Легендарный хоккеист Вячеслав Фетисов готовится праздновать столетие Всероссийского общества охраны природы — свои голы он теперь забивает на площадке экологии. О трех своих надежных, как факты, аргументах почему это важно, он рассказал aif.ru.
Просто мне повезло
Алексей Дуэль, aif.ru: — Почему после хоккея и всех спортивных должностей вы занялись экологией? Неужели работы лучше не нашлось?
Вячеслав Фетисов: — Это не работа, это то, что на самом деле важно. А началось все довольно случайно: общие друзья попросили помочь послу ООН по океанам, а в прошлом — британскому спецназовцу, очень серьезному парню Льюису Пью добиться ратификации Россией соглашения о защите моря Росса в Антарктиде, чтобы пресечь там промышленный беспредел. Я организовал ему встречи с руководством страны, все получилось. Заинтересовался темой и втянулся. А тогдашний руководитель программы ООН по окружающей среде (ЮНЕП) Эрик Солхейм присвоил мне звание посла по льду. Так все и началось.
— Какие сейчас главные экологические проблемы?
— Мы не можем удержать потепление климата в пределах полутора градусов. Из-за этого возникает нехватка пресной воды — ее уже ощущают более чем в сотне стран, на Земле — 900 млн голодающих из-за изменений климата, есть очень большие проблемы с воздухом — не только температурой, но и загрязнением. Это главные три мои аргумента, а факт в том, что это все про здоровье людей. Еще есть проблема пластика в мировом океане, тающая Арктика — там в вечной мерзлоте подо льдом скрывается настоящая бомба. Если все растает и она рванет, мало никому не покажется.
— Это глобальные проблемы, а у себя в России мы что можем сделать?
— Это природа, тут все взаимосвязано. Несколько лет назад мы с президентом Финляндии зимой не смогли найти ни одного замерзшего водоема — хотели на улице сыграть в хоккей, как в детстве. В самой Финляндии с экологической точки зрения все безупречно. А из-за чего проблема? Из-за лесных пожаров в Австралии, последствий ураганов в Северной Америке, вырубки нашей тайги... На Байкале надо закончить уборку ЦБК, разобраться до конца с Усольем-Сибирским. Отстоять охранный статус озера — если его, не дай Бог, вычеркнут из списка ЮНЕСКО, Монголия вместе с англосаксами построит ГЭС на реке Селенге, Байкал потеряет 20% притока, места, где нерестится живущая в озере рыба. Погибнет краснокнижный жучок, очищающий воду озера. И будет как с Каспием, где уровень воды уже опустился на два метра. Его надо спасать, ведь от Каспия зависит климатическое благополучие всей Евразии. Но это в первую очередь, деньги. Потому что Азербайджану надо сократить добычу там нефти, за счет которой страна живет, значит, кто-то должен пополнить им бюджет социального развития. И нам что-то сделать с нашими реками, чтобы они не выносили в Каспий всю таблицу Менделеева и ил, из-за которого там осетра уже не поймать, а из выпущенных мальков выживают от силы пара процентов.
— Это уже не охрана природы и экология, это какая-то политика получается?
— Конечно! Если, не дай Бог, лёд Антарктиды сползёт в мировой океан, то пострадает примерно 80% населения: вся Юго-Восточная Азия, островные государства, наш Петербург, Голландия, Калифорния, Нью-Йорк. Надо удержать потепление в пределах полутора градусов, о чем говорят ученые, тогда мы сможем, скажем так, спокойно развиваться. А если нет, то проблемы настигнут всех, и никто не понимает, каким образом и куда прилетит. Решить это можно только всем вместе. И ни в коем случае нельзя ни технологии, ни «зеленые» деньги подводить под санкции. Это сейчас самое важное, даже не вопросы политики или социологии. Мы должны сейчас испугаться и перестать палить деньги на всякие конфликты, которые кроме смерти людей ничего не несут. Надо задуматься о том, что может произойти с нами. И я рад что мои 105 килограмм некогда тренированных мышц могут помочь серьезным ученым-экологам донести это до сознания людей.
Удар клюшкой
— Вы играли в хоккей на Байкале и Северном полюсе. В чем смысл такой борьбы за экологию?
— Проект называется Last Game — «Последняя игра». Я собираю людей, которые могут влиять на общественное мнение, чтобы они увидели и осознали, что мы теряем. Нужны лидеры общественного мнения, у науки достучаться уже не получается.
— Все приезжают?
— Все. Я позвонил Ди Каприо за неделю до игры, он говорит: «Очень хочу, но даже на коньках стоять не умею». Отвечаю: у тебя ведь есть еще немного времени. Прилетел и сыграл. У нас в стране медведей в хоккей играть научили, что мы, Ди Каприо на коньки не поставим?
— Вы периодически играете и с еще одним человеком, который тоже встал на коньки в очень зрелом возрасте — президентом Путиным. Это тоже ради защиты природы?
