Главное, чего хотят люди, получить какую-то выгоду, к примеру, защиту от зла, исцеление от алкоголизма, здоровье или благополучие. Но как такое отношение, да и само наличие святынь, соотносится с христианством? Почему православные не менее других почитают святыни, причем это почитание порой невозможно отличить от оккультного или языческого отношения?
История вопроса
Становление и развитие Церкви в Римской империи было первым опытом взаимодействия христианства с чуждой ему социокультурной и религиозной средой целого государства, в котором христианству предстояло стать единственной религией.
Подавляющее большинство жителей античного мира, если не все, были искренними, как бы сейчас сказали, практикующими язычниками. Очень многие из них приняли христианство и вошли в Церковь в течение всего нескольких десятилетий начала IV века (после обращения императора Константина Великого). Побудило их к этому, насколько можно судить, отнюдь не опыт встречи с Живым Богом, а совсем другие, более приземленные причины. Конечно, насильственной христианизации не было, но и не так уж много было тех, кто чувствовал и понимал нравственное или другое превосходство христианства над язычеством, его красоту и святость, кто уверовал всем сердцем.
Для того, чтобы воцерковить, приобщить к христианской жизни языческое античное общество, чтобы новая вера стала основой мировоззрения людей, нужно было христианство выразить на языке культуры того времени, прежде всего, на языке античной философии и римского права. Так, в частности, появилось богословие, сформировалось православное богослужение, родилась иконопись. И это имело свой очень серьезный миссионерский эффект. Народ не только вступал в церковь, не только верил во Христа Спасителя, но и мог понять и выразить свою веру словами, красками и действием.
Церковь, ествесственно, не могла не заботиться о новообращенных, поэтому большое внимание уделялось и различным религиозным мировоззренческим аспектам. Те из них, что отражали суть языческой веры — отвергались. Те, же, что были средством для осмысления веры, неким подспорьем — переосмыслялись и часто вплетались в христианство. Среди таких переосмысленных аспектов были и понятия святости и святыни.
О святынях
Христиане верят Библии, а она говорит, что Бог не только создал людей и окружающий мир, но и постоянно пребывает в общении со своим творением, как Истинный Отец мироздания. Все то, что причастно Богу, причастно Божьему делу среди людей, Божьему промышлению о мире — для христиан святыня. Нормальное отношение к святыне похоже на отношение невесты к подаркам своего жениха. Сами по себе эти вещи — просто вещи, но связь их с любимым человеком придает им ценность, один взгляд на них доставляет радость. Христианские святыни, если можно так сказать, светят отраженным светом Божества и в силу этого почитаемы.
Поясню на примере отношения христиан к храмам как к зданиям. В довизантийскую эпоху храм воспринимался как стены вокруг собрания христиан. Стенам не придавалось особое значение. Во времена гонений ученики Христовы собирались по домам. Впоследствии, местами собрания стали базилики — здания для общественных встреч. Христиане первых веков максимально дистанцировались от всего, что могло ассоциироваться с иной религиозностью, поэтому и не имели собственных храмов как культовых зданий. Само собрание христиан воспринималось как Церковь, как святыня в силу реальной причастности Господу Иисусу Христу в Евхаристии.
И все же места собрания христиан были местами особой заботы и творческого участия. Сохранившиеся росписи и элементы убранства первых храмов говорят об очень почтительном благоговейном отношении даже к «стенам».
Но пришло время для христиан решить, что же делать с укорененным в языческом греко-римском мире почитанием разного рода святынь, отличительной чертой которого была самодостаточность святынь, как бы наполненность их некоторой силой или энергией. Такие святыни не отражают свет, а сами его излучают. Они как маленькие божки (которые сами по себе помогают, исцеляют, выводят из запоя) противопоставляются всему простому, или как говорят профанному.
Христианское отношение к святыне — благоговение и почитание — базируются большей частью на личной вере в Бога, даже на психологической и педагогической стороне этой веры. Но язычникам ближе категория освящения простого профанного, получение чего-то от самой святыни. Христиане в миссионерских целях не отвергли эту идею полностью, они удалили из понимания святынь их самодостаточность и указали на источник всех благ — Бога. Церковь вполне допускает общепринятое для того времени (и очень популярное сейчас) отношение к святыням, как к чему-то через что или с помощью чего Бог изливает на людей свои дары, свою благодать. Важно здесь то, что определяющим все-таки остается личная вера, личные отношения с Богом, речь не идет о достоинстве/недостоинстве, в конечном итоге речь идет о любви.
Снова обратимся к примеру храма. Центром жизни древних народов был храм как самостоятельная святыня, как культовое священное сооружение с развитыми религиозными обрядами. В некотором смысле христианские храмы, вытеснившие со временем языческие, автоматически усваивали привычные для жителей Империи категории. Этому способствовало и то, что сами императоры часто были главными заказчиками храмов. Храм «превратился» в святыню города, внутри него также произошло иерархическое разделение на бОльшие и меньшие святыни: алтарь, центральная часть, притвор. Христиане переняли многие внешние формы культа, например, каждение, некоторые церемониалы. Но несмотря на такое восприятие храм остался все же местом собрания христианской общины и вне нее не мыслится.
При таком подходе воцерковление людей происходило и происходит более мягко, но получается некий разрыв между практикой и богословием. Например, никто не сможет объяснить богословски, почему женщин не пускают в алтарь. Это закрепленная традицией дисциплина, имеющая в свое время важное практическое значение. Однако на практике, к сожалению, в народном сознании такой запрет воспринимается, как ограждение «святыни» от «профанного» — женщин.
Как правильно относиться к святыням?
Полторы тысячи лет показали плодотворность миссионерской обращенности Церкви к обществу. Однако, это путь трудный и рискованный. И в первые века и сейчас есть опасность нецерковного понимания святынь и возврата к их языческому восприятию. Если человек «зацикливается» на святынях и тем более навязывает их другим, — это нехристианское понимание. Если святыни ставятся на одну высоту с Причастием Тела и Крови Христовыми, — это шаг к язычеству.
К сожалению, на практике, многое упирается в церковную проповедь, под которой я понимаю не проповеди священников, а общий тон информации, исходящей от православных. В постсоветской литературе, распространяемой в православных лавках, предлагаемые к почитанию люди очень уж часто представлены как «белые маги», тесно связанные с теми или иными святынями. Главный критерий истины в этих публикациях очень далек от христианства: работает (помогает сбыться желаниям) — значит, истина.
Спрос рождает предложение — запрос постсоветских людей на магию вполне удовлетворен, в том числе благодаря православным публикациям. Но из каких соображений? В данном случае не из соображений миссионерских — чтобы, оттолкнувшись от спроса, привести людей к евангельской вере. Уверен, что вполне можно было бы свидетельствовать религиозно ищущим людям об истинных христианских ценностях, о христианской свободе. По разным причинам это не получилось, во многом благодаря тесной связи темы святынь и коммерции.
Я думаю, правильное отношение к святыням в наши дни таково: Бог через разного рода святыни по молитве христиан или по нужде человека может явить Свою милость и благость. Святыня ценна связью со Христом и Церковью, и ей полагается некоторого рода почитание и благоговейно-охранительное отношение в целом. Жизнь Церкви, по сути, может происходить и без святынь. Церковь не может жить без живой личной веры христиан, без евангельского благовестия, без Евхаристии и других так называемых таинств (Крещения, Священства, Венчания и т.д.), без нравственного личного труда человека. Как святыни могут помочь в этом? Честно говоря, ответить сложно. Скорее всего, они существуют для некоторого «удобства» желающих.
|
Юрий Белановский |
