С тем, что «есть проблемы», согласна и сама власть: официальная статистика, аналитики Счётной палаты, эксперты Минэкономразвития, лица, о которых принято говорить как о «приближённых к Кремлю». Несмотря на унаследованную с советских времён привычку лакирнуть действительность, картинки реальной жизни прорываются и на телевизионный экран. Разноголосица слышится лишь в оценках глубины и возможной длительности кризиса. Официальный Росстат говорит, что за последний квартал число бедных в стране выросло на 3 млн и составляет 16% от населения. Неофициальные подсчёты дают более мрачные цифры: в бедности живут 30-35% российских семей. Налицо и последствия обеднения: на днях В. Путин высказал обеспокоенность тем, что в России наблюдается рост смертности и заболеваемости.
Нарастание тревоги отмечают и социологи. Люди чаще стали говорить не о величии страны, а о том, как экономические трудности сказываются на обыденной жизни: смогут ли они, как прежде, питаться, отдыхать, обновлять свой гардероб, покупать вещи долговременного пользования.
Критики власти предрекают рост протестной активности. И даже рассчитывают воспользоваться этим в ходе приближающихся выборов. Но социологи нарастания протестов пока не фиксируют. Почти не слышно о забастовках. Протесты против задержек или невыплаты зарплаты носят одиночный характер. Люди продолжают доверять власти, президенту, правительству. Пока верят и в то, что трудности носят временный характер.
Новые старые страхи
Но в настроениях населения появились и новые ноты. Социологи фиксируют новый тип тревоги. Людей тревожит не только личное и семейное благополучие, но всё чаще и состояние страны, судьба России. И связано это с ухудшением отношений с недавно дружественной Западной Европой, с разговорами об изоляции, угрозами новых санкций. Подобные страхи разделяет (по данным «Левада-центра») уже более половины населения. Люди спрашивают: «Не грозит ли России какая-то катастрофа?», «Не ожидают ли страну непредвиденные, не учтённые властью неприятности?»
На бытовом уровне эти тревоги чаще всего выражаются в привычной для советского человека формуле: «Лишь бы не было войны». Характерно то, что подобные страхи чаще высказывают люди старшего поколения. И это понятно: людям, которые пережили войну, не нужно объяснять, что это такое. Это утрата близких, послевоенная разруха и нищета, трудности восстановительного периода, очереди за ситчиком и мукой. Среди людей старшего поколения такую тревогу высказывают 60% опрошенных.
Подобные страхи весьма опасны для будущего страны. Что означают опасения молодых людей за страну и её будущее? Это значит, что они будут бояться создавать семьи, заводить детей, открывать собственный бизнес. На семейном уровне нарастание тревожности может повлечь за собой рост (и без того высокий) насилия в семье. Может расшириться и привычный русский соблазн снимать стрессы водкой и табаком. А для самых слабых - наркотиками.
Кризис демократии
У нарастания тревоги за страну имеется и ещё один аспект. На фоне новых страхов (особенно в регионах) россиян стали меньше волновать перспективы развития демократии и гражданского общества. Зачем выходить с протестами против нечестных выборов, зачем шуметь против цензурных ограничений, зачем требовать прозрачности при принятии решений, если завтра (не дай бог) война, и не только остатки демократии, но и вся жизнь может полететь в тартарары.
Для рядовых россиян в представлении о том, что «вчера был мир, а сегодня война», нет ничего необычного. Для русского человека (особенно для тех, кому не изменяет историческая память) почти весь ХХ век был веком военных катастроф, смертей, репрессий, лишений и тяжёлого труда. Это европейцам, празднующим в этом году 800-летие Великой хартии вольностей («Magna Carta»), привычно говорить о правах и свободах. А у нас по-прежнему в ходу народное «Не до жиру, быть бы живу».
Особенности восприятия текущего момента населением в немалой степени связаны и с тем, что средний россиянин по преимуществу всё ещё остаётся советским человеком. А советский человек при первых же раскатах грома норовит привычно прислониться к власти. Русскому человеку, сидящему по вечерам на завалинке или на диване у телевизора, проще и спокойнее думать, что кремлёвская власть хороша и заботлива, что президент мудр и велик, а все беды от плохих чиновников, глупых депутатов и вороватых губернаторов. А вот если ещё поставим памятник св. князю Владимиру да вернём на Лубянку Ф. Дзержинского, то, глядишь, с Божьей помощью и с помощью КГБ все беды и рассеются... Что же касается прав и свобод, то, когда потребуется, В. Путин отвалит столько, сколько европейцам с их хартией и не снилось.
* * *
Нужно сказать, что такого рода народные настроения власть (и кормящихся при власти) вполне устраивают. Зачем что-то менять, когда дети, друзья, родственники, жёны и «однокорытники» - все пристроены на хлебные места при госкорпорациях, фондах и форумах? Зачем реформы, если чиновники и депутаты из года в год наращивают зарплаты и довольствие? Если губернаторы и городничие царствуют и кормятся на местах, как во времена Гоголя и Салтыкова-Щедрина? Если судебные и силовые чины (в целях сохранения «общественного согласия») тоже приглашены к раздаче у «корыта»? А чтобы всем этим счастливцам было не скучно по вечерам, к себе в компанию они взяли (хорошенько прикормив) группы самых весёлых, ласковых и самых находчивых - артистов, спортсменов, режиссёров, телевизионщиков и просто шутов.
Как это в опере Бородина поёт князь Галицкий:
К ночи в терем бы сгоняли
Красных девок всех ко мне,
Девки песни б мне играли,
Князя славили б оне.
Пей, пей, пей, пей, пей, гуляй!
Главное, чтобы никто в ходе хмельного веселья не напоминал о каких-то там реформах, гражданском обществе, правах человека.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