— Это дорогого стоит, когда человек, который никогда не катался на коньках, а в 60 лет пообещал научиться — и научился, табуретку катал по льду, чтобы поймать баланс, играет в хоккей. А хоккей — это игра интеллекта, чтобы забить гол надо оказаться в нужное время и в нужном месте. И наш президент это делает. Мы перед Новым годом играли, полтора часа отбегали, потом сидели, долго общались. Я предложил на площадке БРИКС объединить экологическую общественность, ученых, чтобы они разработали, а лидеры государств приняли правила игры, которые нужны для наших стран. Если мы это сделаем, Запад будет вынужден пересмотреть свои планы. Главное, чтобы мы смогли привести все аргументы, как раз следующий саммит в Баку, подготовимся. С Байкалом ситуацию обсудили...
— О чем еще говорили с президентом?
— Про спорт. Мне когда-то страна дала в руки клюшку и надела форму — я стал играть. А сейчас детский спорт стоит дорого, ребята из небогатых семей заниматься не могут. Президент согласился, что нельзя так дискриминировать детей, а потом предложил создать полноценный музей спорта — у нас такого еще нет. На ВДНХ, например, прямо напротив входа. У нас же реальные достижения. Прямо с дореволюционных времен начать... Есть еще проблема в хоккее — ранние переходы воспитанников клубов, юных ребят забирают столичные команды, за свой город они сыграть вообще не успевают. А чем болельшики в Челябинске или Владивостоке хуже, чем в Москве? Понятно, они идут за деньгами. Но ты сначала отыграй, порадуй свою публику. Спортсмены моего поколения по
— Можете сравнить двух подающих надежды хоккеистов: Путина и Лукашенко. Кто из них лучше играет?
— Оба крутые. Но стиль разный. Лукашенко постоянно на бросок нацелен. Как-то оказались в одной пятерке: два президента, Паша Буре, Леша Касатонов и я. Первая смена, отдали пас Лукашенко, у него бросок хороший — сразу забил. Смотрю на нашего, а он вроде не очень доволен. Играем, уже третий период. Александр Григорьевич мне говорит: «Слава, а вы чего мне пас больше не даете?». «Открываетесь вы плохо», — отвечаю. На самом деле они на льду, как и в политической жизни, взаимодействуют слаженно. Но в хоккее ведь все зависит от того, кому мы пас отдадим.
— Что показала игра, Путин — в хорошей форме?
— Да, в отличной. Когда игра закончилась, спросил, откуда у него столько сил. Не знаю, говорит.
— Когда следующий матч с президентом?
— Все тебе скажи! Обязательно будет. В самое подходящее время, думаю. На самом деле заранее о таком, конечно, никто не говорит.
— Наши спортсмены лишены международных соревнований. Не быть им такими же легендами, какой стали вы?
— Закон сильных гласит: сам себя не уважаешь — уважать никто не будет. В США самые раскрученные спортсмены — победители национальных чемпионатов, даже не Олимпийских игр. Давайте так же будем раскручивать своих спортсменов и никакой проблемы у них и у нас с отстранением от международных соревнований не будет.
Самый страшный зверь
— Все-таки экологические беды начинаются с человека, который после пикника не убрал за собой на поляне. С этим ведь не президент должен разбираться?
— Это общество, это семья, школа, государство, известные люди должны пример подавать. Вот в Финляндии на то, чтобы воспитать мегаэкологичную нацию, ушло 20 лет кропотливой работы. Но теперь там гражданин не только сорить или поджигать что не надо не будет, они даже мусор на чуть не десяток раздельных бачков сортируют, а бизнес, если проблемы с экологией вдруг возникнут, не датчики затыкает, а производство останавливает. И будет нести убытки пока не найдет решение. У нас есть Всероссийское общество охраны природы — старейшая в мире природоохранная организация. И крупнейшая — на пике у нас в нем состояли 45 млн человек. В этом году будем столетие праздновать. Одно из мероприятий — Семейная рыбалка. В год семьи — самое то. И вместе время у воды провести, поучить детей плавать, кто не умеет. И пример показать: после себя весь мусор собрать и унести, выкинуть в контейнер. Если ребята увидят, что мама с папой за собой чистый берег оставляют, сами потом тоже всегда уберут.
— Откуда деньги на всю эту деятельность?
— Ее все очень поддерживают. Принца Монако, например, очень волнует судьба мирового океана, он при мне на благотворительном аукционе на эти нужды за три часа 30 млн евро собрал. У Ди Каприо какой-то сумашедший фонд, у Джона Керри — тоже. И Всероссийское общество охраны природы, которое влачит жалкое существование... Хотя наш бизнес всерьез занялся экологией, миллиарды долларов вкладывают в экологические проекты, добиваются результатов. Ведь рано или поздно это все станет такими проблемами, на которые никаких денег не хватит. Нужно воспитывать людей по-другому. Образование, активисты, публичные люди — все должны стать единой командой. Там и деньги на все найдутся. Хотя не о деньгах тут надо говорить вообще, не они главные.
— А что главное?
— Развитие, поиск новых технологий — мы к этому движемся. Мы не против развития, мы — за правильные технологии. Нам не надо тягаться с другими в производстве смартфонов, это и без нас хорошо делают. Мир надо будет кормить, поить, обогревать — вот эти технологии нужны, здесь и будет преимущество России. За это и надо конкурировать. И мы с этим справимся, если только правильно нацелимся. А для этого нужно климатическое, экологическое, и посвященное биоразнообразию просвещение. Чем мы и занимаемся. Особенно приятно, что вместе с «АиФ».
