Кем только Лысенко не был — академиком АН СССР, академиком АН Украины, президентом Всесоюзной академии сельскохозяйственных наук имени Ленина (ВАСХНИЛ), директором Института генетики АН СССР, зампредом Совета Союза Верховного Совета СССР. Лауреат трех Сталинских премий, Герой Социалистического Труда, награжденный 8 орденами Ленина и многими другими наградами... Однако закончил он свою научную карьеру на скромной должности заведующего лабораторией в Горках Ленинских.
Босоногий профессор
До 13 лет будущий академик Трофим Лысенко, родившийся в многодетной крестьянской семье, был неграмотным. После двухлетнего обучения поступил в Полтавскую садоводческую школу, учился в училище садоводства в Умани, а в 1925 году заочно окончил Киевский сельскохозяйственный институт. Ничто не предвещало его стремительную карьеру. Страна узнала о Лысенко, когда 7 августа 1927 года в газете «Правда» была опубликована статья «Поля зимой» о хорошем урожае гороха, выращенном им на селекционной станции на Кавказе. Должно быть, корреспондент решил сделать из этого сенсацию. Поэтому в числе прочего партийный публицист писал, что Лысенко решил задачу озеленения зимних полей, тем самым спасая скот от бескормицы. В ней всячески превозносились его достижения, а сам Лысенко был назван «босоногим профессором». После публикации Лысенко стали приглашать на научные конференции, у него сразу же появились ученики, а заезжие светила агрономии с благоговением жали ему руку.
«Босоногий профессор» тем временем охладел к гороху и начал изучать влияние температуры на развитие растений и всячески пропагандировал метод яровизации — особую реакцию растений на охлаждение. Он считал, что если растения подвергнуть воздействию низких температур перед посевом, они станут устойчивыми к холоду и дадут отличный урожай. Лысенко не был первооткрывателем этого метода. Эксперименты с охлаждением семян проводились и до него. Важно, что обещавшего накормить страну энтузиаста поддержал сам Сталин. Перспективы развития яровизации видел и академик Николай Вавилов. Достоинства этого метода он усмотрел в преодолении нескрещиваемости растений. Но никто из ученых не говорил, что в результате яровизации можно в несколько раз повысить урожайность. А Лысенко утверждал именно это и якобы подтверждал свои выводы статистикой. Правда, способы сбора информации были весьма специфическими. Председателям колхозов рассылались анкеты, в которых они сравнивали нынешние урожаи с прошлыми. Колхозники заполняли их без особой охоты, а поскольку понимали, что от них ждут повышения урожайности, то и данные приукрашивали.
Вскоре на сессии ВАСХНИЛ он предложил новый способ улучшения качества сортов. Чтобы увеличить урожайность, колхозникам следовало вооружиться пинцетами и начать обрывать чешуйки на цветках растений, тем самым давая им возможность оплодотворяться пыльцой, носящейся в воздухе. Когда и этот метод не принес желаемых результатов, Лысенко обвинил во всем промышленность, которая не может удовлетворить спрос на эти самые пинцеты, и дал советы колхозникам, как самим их изготовить.
Увы, не подкрепленные научной базой новации Лысенко лишь усугубляли нехватку продовольствия в СССР. Но не только — с 1959 по 1961 годы в Китае, широко внедряющем в то время лысенковскую агробиологию, только по правительственным данным от голода погибло около 15 млн человек.
Ветка ели на сосне
Продвигаясь на высокие должности, «народный академик» Трофим Лысенко все чаще сталкивался с критикой со стороны генетиков. Сначала их противостояние проходило в рамках научной дискуссии. Генетики обвиняли Лысенко в лженаучности и некомпетентности, а тот в ответ говорил, что «мужик от сохи потолковее вас будет». Но скоро это противостояние приобрело политический характер. На Втором Всесоюзном съезде колхозников-ударников Лысенко провозгласил с трибуны: «Вредители-кулаки встречаются не только в вашей колхозной жизни... Немало пришлось кровушки попортить в защите, во всяческих спорах с так называемыми учеными... И в ученом мире, и не в ученом, а классовый враг — всегда враг, ученый он или нет».
Впрочем, не стоит приписывать Лысенко особой кровожадности. Он не требовал никого посадить или расстрелять и не писал никаких доносов. Доносы писали его сторонники, но судьбу Вавилова и генетики как науки решал один человек — Сталин. В 1940 году всемирно известного ученого, собравшего бесценную коллекцию семян в экспедициях по всему миру, арестовали. В 1943 году Вавилов от воспаления легких и дистрофии погиб в саратовской тюрьме. Летняя сессия ВАСХНИЛ 1948 года прошла под патронажем Сталина. До её начала он прочитал доклад Лысенко и оставил на его полях ироничные заметки по поводу «пролетарской науки». Так что в прочитанном докладе Лысенко делил науку не на пролетарскую и буржуазную, а на материалистическую и идеалистическую. Идеалистами, естественно, были опирающиеся на мировой опыт генетики, по терминологии лысенковских «мичуринских агробиологов» (на самом деле, имеющих к Мичурину лишь косвенное отношение) — «вейсманисты-морганисты». Сторонники Лысенко оказались на сессии в большинстве. Немалую роль в этом сыграло и то, что он заранее объявил о поддержке своей платформы ЦК.
Итогом сессии стал настоящий разгром советской генетики, многие ученые были уволены с работы, исключены из партии, репрессированы. Генетические исследования в СССР были практически прекращены и возобновились только после отставки Хрущева. В начале 1960-х американцы открыли генетический код, в связи с чем президент Кеннеди заявил: «Русские догнали нас в области физики, но безнадежно отстали в биологии».
Хрущев, как и Сталин, продолжал высоко ценить Лысенко из-за обещаний огромных урожаев. В октябре 1955 года в Президиум ЦК КПСС было направлено «письмо трехсот» — письмо с критикой деятельности Лысенко, которое подписали 297 видных советских ученых. Хрущев был в гневе и назвал это письмо возмутительным. Однако критическое отношение «народного академика» к освоению целины и замене посевов ржи и пшеницы посевами кукурузы, а также множество писем в разные инстанции с критикой самого Лысенко привели к его отставке с поста президента ВАСХНИЛ.
Надо отдать ему должное — у Лысенко были достижения в практической агрономии, полученные методом проб и ошибок. Впрочем, предложенный им способ посадки картофеля верхушками клубней, позволяющий использовать больше картофеля непосредственно для питания, задолго до него был разработан известным русским биохимиком и физиологом растений Прянишниковым. А вот «теория видоизменения» была оригинальной находкой Лысенко. Рожь, утверждал он, может превратиться в пшеницу и наоборот — пшеница стать рожью и ячменем. Доказательства же перехода одного биовида в другой были сфальсифицированы. Так, «секрет» превращения ели в сосну состоял в том, что ветка ели была старательно приделана к сосне.
«Народный академик» говорил, что сама жизнь в СССР заставляет становиться ученым, что трудно провести резкую грань между учеными и неучеными. В Советском Союзе, утверждал он, рождаются не люди, а организмы, люди же делаются — трактористами, механиками, исследователями. И сам себя называл сделанным, а не рожденным.
