В чём провинились 500 000 жителей Хакасии перед Богом, неизвестно. Но Пасхальное воскресенье опалило огнём каждого сотого. В южносибирской республике одновременно вспыхнули 40 населённых пунктов. В огненном смерче заживо сгорели 30 человек, 4 человека умерло в больнице, двое пропали без вести, а один ребёнок оказался круглым сиротой. Сгорело 1285 домов, без крыши над головой, денег и документов остались 4873 человека, более 1000 обожжённых, в пригороде Абакана уничтожено более 1000 дачных участков.
Предварительный ущерб от огненной стихии составил 7 млрд руб. — треть доходной части бюджета Хакасии на 2015 год, на 610 млн руб. пострадало сельское хозяйство республики.
Такой беды ещё не было в России. Огненный смерч на крыльях сумасшедшего ветра 2 часа катался по Хакасии. Спасаясь, люди с детьми прыгали в реки и озёра. В огне горели не только люди и дома. Первыми беду почувствовали животные — коровы, овцы, лошади метались по степи живыми факелами. Под угрозой стихии могла оказаться ракетная часть, в шахтах которой стоят межконтинентальные баллистические ракеты.
На борьбу с огнём бросились все пожарные Хакасии, им на помощь пришли коллеги из Красноярска и Кемерово, подключились военнослужащие Минобороны РФ. Открытый огонь был потушен только к утру понедельника.
Спецкор «АиФ» побывал на хакасском пепелище. Почти все в один голос, даже страшно сказать, утверждали — люди сожгли сами себя!
Сожгли сами себя?
Стою на пепелище в посёлке Шира (200 км от Абакана). От 458 сгоревших домов (в районе сожжено 516) остались только печные трубы да горстки пепла и кучки гвоздей. Без жилья остались 858 человек, а 12 погибших уже похоронили.
Резкий ветер, до грохота в ушах, бьёт по пластиковым цветам траурного венка, стоящего на пепелище. Здесь заживо сгорела 75-летняя Валентина Калинина. Увидев огонь, сбегавший с ближайшей горы, она кинулась за документами, споткнулась о порог…
Её супруг Анатолий Калинин утирает забинтованными руками потемневшее от копоти лицо со сгоревшими бровями и ресницами:
— Стоим с бабушкой у окошка, видим, огонь поджёг скирду сена во дворе. Я на улицу, включил насос, налил два ведра, потушил скирду. Затем электричество отключили. Кинулся в горящий дом за бабушкой, а в лицо из двери огнём полыхнуло. Дочка вот венок привезла…
Василий Большаков (погорелец):
— Огонь пошёл с горы, сначала синий дым, потом пламя охватило гребень. А там заброшенные огороды, заросшие бурьяном. Огонь побежал с куста на куст, с забора на забор: два часа — и полпосёлка сгорело. Люди огонь сшибают, а он бежит дальше. Шибко ветер дул. Сами понимаете, Пасха, пьяный день, все отдохнуть решили. Вот силёнок и не хватило. В этот день работать грешно.
Нина Сергеева (погорелец):
— В эту ночь не спалось, утром решила в огороде прибраться. Смотрю, на градуснике — бог ты мой — 26º тепла. Вот зараза, думаю, врёт прибор, хотела его выбросить. А копнула под яблоней, перегной задымился. Горит, что ли? Водой залила. Глядь, а гора уже огнём охвачена. А там частные огороды, народ скот держит. Наши селяне — совсем дураки, помойку там сообразили… Может, кто туда и золу отвёз. Мы же печи топим бурым углем, жару мало, но горит долго. Считай, с каждого дома наутро — ведро горящей золы. Но кто на Пасху в гору попрётся? На всякий случай я весь дом святой водой окропила.
А вот наших селян беда не сплотила, не проявился сибирский характер. Зачерствели, что ли? Хотя страха и паники не было, было оцепенение. Одни засыпанные чёрно-жёлтым пеплом дома спасают: смотрю, мужик стоит на коленях и крестится, старухи с иконами пытаются дома от огня спасти. Нашлись придурки, на мобильники пожар снимали, пивко посасывали. Засранцы!
Сгорела вся наша «нищета» — старики, пенсионеры, малоимущие. Конечно, Шира не брошена гуманитаркой, до самого потолка забит Дом культуры. Даже семена есть. Погорельцы размещены в местной курортной зоне. Каждый наш селянин погорельцам свою копейку отдал. Сегодня бабушка целый вечер новые наряды примеряла, которых отродясь не видела. В целых домах тренькают мобильники, тысячи звонков — все хотят помочь. А свои вот сплоховали. Нам и санкций никаких не надо. Сами себя угробим.
Игорь Бренько (погорелец, частный предприниматель):
— Конечно, огонь пошёл с горы. Мы готовы были Ширу отстоять, но электричество вырубили, а у нас в каждом доме насос, они и встали. Пожар от силы час продолжался. Огонь надо было от мусорки на горе отсекать. Пламя, как зверь, металось по Шире. Мой дом, магазин сгорели за 5 минут. Успел только машину выгнать. Электропроводка у нас совсем хреновая. Чуть ветер посильнее, всё искрит.
