Уверен, что многие в лучшем случае не понимают, кто же такой православный миссионер по отношению к россиянам, в худшем относятся к нему с опаской, видят в нем некоторую угрозу, ущемление своей свободы. Воспользовавшись поводом, я хочу рассказать, что такое православное миссионерство сегодня, для чего оно нужно и чем оно живет. Но, к сожалению, даже будучи сам причастен к делу христианской мисси, я не могу предложить цельной картины. В моих силах очертить некоторую идеальную модель и пояснить, от чего зависит развитие православного миссионерства.
Что такое настоящее миссионерство
Задача православного миссионера — проповедь об Иисусе Христе и созданной Им Церкви. Результатом должно стать свободное и ответственное решение человека стать христианином и вступить в Церковь, причем не церковь вообще, о которой он ничего не знает и жизни которой не понимает, а церковь конкретную, явленную в жизни православной общины или прихода.
Я думаю, что в идеале христианская миссия должна совершаться примерно так. Миссионер, которого знают в церковных приходах, знают и священники и миряне, проповедует Слово Божье, весть о Христе распятом и воскресшем, и проповедует о церкви, как о сообществе верующих, стремящихся исполнять заповеди Божьи. Проповедует честно, говорит о той реальной христианской жизни, которую люди видят и знают из опыта, а не о рафинированной умозрительной, порой мифологизированной жизни православных христиан предложенной в книгах. Результатом такой проповеди будут люди, доверившиеся миссионеру. Они могут прийти в один из православных храмов и сказать: меня сюда послал миссионер, его слова тронули мое сердце, я услышал радостные слова о Христе, умершем за меня и воскресшем; я ясно увидел, что есть в моей жизни зло, я раскаялся и хотел бы жить церковной жизнью. В ответ на это новообращенный должен услышать: мы тебе рады, но давай не будем торопиться, давай поживем вместе несколько месяцев; ты будешь ходить на богослужения, молиться с нами; будешь встречаться с нами просто так; можешь помочь нам в обустройстве храма, можешь помочь нам посетить больницу или стариков; тебе надо обязательно посещать группу чтения Евангелия, где из обсуждения ты увидишь, как и чем живут наши прихожане, как они думают, что их волнует — ведь группа чтения Писания это то место, где нет назидания, где есть диалог, где нужно услышать и понять слово Божье обращенное к тебе лично, где можно увидеть, как это слово отозвалось в сердцах и в жизни других прихожан; тебе надо обязательно посещать учебные занятия по вероучению, по азам богослужения; тебе надо посетить встречу, где ты узнаешь непреложные правила жизни православных христиан, каковы границы нравственности, какова дисциплина и каково устройство церкви; священник в твоем распоряжении: после богослужения, в определенные дни и часы в своем кабинете он уделит тебе время.
Главная цель этого длительного периода знакомства с реальной, а не книжной церковной жизнью — чтобы личная зародившаяся вера нашла воплощение и поддержку в формах и традициях церковной жизни. Важно, чтобы человек смог опробовать традицию и дисциплину, что называется, «на зубок», чтобы понял, что из этого помогает его вере крепнуть, а что не приносит духовных плодов. Церковная жизнь должна стать конкретно и лично избранной, а не навязанной и приказанной.
За положенное время новообращенный сможет узнать общину и христиан, её составляющих; хоть не много, но начать ориентироваться в богослужении. Ему придется всерьез осмыслить свою жизнь и понять, готов ли он ради Христа от многого отказаться, готов ли он принять церковь такой, какая она есть, принять церковную дисциплину? Если жизнь христиан вызвала у него доверие, если он увидел, что они стараются жить по заповедям Божьим и захотел присоединиться к ним, то он должен подтвердить священнику свое намерение креститься. Но при этом и священник, и община должны иметь свое, сформированное из общения, мнение о новобращенном, и по каким-то причинам могут ускорить, отсрочить крещение или даже отказать в нем.
Отдельно следует сказать о тех, кто был крещен, но так и не стал христианином. Если такой человек откликнется на призыв миссионера, то все вышесказанное относится к нему в полной мере, разве что во время указанного периода он готовится не к крещению, а к Причастию Тела и Крови Христа, как к началу осознанной христианской жизни. Завершительным моментом этой подготовки должно стать покаяние, как акт признания своих личных грехов и свидетельства о Боге, исцеляющем человека от греха и спасающем от вечной смерти.
Россия — «христианская территория»?
Один из главных вопросов, от ответа на который зависит развитие православного миссионерства в России — является ли наша страна сейчас «христианской территорией»? С одной стороны, по статистике, более 80% населения крещены. С другой, никто уж не разберет, кто верующий, кто нет, более того, не ясно, как это понять.
Если Россия — христианская страна, то главная задача — вернуть церкви «отпадшее стадо». Именно так многие и мыслят — мол, большинство граждан в силу наличия крещения просто-таки обязаны покаяться в своем безбожии и начать жизнь по нормам и правилам православия. В этом случае миссия, как пробуждение доверия к Богу и Церкви, не нужна, необходим призыв к покаянию и катехизация, то есть религиозное обучение россиян. Из уверенности, что Россия — «христианская территория», со всей очевидностью вытекает популярная ныне ультимативная установка «православие или смерть».
