Имя Юнус-Бека Евкурова не сходит со страниц газет, с экранов телевизоров. Политические журналы посвящают его жизни и судьбе аналитические статьи и передовицы. За несколько месяцев лидер маленькой Ингушетии стал одним из самых заметных политиков России. В чём секрет его личности?
Покушения на жизнь высокопоставленных чиновников, прокуроров, судей и даже религиозных авторитетов на Северном Кавказе давно стали приметой местного «политического пейзажа», настолько привычной, что о жертвах терактов забывают через несколько недель.
Почему же покушение на Евкурова так потрясло не только Ингушетию, но и всю Россию? Потому ли только, что на этот раз бомба террориста вывела из строя первое лицо республики? Или общественный резонанс и интерес к личности этого человека имеет и другие, более глубинные причины?
Такие причины, на наш взгляд, есть.
Те ли мозги?
За последние годы в России существенно изменилась и сама власть, и отношение к ней населения. Популярность элиты, высшего чиновничества, управленцев, силовиков неизменно падает. И дело не в том, что элита у нас стала какой-то заскорузлой. Напротив, по сравнению с советской номенклатурой (как правило, это были партийные, профсоюзные или комсомольские выдвиженцы с периферии) нынешняя власть более образованна, продвинута. Исчезли идеологическая косность, зашоренность. Сегодняшняя элита — это, как правило, московские и питерские «штучки», люди с кандидатскими, докторскими званиями, нередко с дипломами западных бизнес-школ, с хорошим знанием экономической теории, иностранных языков. К мозгам, манерам и костюмам претензий нет. Они не будут, как Хрущёв, стучать ботинком по трибуне ООН, обвешиваться, как Брежнев, орденами или давать нагоняй художникам на выставке в Манеже. Словом, элита из «днепропетровской» (как при Брежневе) и преимущественно провинциальной стала столичной и европейской.
У корыта
Систему номенклатурного кормления в СССР с иронией именовали корытом. Однако надо признать, что, по нынешним меркам, начальственная похлёбка была не слишком густой. Продуктовый заказ, цековская или кремлёвская поликлиника, спецателье с импортными тканями, служебная «Волга». Вершиной номенклатурного довольствия в СССР была квартира в цековском кирпичном доме с улучшенной планировкой и — как принадлежность к высшей лиге — дача с горничной и дворником. Особенностью советского «кормления» было то, что по завершении карьеры вся эта благодать кончалась. В наследство детям оставались лишь квартира, сервиз Ленинградского фарфорового завода, пара костюмов из хорошей импортной шерсти и несчётное количество почётных грамот.
Но в семейной номенклатурной мифологии сохранялись рассказы об участии в «великих стройках», в освоении целины или залежей воркутинского угля, о подъёме русского Нечерноземья и продвижении кукурузы на Север, об укреплении братской дружбы с народами Африки и Латинской Америки. Словом (смешно или нет) — о подвигах и свершениях во имя Отечества. В том, разумеется, понимании, которое предусматривала тогдашняя коммунистическая идеология.
Мама не горюй?
Сегодня всё это идеологическое сопровождение и гроша ломаного не стоит. Основной лозунг нынешней номенклатуры — «how much» (сколько стоит). Умение считать деньги — конечно, полезное достоинство. Но беда в том, что вместе с идеологией из номенклатурного бытия исчезло и то, что было подлинной ценностью советского образа жизни: понимание того, что человек при власти должен уметь не только вовремя крикнуть: «Слава КПСС!», но и реально служить стране, народу. Строить не только своё будущее, но и будущее России.
Нынешняя элитарная поросль рассматривает хождение во власть прежде всего как личный «бизнес-проект». Успешность карьеры оценивается не выполнением тех или иных общественно значимых задач, а количеством миллионов на личном счету, этажей загородного дома, наличием «запасного аэродрома» за границей на случай неприятностей «in this country» (в этой стране). Вопрос В. Путина, обращённый к высшим чиновникам: «Что хорошего вы сделали для народа», несмотря на его нарочитую эпатажность, может быть, помимо желания самого премьера, — отражает серьёзную деградацию номенклатурной морали.
Это прежде всего мораль стяжательства. Именно она сегодня обусловливает место России во всемирном коррупционном рейтинге. По свидетельству исследователей из Всемирного банка, по масштабу коррупции Россия опережает Европу и США в 5-6 раз. Особый интерес вызывает то, что из почти 300 млрд. долларов годовой коррупционной корзины половина — это так называемые откаты, то есть мзда именно высшим чиновникам за принятие «нужных решений».
О том, как высоко заползла коррупция по лестницам власти, можно судить по недавним откровениям главы Следственного комитета Генпрокуратуры А. Бастрыкина в связи с расследованием ситуации вокруг Черкизовского рынка. «Там такие „крыши“, что мама не горюй». Интересно, будут ли названы имена высокопоставленных «героев Черкизона». Ведь один из главных законов коррупции — круговая порука. С этим и боролся на своём посту Ю.-Б. Евкуров.
* * *
Популярность Юнус-Бека Евкурова в Ингушетии, а теперь и в России — это не только и даже не столько дань уважения боевому генералу, герою 500-километрового «броска на Приштину» во время косовского конфликта. Это прежде всего признание его качеств как руководителя и человека личной честности. Своим примером он показал, что и на высших постах можно служить по совести — без воровства, без взяток, без кумовства, без показухи. Его особая заслуга в том, что в крайне сложной ситуации на Северном Кавказе он сумел восстановить доверие населения к власти. Показал, что та может быть открытой, справедливой и приверженной закону. Неслучайно именно Евкуров, демонстрируя открытость власти, обнародовал номер своего мобильного телефона: звоните, жалуйтесь на коррупционеров, предлагайте. Наивно? По московским понятиям — да.
Но сегодня, как признание его заслуг, на всех перекрёстках Ингушетии, как народная молитва, звучит: «Мы хотим, чтобы был Евкуров». Но такие, как Евкуров, нужны не только в Ингушетии. Люди чести во властных структурах нужны по всей России. Кто объявит их поиск и призыв?
