Премьера совместного финно-германо-австралийского фильма «Железное небо» (Iron Sky) режиссера Тимо Вуаренсолы стало одним из самых ожидаемых событий Московского международного кинофестиваля. Лента «нашумела» в киномире еще до выхода – дело в том, что она создана при активном участии Интернет-сообщества. Бюджет картины составил 7 млн. евро, 1,2 из которых собрали пользователи Интернета на правах инвесторов.
Интернет-аудитория принимала участие и в создании фильма – поиске актеров, создании реквизита и визуальных эффектов. Специальные сообщества в социальных сетях занимались рекламой картины, мерчандайзингом – разработкой сувениров и плакатов, а также содействовали организации проката: жители разных городов мира могли выступать инициаторами показа фильма в их городе. В итоге права на показ «Железного неба» проданы более чем в 70 стран, включая Россию, где она будет демонстрироваться с 12 июля в 150 копиях.
Главные роли – «лунных нацистов» - в проекте сыграли Юлия Дитце («Полтора рыцаря») и Гетц Отто (сейчас он участвует в новых проектах братьев Вачовски и Тома Тыквера). Они рассказали AiF.ru о своих персонажах и отношении к проекту.
Гетц Отто, исполнитель роли «лунного фюрера»
.jpg)
«АиФ»: - Ваш фильм – черная комедия, высмеивающая нацистские идеи, вы играете там нациста, карикатурно-смешного, но опасного. Каковы ваши собственные отношения с нацистской темой? Известно, что все немецкие школьники в обязательном порядке посещают музеи, посвященные бедам, причиненным нацизмом…
Г.О.: - Наш фильм собственно не о нацизме как таковом. Мы просто выбрали его как нечто, подчеркивающее идею картины – недопустимость насильственной борьбы за власть, насильственной борьбы за мировое господство. В сценарии, так как это все-таки комедия, хотя и черная, - никоим образом не затрагиваются и не высмеиваются такие трагические события, связанные с нацизмом, как Холокост и его жертвы.
Но сама по себе история нацистской пропаганды, скажем песни или речи Гитлера, сейчас выглядят и звучат как комические пародии.
«АиФ»: - То есть вы участвовали в социально полезном проекте?
Г.О.: - Конечно. Мой герой герр Адлер, макабрический наци с Луны, предостерегает: то, что страшно, уродливо и одновременно смешно, существует не только в прошлом, это может случиться снова, здесь и сейчас, и наш долг – не поддаваться на провокации, громкие слова о национальном превосходстве, власти на миром. Фильм о том, что гражданам надо постоянно следить за своим правительством и лидером государства, больше критиковать его, требовать у него отчета в его поступках и намерениях, будь то войны или эксплуатация окружающей среды, природных ресурсов.
«АиФ»: - «Железное небо» снимался при участии непрофессионалов – актеров, специалистов по спецэффектам. Это не осложняло вашу работу?
Г.О.: - Я не сталкивался на съемках с непрофессиональными людьми. Если кто-то делает что-то впервые, это еще не значит, что он делает это плохо, непрофессионально. Непрофессионализм, по мне, когда человек не вовлечен в процесс всецело, когда у него нет настоящего желания работать. Быть артистом – это означает делать ошибки, потому что если ты точно знаешь, как правильно – ты не актер, не художник. Художник пребывает в постоянном поиске, пробует варианты и вариации, чтобы выразить свои эмоции и мысли. Если ты заявляешь, что знаешь, что и как надо делать и как все должно быть – ты непрофессионал, во всяком случае, не профессиональный артист.
«АиФ»: - Что вы скажете о Тимо Вуоренсола, режиссере, с которым работали над «Железным небом»?
Г.О.: - Он чокнутый финн. Это комплимент. У него много энергии, он сильный и властный режиссер, он умеет общаться с актерами и съемочной группой, и это помогает работе. Очень трудно работать с интровертом. Чаще всего экстравертами на площадке оказываются актеры, а не режиссер, и чаще они выглядят чокнутыми. Но в нашем случае чокнутым был Тимо Вуоренсола.
«АиФ»: - Трудно ли актеру работать в фильме, где много компьютерной графики? Где приходится играть в какой-то синей или зеленой комнате, а на экране потом вокруг происходят звездные войны?
