Когда началась война, Нине Савельевой было всего четырнадцать лет. Еще подростком она решила пойти по стопам своего отца и в 1941 году поступила в техникум электросвязи. Как студентка из Архангельской области оказалась на Новой Земле.
Честное слово
Ветеран Великой Отечественной войны Нина Анатольевна Савельева родом из Архангельска.
«Жили просто: мама, папа, я и брат в одной комнате на втором этаже небольшого дома», — вспоминает она. — А родилась я в Вологодской области — семья тогда гостила у родственников«.
По иронии судьбы известие о начале Великой Отечественной застало Савельевых тоже в гостях у родни. Пришлось спешно возвращаться в родной город. Отец-связист сразу ушел на фронт, а Нина, еще в школе окончившая курсы медицинских сестер, чем могла помогала в военном госпитале, а потом поступила в техникум электросвязи, чтобы освоить профессию отца. Правда, проучиться успела всего два года: 1943 год принес печальные вести, полностью перевернувшие жизнь студентки.
«Матери сообщили, что отец пропал без вести, — вспоминает Нина Анатольевна. — Это было очень серьезно: были опасения, что связист, попавший в руки врага, мог сильно навредить нашим войскам... Тогда, конечно, мы еще не знали, что отец с другим подразделением в суматохе боя оказался отрезан от своей части».
Тяжелая работа и не менее тяжкие новости подкосили мать. После госпиталя она не оправилась, слегла. Брат Нины учился в школе юнг, а девушке пришлось выходить на работу.
«Помню, как директор техникума не хотел меня отпускать, уговаривал продолжить учиться, — продолжает Нина Анатольевна. — Но куда уж там... Уговорила его выдать мне справку, что я прошла два года обучения. Дала честное слово, что после войны обязательно закончу образование».
С Большой земли на Новую
Войсковая часть по обеспечению фронтовых частей Севера питанием — так называлось первое официальное место работы Нины Савельевой. В реальности это были портовые склады, на которых девушка наравне с другими перетаскивала грузы и занималась маркировкой ящиков с приходящей от союзников помощью: по ленд-лизу поставляли не только технику и оружие, но и продукты питания. Работа была сложной, но Нина справлялась, не жаловалась, понимая, насколько важен для обороны крепкий тыл.
«В воинские части, расположенные на Новой Земле, припасы доставляли по морю, — рассказывает она. — А для выхода из порта был необходим экипаж в полном составе. В один из дней корабль недосчитался матроса. Что делать? Нужен человек, который будет не просто занимать место на борту, а станет частью команды. Я вызвалась помочь. Не знала тогда, чем обернется эта командировка».
От сильнейшей качки в море тошнило. Шум наших самолетов, сопровождавших судно, то стихал, то снова возвращался... Шли долго, тревожно. Но вот, наконец, остановка — берег пролива Маточкин Шар.
«Там я сошла на сушу, где провела месяца три, — говорит Нина Анатольевна. — Корабль должен был закончить рейс и забрать меня на обратном пути. Ждала и считала дни, когда уже смогу вернуться в Архангельск. Местные дали мне с собой бочонок соленой рыбы — так радовалась, у нас-то с едой все было строго...».
Но долгожданный путь домой неожиданно оборвался: на одной из остановок в прибрежном поселке на корабль поднялись несколько офицеров, которым нужно было срочно добраться до Большой земли. А судно уже шло с перегрузом, значит, кому-то придется остаться на берегу...
«Капитан думал не долго, — вспоминает ветеран. — Обвел глазами команду, показал пальцем на несколько людей, в том числе на меня, и скомандовал: „Сходите!“. Вот так мой морской путь и прервался».
Среди снежных миражей
Без дела на Новой Земле Нина Анатольевна не осталась: узнав, что она может работать помощницей фельдшера, замполит 44-го смешанного авиационного полка забрал девушку с собой. Теперь в ее обязанности входил ежедневный контроль за состоянием экипажей.
«Аэродром стоял посреди снегов в такой глуши, что нам даже на улицу в метель выходить запрещали, потеряться ничего не стоило, — вспоминает она. — Хотя аэродром-то состоял всего из пары ангаров для техники, да землянки, в которых мы жили. Такие сугробы наметало, что летчики перед вылетом буквально раскапывали из-под них машины и взлетную полосу. Самолеты даже накрывали, чтобы они не промерзли между полетами».
Дни тянулись один за одним, сливаясь в единое белое марево. Рутина, выбивающая из колеи горькими сообщениями о потерях — не все летчики возвращались из боевых вылетов... А коварные северные снега рисовали картинки ничуть не хуже пустынных барханов. Одна из девушек, служивших на аэродроме, чуть не замерзла, оказавшись в плену снежных миражей — на поиски тогда по тревоге подняли всех.
«Тоскливо было, — честно говорит Нина Анатольевна. — Я ведь даже весточки матери не могла передать, где оказалась, что со мной... Выручали, конечно, сослуживцы. Шутили с ними, смеялись. Летчики и штурманы — все молодые парни были, а бортовые механики — постарше. Один из них, дядя Миша, так он даже с замполитом спорил, и не давал никого в обиду».
