Нам пишут - мы публикуем
«Неужели доживем до того, что умирать будем под забором?!»
Прошло уже полтора года с тех пор, как со мной произошел этот случай, а я до сих пор не могу об этом не думать. А случилось вот что.
Вечером, в субботу, 7 апреля 2007 года, накануне Пасхи, около 18 часов, я по личным делам вышла из дома. На улице встретила знакомого, Минчика Владимира Михайловича, 46-ти лет, проживавшего в соседнем доме. Мне показалось, что он очень плохо себя чувствует (не мог стоять на ногах, дыхание было частое и поверхностное). Я предложила ему помочь дойти до стационара (идти примерно 500 м ), там располагался пост скорой помощи.
Кое-как мы туда дошли, но ему было так плохо, что он даже не смог подняться на 3 ступеньки, чтобы войти в холл. Зато я похолодела, когда вошла и обнаружила, что пост скорой помощи в нашей поселковой больнице отсутствует.
(В местной прессе писали, что он переведен в ЦРБ г. Медвежьегорска, но я посчитала, что его просто переподчинили. Поэтому я его и потащила туда.) И нет ни одной живой души, к кому можно было бы обратиться с вопросом или кто мог бы оказать хоть какую - то помощь.
В поисках хоть кого-нибудь пришлось самой бегать по этажам. Прямо в верхней одежде зашла на хирургию. Медсестра объяснила, что не может оставить отделение без указания дежурного врача. Дежурный врач, как выяснилось позже, делал обход больничной территории.
Оставив Владимира у больницы, так как он не мог идти, я сходила за его дочерью. У больницы решили с ней, что она еще попробует поискать врача, а я со своего домашнего телефона вызову скорую помощь (это нужно для оформления больного на стационар, т.к. в нашей больнице нет приемного покоя. Его функции выполняла ликвидированная скорая помощь).
На скорой сначала сказали, что у них много вызовов, более чем на час, а когда услышали , что выехать за больным надо к Пиндушской больнице , ехать отказались и предложили искать помощь на месте. Я стала настаивать и вызов приняли с условием, что доложат своему дежурному врачу и будут или не будут обслуживать вызов в соответствии с его решением. Пока я вызывала скорую, дочь нашла врача. Он посмотрел больного , поставил диагноз (алкогольная интоксикация, что соотвествует истине) и сказал, что его надо госпитализировать.
Дочь ответила, что скорую уже пошли вызывать. Врач сказал, что в таком случае нужно ожидать скорую и, что наркология как раз и находится в ЦРБ. Так как скорая могла приехать не ранее, чем через час, мы с дочерью Владимира договорились, что она уведет его к нему домой, а я позвоню еще раз на скорую и переадресую вызов. Там мне ответили, что они уже знают, что у нас за больной. И хотя я уверяла, что он в данный момент не находится в состоянии алкогольного опьянения (хотя его состояние, возможно, было вызвано злоупотреблением алкоголя), наотрез отказались приехать. Утром 8 апреля он умер. По моей жалобе на отказ скорой помощи в обслуживании вызова чиновники выяснили, что виноват дежурный врач Пиндушской больницы. В тот вечер с врачом мы не пересеклись.
Считаю, что в данном случае не правы работники скорой помощи. Они не должны были оставлять меня - не знаю как правильнее сказать - то ли с полуживым, то ли уже с полумертвым человеком. Я не могла пройти мимо и бросить его, я как могла, старалась помочь. Неужели доживем до того, что умирать будем под забором?!
Мне кажется, что очень часто медицинские работники (и не только они) забывают, что мы платим налоги в бюджет и фонд обязательного медицинского страхования и, попав в беду, рассчитываем на помощь и соответствующее отношение к нам.
Прислала Тамара Мироновна Янус (республика Карелия, п. Пиндуши)
«Помогите, бабушке плохо!!! – Вы не вовремя: не видите – я карточки заполняю!»
Как отрапортовали на страницах местной газеты об открытии кардиологического корпуса ЦРБ! Да, там действительно пластиковые окна и ремонт внутри. Только никто не написал, что на весь Мытищинский район кардиореанимация на 16 мест. И нашу 85-летнюю бабушку мы похоронили, потому что, когда привозили пациента помоложе, бабушку отключали от аппаратов и переводили в отделение. И так 3 раза за неделю. Причем в палатах мест нет, и она так и умерла в коридоре.
В газете не напишут, что врачи в этом отделении «живут» отдельно от пациентов и спокойно заполняют истории болезней, когда родственники бегут с вытаращенными глазами в ординаторскую с просьбой о помощи! Ровно в 14 часов они уходят домой, потому что рабочий день окончен. И до следующего утра на отделение одна медсестра и одна санитарка, почему-то намного более душевные за намного меньшую, мизерную зарплату. Врачи даже не стесняются на телефонные звонки отвечать, что сегодня посмотреть пациента не успели: «подойдите завтра».
Не пишут также, что больным, перенесшим инфаркт, никто не говорит, что ходить нельзя. И они на следующий день сами ходят в туалет и на уколы. «Как, а вы разве не знаете, что ходить нельзя?» Мы-то знаем, только лежат в основном старики, многие неграмотные, есть одинокие. И бездушные молодые врачи откровенно хамят им и дают понять, как они (старики) бестактно задержались в этом мире. А где же деньги, так щедро отчисляемые на программу «Здоровье»?
Прислала Грекова (г. Мытищи)
Продолжение публикаций писем читателей смотрите здесь
Предыдущие материалы вы можете найти в Сюжете статьи