Г.О.: - Зависит от того, о чем идет речь. Трудно вообразить на стене «зеленой комнаты» то, чего ты никогда не видел, и соответственно сыграть. Скажем, режиссер говорит: «Сыграй, что ты обернулся и увидел страшного монстра, Кинг-Конга!». Трудно играть спонтанные реакции. В нашем случае мы просто разыгрывали отношения между персонажами, а декорации – будь то зеленые стены или нацистский космический корабль – имели второстепенное значение. Да, я никогда не видел нацистского космического корабля, но мой герой-то видел, корабль его не удивляет. Это сыграть не труднее, чем чашку чаю выпить.
Юлия Дитце, исполнительница роли нацистской учительницы Ренаты
.jpg)
«АиФ»: - Вы сыграли «хорошую нацистку» с Луны. Это была сложная роль?
Ю.Д.: - Да, я играла нацистскую девушку с темной стороны Луны, и это было действительно сложно, так как часть съемок проходила в Австралии, и там для меня, для лунной девушки, никогда не видевшей солнца, было слишком жарко, как в пустыне, приходилось постоянно использовать солнцезащитные кремы и зонтик (смеется). Да, это девушка, которая никогда не была на Земле, воспитана нацистами и ничего не знает, кроме их версии истории. Это поучительный образ – что бывает с хорошим, пытливым человеком, лишенным свободного доступа к знаниям. Она верит во все, чему ее учили нацисты. Но она хорошая. Ее единственный грех во всем фильме – то, что она читает национал-социалистскую агитационную речь в Белом доме, очень заманчивую для продажной политиканши – президента США, и с этой речи начинается мировой коллапс борьбы за власть.
«АиФ»: - А что вы сами думаете о нацизме?
Ю.Д.: - Думаю, что это очень глупо, что это делает человека ограниченным. Я не могу понять эту идеологию, понять, как люди могли в нее верить. И при этом нацизм существовал и разрушал человеческие жизни. В нашем фильме было несколько разных вариантов сценариев, и в одном из них моя героиня влюбляется не в темнокожего юношу, как в итоговом варианте, а в девушку, в лесбиянку-еврейку. С точки зрения нацизма, это было даже хуже, чем темнокожий, потому что нацисты ненавидели гомосексуалов так же, как и евреев, и получается объект ненависти в квадрате. Мне было бы интересно сыграть добрую нацистскую девушку-лесбиянку с Луны, это была бы совершенно сумасшедшая роль! Но мы решили убрать из фильма все отсылки к трагедии Холокоста, многие могли бы счесть такую комедию оскорбительной. Над нацизмом надо смеяться: смех помогает понять разницу между добром и злом. Так делал, скажем, Чарли Чаплин: зло, выглядящее смешным и глупым, теряет часть своей опасности – ты не захочешь стать таким же, как те, над кем ты смеешься.
«АиФ»: - Черная комедия для вас – привычный жанр?
Ю.Д.: - Я играла в фильмах самых разных жанров. Доводилось играть и монстра-убийцу, и героиню романтической комедии. Мне нравится менять амплуа. Мне кажется, особенность «Железного неба» - в том, что это фильм-нуар, а я просто обожаю старые французские нуар-картины. В нем смешаны ностальгические нотки старых нуарных фильмов, и юмор, и фантастика, и толика чувствительности. А финал из черной комедии. Такой вот микс, я в таких раньше не играла.
«АиФ»: - Какие российские режиссеры или актеры вам интересны?
Ю.Д.: - Я видела одну совместную российско-германскую картину… Там играл русский, один ваш известный актер… По имени Алексей, мне стыдно, но я забыла фамилию. Он немолодой, и у него такая же харизма, как у Роберта де Ниро. Название фильма… «Четыре дня в апреле», кажется.
«АиФ»: - «4 дня в мае». Это Алексей Гуськов.
Ю.Д.: - Да! И это было… Ну просто ах! Больше ничего не могу сказать. Он меня действительно тронул, понравился как мужчина, не только как коллега. Фильм был о конфликте между немцами и русскими, столкновении, он играл офицера, но был совсем не брутальным, скорее чувствительным. Но вообще я видела мало российских фильмов, зато очень люблю русскую литературу, особенно Достоевского.