Дядя Миша был первым, кто сказал молоденькой Нине, что на нее положил взгляд штурман Юрий Савельев. Девушка не знала, как на это реагировать: отец воспитал ее в строгости, так что спуску парням она не давала, да и сам Юра, вроде, не намекал ни на что — просто дружили. Однако на то, что штурман и фельдшер стали все чаще проводить время вместе, ходят вместе на лыжах по окрестным сопкам, обратил внимание и замполит.
«Он меня вызвал и сказал: мол, ты понимаешь, что он может улететь и не вернуться? — вспоминает Нина Анатольевна. — А я ему в лоб: „Ну и что?!“ Я ведь с ним, правда, просто дружила, ничего больше».
Судьбу решил шаман
Из штаба пришел приказ: один из экипажей перевести на Большую землю. Выбранная машина загрохотала мотором, набирая разгон и, качнув крылом, оторвалась от земли. Удара никто не ожидал. Но самолет, потеряв обороты, вдруг воткнулся носом в снег.
«Мы все бросились к месту падения, — рассказывает ветеран. — Пилот погиб сразу. Когда вытащили штурмана, он весь белый был. Говорит, что ног не чувствует. Я моргнуть не успела, а он уже пистолет к виску приставил. Дальше — как во сне: ничего не помню, мне потом рассказали, как я на него прыгнула, вырвала оружие и уселась на грудь. Колотила его своими мелкими кулачками и кричала: как же он мог такое удумать?!... Оттаскивали меня от него с трудом, хотя во мне ни веса, ни силы особой не было».
Срочная смена планов: командир решает, что вместо экипажа, потерпевшего крушение, на Большую землю отправится команда Савельева. Осмотр самолета проводится с двойным усердием — после жуткого происшествия все были настороже. Пулемет, обледеневший на холоде, уносят в землянку, поближе к печи... Второй взрыв рассекает тишину аэродрома.
«Я не знаю, что там случилось, если честно, — говорит Нина Анатольевна. — Помню только Юру, который выходит на улицу из огня, прижимая к груди пулемет. Ожоги страшные, комбинезон летный прогорел на нем до кожи».
Штурмана на собачьей упряжке отправляют в госпиталь. Состояние критическое, врачи лишь разводят руками. В течение месяца они делали все, что могли, и Савельев пошел на поправку, но ему необходимылекарства, которых на Новой Земле нет. Командир запрашивает медицинский борт, но раненому нужен сопровождающий. А аэродром и так уже потерял три полных экипажа...
«Тогда я пришла к замполиту и сказала, что полечу с Юрой, — говорит Нина Анатольевна. — Он мне в ответ — отказ. Говорит, была бы ты ему жена, отпустил бы. А вы ведь чужие люди».
Нина была готова на все ради близкого сердцу человеку. Но как быть? Он в госпитале, она на аэродроме, а все документы сгорели в землянке. На помощь пришел ненец, который отвозил штурмана в госпиталь. Его звали Тыко Вылка, а потом дадут прозвище «Президент Новой Земли» -художник, сказитель, один из основателей ненецкой литературы. Уже в военные годы он входил в совет депутатов трудящихся Новой Земли. По факту, он был одним из немногих — и самым влиятельным — представителем советской власти на острове.
«Узнав о ситуации, он спустя три дня передал мне свидетельство о браке, — смеется Нина Анатольевна. — Подписано оно, к слову, очень лаконично: „шаман“. Вот так я и отправилась домой, вместе с Юрой».
Победа! Путь домой
Прибыв в Архангельск и получив медицинскую помощь, Юрий вдруг покинул свою молодую невесту. Несколько дней от него не было никакой весточки, и Нина уже начала сомневаться, что штурман вернется.
«Но он пришел, — говорит она. — Оказалось, все это время пытался выяснить, где его мать. Положил два билета на стол, посмотрел на меня и сказал: „Собирайся. Поеду тебя с ней знакомить, ты ведь мне теперь жена“. Я взглянула ему в глаза и просто кивнула».
...Вагон поезда был пуст — всего два пассажира, молодожены Нина и Юрий, уезжающие все дальше от холода Новой Земли. Но на полустанке внутрь вдруг хлынул шумный людской поток. Все смеялись и плакали, тянулись обниматься, подхватили и молодую чету Савельевых, которая, попав в этот радостный вихрь, пыталась понять, что случилось. Оказалось — Победа!
Нина Анатольевна прожила с мужем долгую, счастливую жизнь. Переезды по гарнизонам в итоге привели Савельевых в подмосковный город Щербинка, теперь входящий в Новомосковский административный округ. Нина Анатольевна живет здесь и сейчас, окруженная заботой и любовью сыновей, внуков и правнуков. Здесь она встречает 80-летнюю весну Победы, вспоминая Новую Землю, стылые миражи, шамана и большую любовь, родившуюся среди снегов, наперекор войне.