Геннадий Ефремов (погорелец):
— Пожар начался в посёлке. Погорели все, бедные и зажиточные, а у главы района хоромы стоят. Ему нас не понять. Рядом с нами — стадион, где сложили искусственное покрытие (стоимость 13 млн руб.). Синтетика горела с диким рёвом, её ошмётки полетели на нас. На горе нефтебаза, за железной дорогой (около 1000 тонн). Вот бы рванула? А народ отстаивал нефтебазу с лопатами и метёлками, сбивая огонь.
У нас в посёлке для оповещения нет даже куска рельса. Зато в каждом кармане пацана и пенсионера — мобильник. Почему не было оповещений? (Первое оповещение пришло 17 апреля — на второй день моей командировки.)
МЧС, конечно, красавцы, огнеборцы. На учениях в посёлке ревуны стонут, хоть уши затыкай. А тут молчок. Видать, наши местные начальники со страху ревуны не включили. На нашей улице Мира мужика куском шифера убило. Зачем в посёлке сломали водоразборные колонки и гидранты. Пожарные же воду брали в ручье. Говорят, для погорельцев новый посёлок построят, на отшибе. А меня кто спрашивал? Я как на войне, ни шагу назад. Вырою землянку на пепелище и буду жить.
Оксана Тейлакова (сгорел дом у престарелых родителей):
— Конечно, в беде нас не бросят. Но мои родители потеряли всё, а размеры компенсации несоизмеримы. На встрече губернатора с погорельцами все решили единогласно — обживаться на старом месте.
Разговор с главой Ширинского района С. Зайцевым получился скомканным, в его рабочем кабинете, где он восседал в кресле в новеньком камуфляже. Мода, что ли, пошла у чиновников, как грянет ЧП, они словно на войну собираются. Сергей Николаевич говорит с дрожью в голосе:
— В Шире пожаров не было с 1933 года. Опашка? Опашкой тут не поможешь, огонь прыгает на сотни метров. Люди где попало выбрасывают непотушенную печную золу. Хоть кол на голове теши! Нас никто не поджигает. Поджигаем сами себя. На второй день после пожара уже составлен первый протокол — мужик жёг листву во дворе. А пал на Пасху шёл из посёлка, и огонь вспыхнул в 3 местах, а в Шире всего 2 пожарных машины.
Для погорельцев до 1 сентября решено построить новый микрорайон. С батюшкой советовался, нельзя новые дома ставить на пепелище. Так что наши люди не брошены. А власть нельзя на белый свет выставлять преступниками. Это дезорганизует общество.
Не подали кружку воды
Более всего огорчаются хакасские пожарные, когда в свой адрес слышат незаслуженные упрёки. Хотя мужики сделали всё, что смогли. И каждый год они «выносят мозг» населению: «Спички нельзя давать даже взрослым!» А с начала 2015 года в Хакасии произошло более 700 степных пожаров. О том, как они боролись со стихией, хорошо или плохо, рассказывает заместитель начальника Главного управления (по госу- дарственной противопожарной службе) ГУ МЧС РФ по Хакасии полковник внутренней службы Денис Коновалов:
— Вся Хакасия загорелась за 20 минут. Одновременно огонь полыхнул в 38 населённых пунктах. Все пожарные силы и средства были на выезде. И конечно, особенно средства по количеству были несопоставимы с масштабом стихий — у нас всего 82 автоцистерны. И к каждому дому машину не поставишь. Для тушения одного дома как минимум требуется 2 машины (8 тонн воды). Арифметика простая — требовалось 2500 автоцистерн. А в Ширинском районе всего-навсего 5 машин, а требовалось минимум 300 автоцистерн, горели же 500 домов. Но в посёлке Шира проблем с водой не было. Забор шёл из местного ручья. Это и помогло отстоять посёлок, хотя у 9 наших пожарных там сгорели свои дома.
Не смогли полностью применить авиацию, порог работы вертолётов и самолётов при скорости ветра не более 20 м/сек. Но лётчики работали, а порывы ветра иногда достигали 30–40 м/сек.
Огонь был такой силы (доспехи пожарных выдерживают температуру до 700 градусов), что ребята работали словно в кухонной духовке, иногда при температуре в 300 градусов, в 50–100 метрах от огня деревья вспыхивали, как спички. Под шлемы ветер забивал песок, пепел, у многих обгорели волосы, брови, ресницы. Медицинскую помощь им оказывали на месте пожара. От жары лопалась краска на оперативных машинах. А местные власти даже кружку воды не подали пожарным. Обидно? Не то слово!
Следственный комитет России возбудил 5 уголовных дел по факту пожаров и гибели людей в Хакасии по статье «Халатность», санкции которой предполагают до 7 лет лишения свободы.
Жизнь в посёлке Шира постепенно налаживается, но тревога остаётся: начинаются выплаты денежных компенсаций, введён комендантский час, запрещено торговать спиртным.
Из посёлка я уезжал в сумерки. По дороге в Абакан, напротив колхоза «Борец», в 5 километрах от дороги, в тени горных склонов полыхала трава. В начале Боградского района, тоже у дороги, горела местная помойка.
Впереди майские каникулы, опять пьяные и безалаберные дни. Ну что, опять будем гореть?
Последствия пожаров в Хакасии и Забайкальском крае
Последствия пожаров в Хакасии и Забайкальском крае
