Нас с Европой отличает, кроме всего прочего, методика решения трудных проблем. Европейцы исходят из того, что человек слаб, и с этим надо жить.
Мы же берём за основу идеал и подгоняем человека под этот идеал, не чинясь со средствами. Они умеют выволочить проблему наружу, поставить диагноз, со всех сторон обсчитать и решать, не затаптывая носителей проблемы. У нас предпочитают проблему не замечать, скрывать, а тех, кто на неё указывает, называть врагами. Затем дождаться, пока она загноится и выплеснется зловонно наружу — и тогда просто перебить носителей.
Нас поражает, когда мы наблюдаем, как европейцы легко признают и открыто выставляют проблему. Мы считаем, что отсутствие запрета — это одобрение и поддержка.
Возьмём самый простой пример. Проституция. В Европе признают её за факт жизни общества, который нельзя искоренить. Поэтому её огораживают по территории и регулируют. У нас проституции нет. В юридическом пространстве она не существует. Но надо ли иллюстрировать, какое распространение имеет у нас это явление? Надо ли говорить, что оно находится в криминальной среде? А спроси нынешнего моралиста: ах, какой ужас, на Западе проституцию считают нормой!
Когда европейцы принимают закон о регулировании чего-то вредного, мы падаем в обморок: как, они это одобряют! Не приходит в голову, что с помощью закона это вредное будут локализировать, выявлять и держать перед глазами, чтобы лечить, а если не лечится, то остановить эпидемию.
В Европе закон — это инструмент, которым пользуется и власть, и население.
А у нас — декларация. Все понимают: принятие закона означает, что государство одобряет указанное явление или, наоборот, считает вредным. Будет этот закон использоваться или нет — зависит от обстоятельств. Поэтому, кстати, не важно, как этот закон написан.
В прошлом году, например, приняли высокодуховный закон, в котором детям запретили посещение магазинов, где торгуют только алкогольными напитками и предметами сексуального назначения. Хор одобрения: правильно, нечего детям таскаться и смотреть, как какие-то там алкоголики предаются поощрению своего порока! Кто будет спорить с таким правильным, нацеливающим население на трезвый образ жизни законом? Только враги всего светлого и низкопоклонники перед бездуховным Западом!
А спорщики задавали ровно один вопрос: вы много видели в нашей стране магазинов, которые торгуют только алкогольной продукцией? Какие несуществующие магазины запрещено детям посещать?
Через год (!) депутаты, которые принимают законы, не имея в виду, что их будут применять на практике, а в магазины за них, видимо, ходят специально обученные люди, схватились!
Сообразительность в этом плане проявила, конечно, депутат Мизулина. Она предложила убрать из закона, применимого к пустоте, слово «только». Будучи образцом нравственности, она, видно, не обращала внимания, что алкогольная продукция представлена практически в каждом продовольственном магазине, и изменённый по её наводке закон перекроет всем несовершеннолетним дорогу в любой магазин. Отдельно добавим, что запрет на посещение торговых точек, которые торгуют (страшно подумать) товарами «сексуального назначения», навеки лишит возможности человека, не достигшего 18 лет, купить капли от насморка в любой аптеке.
– Не доводите до абсурда! — говорят мне. — Кто же это будет исполнять?!
Никто, конечно.
Так что утрём, граждане, слезу, пролитую над Европой!
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
Елена Зелинская: Запретительная лихорадка 
Глава СПЧ Михаил Федотов: у наших людей нет навыков самоорганизации 
Если заметили подростков со спиртным, звоните 02 
Анатолий Карпов: «С запретительными законами в России явный перебор» 
