуть не утопили по-настоящему: с каждым дублем артистка погружалась в трясину всё глубже и глубже, а её умывали и «топили» снова. Наконец правда в кадре была достигнута, а Драпеко исчезла под сомкнувшейся водой (эффекта «засасывания» достигли при помощи динамита). Переход по тому болоту все актрисы преодолевали в специальных гидрокостюмах.
Снимали подолгу, ведь нужно было уложиться с апреля по октябрь, от снега до снега. Спали тут же, подстелив шинельку, под кустиком. Перед съёмками актрисы прошли «курс молодого бойца» - маршировали, учились козырять, ползти, обращаться с зениткой и винтовкой. И сапоги у Сони (Ирины Долгановой) действительно были на два размера больше. А в вещмешки, по воле Ростоцкого, девчатам подкладывали кирпичей для тяжести. А уж портянки наматывать по-солдатски, чтобы ноги не сбить, - это само собой.
Чуть легче было Андрею Мартынову, в 26 лет сыгравшему 32-летнего «старика» Васкова (эту роль могли сыграть В. Тихонов, Г. Юматов), - до этого актёр 3 года служил в армии. Мартынов был женат на немке, но в Германии не остался. Артист больше не снимается, зато за дубляж «Списка Шиндлера» получил личную благодарность от Спилберга.
За спиной - Россия
Актрисам на съёмках было сложно не столько в болоте - поначалу они отказывались сниматься без белья в сцене в бане, весьма рискованной по тем «цензурным» временам. Режиссёр уже будто бы даже хотел пригласить каких-нибудь «моделей». Но убедил-таки своих застенчивых, всё старавшихся прикрыться хоть чем-то девчат (с условием: на площадке будут только он и оператор): «Поймите, я хочу показать девичьи тела. Им вынашивать, рожать, кормить детей. А в них - пулями, гранатами...» Потом в картине это скажет Васков над убитой Соней: «Могла бы детишек нарожать, а те - внуков, правнуков, и не порвалась бы ниточка, а они по этой ниточке - ножом…»
Чудовищность, противоестественность женщин на войне, гибели их - вот что самое потрясающее в фильме. Может быть, героинями, по фильму - «бойцами», осознающими, что такое война, назвать можно лишь отчаянную Женьку, потерявшую всю семью, и более «взрослую» Риту Осянину, лишившуюся мужа, но успевшую родить сына (в сцене её гибели Шевчук потеряла сознание, войдя в образ). А простушка Лиза, которая всего лишь «торопилась», неосторожно проходя по болоту, чтобы заслужить похвалу от полюбившегося ей Васкова? А полуребёнок Галя Четвертак? Со страху, увидев диверсанта, она крикнула «Мама!», и была застрелена автоматной очередью (под гимнастёрку Марковой прицепили устройство с искусственной кровью, а она чуть не пострадала по-настоящему от «пуль»). А романтичная Соня, читавшая вслух, сидя в засаде, Блока? Даже у Женьки после её купания «напоказ» в холодной воде под «Катюшу», на виду у врага, случилась истерика.
Что самое страшное на войне? «Страх», - говорила моя мама-фронтовичка. «Кто говорит, что на войне не страшно, тот ничего не знает о войне». Это написала фронтовичка, поэт и просто красивая женщина Юлия Друнина.
Им, конечно, было страшно. Не могло быть по-иному. Им, конечно, хотелось жить. Но, как сказал Васков: «За спиной у нас Россия. Родина, проще говоря».
