Я несколько дней назад была в детском доме для умственно отсталых детей с физическими увечьями. Я была там много раз. Есть ли на земле более страшное место? Думаю, нет.
Это хороший детский дом, хотя фраза «хороший детский дом» уже оксюморон. Там несколько блоков. В одном живут ходячие, умеренно отсталые дети и подростки. У кого руки, у кого ноги, у кого лицо в параличе. Их лечат, и у некоторых дефекты вообще незаметны. Они почти все самостоятельны, могут учиться, готовят выступления на праздниках, их показывают проверяющим, ими хвастаются, именно им оказывают всякую материальную помощь спонсоры. К ним же иногда приходят родители. Знают, что за годы на счетах отпрысков накопились сотни тысяч рублей пенсии по инвалидности. Бывает, на несколько месяцев они забирают их домой, тратят все деньги и потом возвращают детей как использованную вещь обратно.
Есть блок для домашних ребят с отклонениями. И прекрасный блок! Передовые методики, огромные классы, чудо-комнаты с расслабляющими лампами, ваннами и десятками приспособлений, названий которых я не знаю. Сюда каждое утро привозят 16 ребятишек, с ними занимаются до 20 (!!!) специалистов — логопеды, психологи, высококвалифицированные воспитатели. Вечером они отправляются домой. Я однажды была там с официальной делегацией и запомнила лицо власть предержащей женщины на показательном занятии — смесь омерзения, ужаса и неверия. В дверях на выходе она чуть не упала в обморок. А потом сказала: «Зачем на идиотов тратить деньги, ведь они не оценят». Надо было видеть глаза директора, которая час гордо рассказывала о том, что, когда есть такие
специальные детсады, родители детей не бросают, что это профилактика сиротства, что на это благое дело — искоренение сиротства - никаких денег не жалко...
Есть в этом детском доме еще один блок. Туда не водят делегации, там редко бывают журналисты и это «зрелище» нельзя перенести без душевных травм. Это блок для лежачих детей. Тех, кто живет как растение. В условиях детского дома с ними уже ничего нельзя сделать, их не социализировать, не поднять. Я не готова даже на бумаге воспроизводить увечья детей. А умный, знающий директор говорит, что таким детям как воздух нужна… любовь! Не только и не столько уход. А они в соцучреждении любовь на всех распространить не могут — дай бог накормить и обстирать детей. Дело не в питании — оно там прекрасное, дело в том, что трудно таких детей накормить физически — кого надо через зонд, кого вырывает через 5 минут, у кого неожиданная аллергия, кто давится от любой пищи. Зимой не удается даже проветривать помещение, потому что детей надо перенести куда-нибудь, а это очень тяжело для пожилых нянечек. А ну-ка перенесите, например, пятнадцать 30-килограммовых детей.
Я спрашивала директора: становится ли детей меньше в последние годы. Да, отвечала она. Они просто больше умирают.
И теперь мне интересно — были ли когда-нибудь в сиротских домах депутаты?
Заглядывали в тайный третий блок?
Помнят ли они библейский сюжет про спор двух матерей? Однажды к царю Соломону пришли две женщины, которые никак не могли поделить одного ребенка. Каждая утверждала, что он — её. Тогда Соломон повелел принести меч и рассечь дитя пополам, пусть каждой достанется по половинке. Одна крикнула — делите! Другая, настоящая мать, сказала: «Отдайте ей! Пусть он живой останется». Так вот, если есть хоть мизерный шанс для этих детей — отдайте тем, кто может полюбить!
 |
|
| Ирэн Булатова Журналист |
