Владимир Мамонтов, журналист
Сама по себе цифра впечатляет. Хотя представить, что нам, обычным людям, все эти 8000 законов необходимы, трудно.
Какие-то из них выживут, какие-то нет. И здесь важно понимать следующее: Пётр I очень часто принимал какой-нибудь закон, проверял его на практике и порой чуть ли не на следующий день его отменял. Или дополнял, развивал. По-моему, это правильная история: периодически проверять жизнеспособность законов. Если бы Госдума время от времени смотрела, что из этих восьми тысяч реально работает, помогло людям, улучшило жизнь в стране, это было бы очень хорошо.
Напомню один пример: в своё время было высказано много огнедышащей критики по поводу закона о запрете на эксплуатацию праворульных автомобилей – много лет назад их полным-полно было в стране. Законотворцы утверждали, что они аварийно опасные, сильно загрязняют воздух и пр. Хотя значительная часть населения Дальнего Востока и Сибири жила именно тем, что перегоняла эти купленные по дешёвке авто из Японии и продавала в родной стране. Где сейчас этот бизнес? Да нет его! Но вовсе не закон сделал жизнь другой, жизнь сама постепенно отстроилась, праворульные авто стали никому не нужны, а вместе с ними и закон. Так что гораздо важнее смотреть за каждым, какую пользу он приносит, чем радоваться принятию 8000 или 15 000 законов.
Есть ещё один момент: очень часто за реальную работу мы принимаем её пиар-составляющую. Половина того, что мы воспринимаем как законы, – лишь законопроекты, представляющие собой всевозможные пиар-увеселения отдельных депутатов.
Мнение автора не может совпадать с позицией редакции