Зачем врёт глава польского МИД?

Гжегож Схетина является министром иностранных дел Польши. В эфире общественного Польского Радио шеф дипломатии вступил в полемику с ведущим журналистом. На вопрос о причинах отсутствия приглашения для президента России Путина на годовщину освобождения концентрационного лагеря в Освенциме и замечание относительно того, что ворота лагеря открывала Красная Армия, представляющая Советский Союз, преемником которого является современная Россия, министр Схетина находчиво ответил: «А может, лучше сказать, что это Украинский фронт, Первый Украинский фронт и украинцы освобождали, так как там в тот январский день были украинские солдаты, и это они открывали ворота и освобождали лагерь».

Гжегож Схетина является официальным представителем моего правительства, моей страны и, собственно, лично моим на международной арене. Когда, будучи министром иностранных дел, он открывает рот, чтобы высказаться, то каждое оброненное им слово воспринимается серьёзно. По крайней мере, так должно быть. Когда он изрекает очевидное враньё, то нельзя поддаваться понятным эмоциям, а необходимо присмотреться к ситуации, которая привела к тому, что министр средней величины европейского государства произносит вещи, абсолютно не соответствующие правде.

В России нет необходимости напоминать очевидные вещи: что такое фронт, откуда происходит название данного оперативно-стратегического объединения. В Польше, возможно, это не является распространённым знанием. Когда глава иностранных дел Польши утверждает, что если концлагерь освобождал украинский фронт, то он непременно состоял из украинских солдат, то он говорит компрометирующие вещи. Вопрос — почему? У нас имеется несколько ответов.

Все фронты Победы. Кто на самом деле воевал на 1-м Украинском?

Подробнее

Первый из них сводится к тому, что Гжегож Схетина не доучился в школе. Человек, имеющий хотя бы среднее образование, должен знать, что название фронта не имеет ничего общего с национальным составом воюющих солдат. Хватило бы нескольких щелчков мышкой на экране компьютера, коль уж министр Схетина поленился заглянуть в книжку. Это не требовало больших усилий. По всей видимости, министру было просто лень. Вывод мрачен: если у Гжегожа Схетины аж такие прорехи в образовании и способностях логического мышления, то он не должен занимать пост министра. Более того, он не должен исполнять обязанности какой-либо государственной важности.

Второй ответ таков, что министр иностранных дел таким образом пошутил. Что касается лично меня, я сам себе льщу, что у меня довольно развито чувство юмора. Я также считаю, что смеяться можно над чем угодно. Однако одновременно думаю, что существуют ситуации, когда шутник должен сам себе задать вопрос, рассмешит ли его анекдот кого-либо ещё, кроме него самого. Если бы Гжегож Схетина потрудился спросить кого-то, кто разбирается немного больше в современной истории и современном мире, то получил бы ответ, что шутки над лагерями смерти — это стезя примитивных и лишённых высших чувств людей. Шутки же над 600 000 советских солдат разных национальностей, которые отдали свои жизни во время освобождения Польши, останутся свидетельством полной безкультурщины и обычного хамства. Если министр не понимает, над чем и кем можно шутить, произнося чепуху публично и будучи членом правительства, а не частным лицом у тёти на именинах, то он не должен быть министром.

Имеется ещё третий ответ, довольно драматичный: Гжегож Схетина хорошо осознавал, что говорил. Он знал, что произносит неправду, что оскорбит людей в разных странах, отцы и деды которых воевали с гитлеровской Германией, и что это вызовет волну возмущения в России. И испортит и без того не лучшие польско-российские отношения. Всё это он понимал, но, несмотря на это, решился спровоцировать скандал. Если министр осознанно делает что-то, что эскалирует международный дипломатический конфликт, то следует задать себе вопрос, а с какой целью он это делает.

Кого ждут в Освенциме. Кто займёт место освободителей концлагеря?

Подробнее

Высказывание министра Схетины вписывается в более широкий фронт действий, направленных на фальсификацию Второй мировой войны. Оно сводится в основном к сильной тенденции уменьшить заслуги СССР в победе над гитлеровской Германией в 1945. К этому ещё стоит добавить попытки отяготить равной ответственностью за развязывание Второй мировой войны гитлеровскую Германию и Советский Союз. И в конце-концов, особенно в польской официальной исторической политике, сильно акцентируется то, что освобождение Польши в 1944–1945 не было освобождением, а всего лишь началом новой окуппации. Таким образом, ставится знак равенства между немецкой и советской окуппациями. Уменьшают и замалчивают роль Первой и Второй армий Войска Польского, которые вместе с Красной Армией ценой огромных потерь освобождали свою страну. Это является очевидным фальсифицированием истории, направленным на побуждение к постоянной вражде между поляками и русскими. Это, конечно же, вписывается в более широкий контекст стараний, нацеленных на установление такой же враждебности между Россией и Европейским Союзом, между Россией и США. В международной политике межправительственные отношения могут быть и бывают разными. Поиск выходов из трудных ситуаций — это дело дипломатии. Редко же случается, что политики стараются вызвать стойкую антипатию и ненависть к целому народу. Такие действия однозначно являются аморальными, так как сеют семена войны в заражаемом ненавистью населении. Гжегож Схетина вписывается в эту страшную игру.

Каждому случается сказать какую-нибудь глупость. Об уровне человека свидетельствует способность отказаться от неправильных слов, которые он произнёс.

Пока что министр молчит.

Мнение автора может не совпадать с позицией редакции