Эдуард Меньков – капитан второго ранга в отставке, отдал флоту 35 лет. Пять из них – служа на первых атомных подводных лодках в Тихоокеанском флоте, а остальное время – в учебном центре подготовки экипажей атомной подводной лодки. Три его сына стали моряками неслучайно. Отцовская любовь к морю отозвалась и в их сердцах. Старший сын Константин – мичман запаса, прослужив в Краснознамённом Северном флоте 30 лет, получил долгожданное жильё на Кубани. Братья-близнецы Владимир и Евгений после 15 лет службы капитан-лейтенантами оставили север и уехали в Краснодар, поближе к отцу. И сегодня вся династия моряков-подводников отмечает 23 февраля вместе.
О морской жизни отца семейства
«Никогда не забуду, как после школы ко мне подошёл комиссар военкомата и интригующе спросил: хочешь строить корабли? – вспоминает Меньков. – В то время, это был 1953 год, в Севастополе как раз и открылось Высшее военно-морское училище. И я поступил туда. Но строить корабли я не стал, зато ходил на них пять лет. И это мне нравилось больше».
В 1954 году Эдуард Меньков пошёл в своё первое плавание на надводном корабле «Красный Крым». «Когда я ещё учился на первом курсе, то нам на «Красный Крым» моряки принесли настоящего живого медведя. Мы его подкармливали, компотом поили, после обеда он вместе с нами спал на палубе. А однажды, с любопытством заглянув в люк, свалился вниз на палубу отсека. Ни царапинки! Он так бедный напугался, что обделался и подмочил спящих моряков».
Он служил Родине, меняя города, квартиры, школы детей, беспощадно расставаясь с друзьями и нажитым добром. Потому что так надо было. Севастополь, Обнинск, Комсомольск-на-Амуре, село Промысловка, Палдиски. И наконец, в 1985 году он получил квартиру в Краснодаре, куда с женой впоследствии и переехал. Сегодня его грудь украшают 9 медалей и орден Красной звезды.
Он имеет больше десяти наград и, конечно, крепкий тыл из трёх сыновей и верной любящей жены. «Да, мы часто меняли квартиры и города. И что? Ко всему привыкаешь. Куда муж, туда и я за ним следом, как нитка за иголкой. Я всегда старалась как можно лучше обустроить наш быт, чтобы ему служилось легче».
Он встретил Элеонору сразу после окончания первого курса. Их познакомил однокурсник и лучший друг Эдуарда Петровича, Александр Быков, родной брат Элеоноры. «Три года я красиво ухаживал за ней. Целый год переписывались, а каждое лето, время моих каникул, проводили вместе. Сашка не знал, что мы встречались. Пока не увидел письмо. Узнав почерк сестры, всё, конечно же, понял. Помолчал, а потом спросил: «Это серьёзно?»
«Да», – ответил я. – Потом он только смеялся, что мне она пишет чаще, чем родному брату. В последнее лето перед 5 курсом училища мы поссорились и целый год не писали друг другу. Воспитывая дочь в чистоте и порядочности, мама Эллы не разрешала ей встречаться со мной. Следующим летом я вновь приехал в Краснодар, уже не курсантом, а лейтенантом, в форме, в блестящих погонах, и случайно встретился с Эллой в магазине радиотоваров на улице Красной. Купленный мною радиоприёмник у нас до сих пор стоит! – показывает рукой Эдуард Петрович на умолкший раритет, бережно накрытый вязаной салфеткой. – Я её увидел с мамой. Она уже не так строго смотрела на меня». «Когда я увидела его вновь в том магазине, вдруг поняла, что больше никуда от него не денусь. В ту осень мы уехали вместе в Обнинск».
В 1959 году Эдуард и Элеонора поженились, а в 1960-м уже в Комсомольске-на-Амуре у них родился первенец Константин. А через 4 года – и близнецы, Владимир и Евгений.
Кортик на боку, аксельбанты у плеча
«Я мечтал стать моряком с детства, – вспоминает старший сын Константин. – С четырёх лет жил среди военных моряков в закрытом гарнизоне Палдиски. Помню широкую улицу Лауристини, 58-й дом, который находился поблизости от военной гостиницы. На соседней улице Марата к тому времени уже достроили учебный центр, там мой отец преподавал теорию выгрузки и обслуживания ядерного реактора. В будни мы с мамой вообще его не видели, но зато в выходные по утрам всей семьёй ходили в яхт-клуб. У меня была своя двухместная яхта «Окунь». В эти дни я был несказанно счастлив: ощущать силу ветра, рвущего парус, вдыхать солёный запах глубоких вод».