Но, и это очень важно, согласны ли с этим граждане России? Считают ли они себя «отпавшим стадом», теми, кто потенциально уже христиане, кто должен вернуться в церковь? Ответить односложно не представляется возможным. Если спросить россиян, доверяют ли они Русской Православной Церкви — многие скажут: «да». Если спросить, согласны ли жить по «канонам Церкви» — большинство, конечно же, скажет: «нет».
Я лично уверен, что Россия все-таки «светская территория». Наша страна, наше общество пережили страшный период богоборчества и разрыва христианской традиции. Россия и христианство на данный момент не тождественны, более того, во многих важных позициях я не вижу между ними ничего общего. Русской православной церкви необходимо именно миссионерство, основанное на свидетельстве (прежде всего личном и честном свидетельстве) и уважении свободы слушающего. Миссия — это большая открытость, диалог, снисхождение и промежуточные околохристианские переходные нормы дисциплины и даже нравственности. Миссия — это неторопливость, ожидание свободного личного решения от человека.
Другими словами, развитие православного миссионерства в нашей стране зависит от того, каково со стороны Церкви будет отношение к неправославным россиянам, тем, кто со временем может стать христианином. Будущее миссии находится в прямой зависимости от понимания и трезвой оценки образа жизни и мировоззрения «внешних» по отношению к Церкви людей. Есть ли желание услышать и понять их, отнестись к ним с доверием, уважением, терпением, любовью? Есть ли желание честно свидетельствовать о своем христианстве, о личном опыте, о церковной жизни? Если «да», то есть надежда на добрые и плодотворные отношения церкви и общества. Если «нет», трудно представить, что нас ждет.
Почему миссионерство похоже на демагогию?
Часто приходится слышать обвинение, что миссионерское обращение к людям больше смахивает на демагогию. Я не могу в полной мере согласиться с такими оценками, но должен признать, что действительно, современная православная миссия во многом демагогична и имеет большой крен в морализаторство.
Причина этого, во-первых, в том, что в России пока еще очень мало христианских общин, а я постарался показать выше их ключевое значение для плодотворности миссии. Советское прошлое вытравило из народа способность к общинной жизни. А ведь именно общины, группы христиан, объединенных в молитве, Причащении, любви и служении — это и есть зримо явленная и ощутимая церковь. В книгах, часто в проповедях говорится о церкви вообще, но в жизни-то Церковь всегда конкретна — это христиане и христианские общины. Проповедники вынуждены звать человека в Церковь как в нечто умозрительное, а это воспринимается очень часто, как призыв в никуда. Понятно, в ближайшее время общинную жизнь христиане не создадут, общины взращиваются веками, но и миссионерство без конкретной адресности, без какой-то группы людей, которые ждут новообращенного — ущербно. Это, кстати, хорошо понимают заезжие проповедники-сектанты. Первое, что они делают — создают группы поддержки, собрания последователей, имеющих своей целью принятие и адаптацию новичков.
Во-вторых, мы видим, что со стороны православных миссионеров непопулярно личное обращение, личное свидетельство о своей вере в живого Бога. Православие, как правило, предлагается общо, от чужого опыта. Митрополит Волоколамский Иларион очень точно как-то отметил, что цель миссии в том, чтобы показать людям, помочь им понять и пережить, что жизнь, смерть, воскресение Иисуса Христа имеют непосредственное отношение к жизни, смерти и воскресению конкретного человека. Проповедь «правильного» вероучения и «правильного» православного образа жизни слишком часто является единственным содержанием миссии, но она фактически не в состоянии ответить на честные и глубокие личные вопросы: «При чем тут я? Какое это имеет отношение ко мне?» Проповедуемая христианская вера призвана открыть человеку прежде всего личные отношения с живым Богом, а уж потом, в качестве поддержки и помощи, могут быть предложены традиционные для русской церкви нормы мышления и поведения.
Третья причина ущербности современной церковной миссии в том, что у миссионеров нет полномочий для защиты прав новообращенных и сопровождения их до крещения — вступления в Церковь. Поэтому нет личной ответственности за них. Миссионеры воспринимают себя не более чем рупорами и часто априори отказываются от другого понимания миссии. Предложенный выше идеальный пример миссионерской работы на практике неосуществим. Если новообращенный даже будет выгнан из храма, куда зашел после услышанной проповеди, у миссионера нет никакой возможности помочь ему. Если обычаи прихода порой противоречат даже Евангелию, возвещаемому миссионером, то в большинстве случаев проповеднику некуда больше направить заинтересовавшегося.
Если бы миссия была идеальной?
Если сказанное выше будет учтено и православная миссия приблизится к своей идеальной модели, то произойдет нечто очень важное — изменится отношение и церковной общественности и всего российского общества к православным миссионерам. Они перестанут быть «свои» среди «чужих» и «чужие» среди «своих». Миссионеры будут приняты всерьез, их мнение, их голос будут расслышаны. Пропадет отторжение и дискомфорт в общении. Сможет начаться диалог.
|
Юрий Белановский |