Срочная служба в Белоруссии ещё раз дала понять Константину, что он хочет стать военнослужащим, а ещё лучше – моряком-подводником и никем другим. Ему нравилась чёрная форма отца, кортик на боку, аксельбанты у плеча. В 1982 году он окончил школу мичманов в Североморске и через полгода получил звание мичмана. В 1984 году, будучи в отпуске в Краснодаре, он встретил свою любовь, студентку Кубанского госуниверситета Викторию, с которой в браке уже 28 лет – 19 лет на подводных лодках, 11 боевых служб.
«В море – тяжело. Замкнутое пространство. Постоянный гулкий шум от работающих приборов. Одни и те же лица. Ты весь – одно сплошное внимание. Ведь ошибка одного может привести к смерти 70 человек экипажа. Поэтому выкладывался каждый. На все сто. Мы были как одна большая семья. Надо уметь доверять другому и быть предельно ответственным. Автономки по 90 суток утомляют, нелегко быть по три месяца вдалеке от своей семьи, не видеть жену, ребёнка. Приходишь с моря – а дочь подросла, изменилась. А ты не видел, как она менялась.
Не все выдерживают такой ритм жизни. Не все жёны дожидаются своих мужей с морей. Вот и мои братья развелись, больше и не женились. А мою Викторию Совет международной ассоциации общественных организаций ветеранов подводного флота и моряков-подводников ВМФ России отметил памятным знаком „Жена подводника“».
В 2001 году Константин попал под сокращение и, не получив обещанного Министерством обороны жилья, чтобы не потерять связь с ЗАТО, устроился боцманом на надводный корабль (плавучий ремонтный завод). «Через 10 лет я получил долгожданную квартиру по линии Минэкономразвития. Живём теперь с женой, дочерью и внучкой в Краснодаре, рядом с родителями и братьями. Так что теперь наша семья, наконец, воссоединилась».
Слово о братьях
«С нашего класса почти все мальчишки стали моряками. Специфика гарнизона такая, – рассказывает Владимир. – Впервые мы побывали на подводной лодке в военном гарнизоне Гаджиево Мурманской области, когда проходили стажировку в 1986 году. Мы оказались на одной подлодке со старшим братом. А уже через год, окончив Севастопольское Высшее военно-морское инженерное училище, пришли служить молодыми офицерами в Краснознамённый СФ. Я – инженером ГДУ, управлял ядерным реактором, брат Евгений – командиром турбинной группы, руководил личным составом трёх отсеков, наблюдал за работой системы механизмов, обеспечивающих ход и управление атомной подводной лодки.
Работали, как все, посменно. 4 часа на вахте, 4 часа учения, 4 часа отдыха, и так каждый день. Тренировки на боевых постах, отработка поступления воды в отсек, если, не дай бог, загорится – герметизация отсека. Это работа для настоящих мужчин. Здесь закаляется твой дух. Здесь рождается высокий патриотизм и любовь к Отчизне».
В конце 1989 года братья перешли на плавучий судоремонтный завод в посёлке Оленья Губа. Они поехали экипажем в Николаев принимать новую плавмастерскую, откуда её перегнали в Севастополь, через Чёрное море, пролив Босфор, Средиземное море, пролив Дарданеллы, Бескальский залив и вернулись в Мурманск.
В 2000 году они уволились из штаба и уехали в Краснодар, к родителям. «Почему уехали? Контракт заканчивался, к тому времени мы уже были разведены, ничего нас на севере больше не держало. Не всегда подводники хороши жили. После распада СССР стали мало платить. ВМФ плохо финансировался государством. Наш продовольственный паёк был скудноват – яйца да селёдка, – рассказывает Владимир. – Но уходили с высокой должности, а это обещало хорошую пенсию. Уволились с правом ношения военной одежды. Дисциплины не нарушали! – смеётся Евгений. – Сейчас Вооружённые Силы поднимаются, и это радует, спасибо президенту».
По старой традиции, сыновья с отцом отправятся 23 февраля в городской парк, чтобы встретиться с бывшими сослуживцами, вспомнить былое и поговорить о насущном. Парадная форма стала чуть маловата. Но всё так же загораются глаза, когда мужчины начинают говорить о службе на Флоте.
