Возможны ли новые санкции против России? Онлайн

Добрый день!

Торговые связи между нашими странами крайне невелики. Доля США во внешнем товарообороте России — 3–3,5 % (данные Федеральной таможенной службы). Финансовые связи шире. США входит в число крупнейших портфельных (большей частью спекулятивных) инвестиций в Россию. И, наоборот, Россия использует доллар и государственные ценные бумаги США как хранилище N1 своих международных резервов. Более 100 млрд долл. в госбумагах США, 12-е место в мире (на начало апреля 2014 .). Но на самом деле влияние более широко. Во-первых, от США во многом зависят экономики всех стран. Так устроен глобальный мир. Когда США начинают расти, расширяют свой спрос (а он является глобальным), вслед за этим бросаются и другие экономики. И наоборот. То же — в области финансов. Котёл инвестиций, бурлящий в США, разливается по всему миру, а с другой стороны, собирает в себя масштабные потоки капиталов отовсюду, в том числе из России. Финансовый кризис в США означает шоки и кризисы везде. 2008 г. очень хорошо всё это показал. О том, почему так складывается роль США, я рассказал выше. Во-вторых, российская экономика очень зависит от курса доллара США, прежде всего, к евро. Так устроены цены на нефть, газ, металлы и другое сырьё, что, когда курс доллара США падает, мировые цены на сырьё стремятся ввысь. И наоборот, когда доллар США укрепляется, цены на сырьё, экспортируемое из России, тоже падают. Понять это просто. Доллар выполняет для этих цен такую же роль, какую рубль выполняет для товаров внутри России. Когда рубль слабеет по отношению к доллару, внутренние цены быстро начинают расти. В итоге российская экономика замечательно себя чувствует, когда доллар слабеет к евро и другим мировым валютам. Наша экспортная выручка быстро растёт. Золотые 2000–2007 гг., когда Россия прекрасно себя чувствовала, — это были именно годы длительного ослабления доллара США и, соответственно, стремительного ухода ввысь мировых цен на нефть, газ, на всё, что угодно. В-третьих, долларизация российской экономики. Или «евроизация». Примерно 20 % депозитов населения — в валюте (по данным Банка России). Россия является одним из крупнейших в мире потребителей наличных долларов (по статистике Казначейства США). В-четвёртых, США через коалиции и объединения стран имеют значительные возможности влиять на их экономическую политику. США играют ключевую роль в международных финансовых организациях (МВФ, Всемирный банк и другие). Всё это даёт «рычажный эффект» в воздействии на отдельные страны, на их возможности в экспорте-импорте, в способности заимствовать на международных финансовых рынках. Только не стоит это осуждать или, наоборот, восхвалять. Лучше относиться к этому как к реальности, с которой интересно конкурировать.

Подробный ответ об экономических эффектах санкций я дал выше. У меня есть личное чувство потери. Россия лишилась, может быть, и временно, многих результатов огромной работы, ведущейся с начала 1990-х годов во внешнеполитической сфере. Исключена из G-8. Изменилась к худшему международная атмосфера вокруг нашей страны. Я остро переживаю всё это. Меньше шансов для лучшей, достойной жизни. Но есть ещё один неприятный эффект, связанный с самим фактом санкций, оскорбительным для российского государства. Это попытка в большей мере, чем раньше, административно контролировать ситуацию внутри страны. Меньше экономической свободы. Больше регистраций, надзора, контроля, разрешений, уведомлений, правил и запрещений. Объём Уголовного кодекса вырос с 2000 года в 3 раза. То же самое — по Кодексу об административных правонарушениях. Число нормативных актов растёт по экспоненте (статистику легко рассчитать). Всё это не только жизнь по «Закону Паркинсона», но ещё и зеркальное отражение внешнего давления. Конечно, это ещё не мобилизационная, не командная экономика, но всё-таки душная для бизнеса среда, слишком огосударствленная. Лучше бы найти золотую середину в отношениях люди – бизнес – государство, чтобы научиться быстрее расти, пройти модернизацию, убить жёсткий сырьевой уклон в экономике, открыть дорогу тем, у кого много идей и кто готов рисковать в инновациях.

Государства субъективны и иррациональны, как и люди. Если бы было иначе, не начинались бы мировые войны, не проводились бы реформы, ведущие к убыли и бегству населения, не гремели бы революции. Государства инерционны и консервативны, они часто не считаются с тем, что мир изменился. Всю четверть века после реформ начала 1990-х гг. мы в системе опознания «свой – чужой» США и ЕС оставались для них скорее чужими. Государства любят поживиться за чужой счёт. И по законам социальной биологии, если ты чужой и слаб, то за твой счёт будут расширяться территории и приобретаться новое влияние. Государства, как и стаи, следуют за вожаком. Почему вожак США — я об этом писал выше. Но это ещё и родство культуры, истории, агрессивность и инновационность англо-саксонской модели, свойственной государству иммигрантов, тех, кто приехал и был готов выживать в чужой среде. Наносит Европа себе вред или нет — покажет будущее. Неизвестно, как и за чей счёт сложится компромисс, к которому рано или поздно придут стороны, участвующие в конфликте. И никогда нельзя угадать, кто, в конечном счёте, станет победителем, а кто — побеждённым. Примеров сколько угодно. В войне одни победители, а в послевоенном мире ими могут стать другими. Я бы по-другому поставил вопрос. Как нам стать победителями в этом конфликте на длинных временных горизонтах? Как обеспечить бОльшую привлекательность, бОльшую продолжительность, лучшее качество жизни в России? Тогда вместо центробежного мы увидим центростремительное движение других стран к Москве. Ещё и придётся их «отгонять палками», как это делает сейчас Евросоюз, держа многих желающих вступить в него на расстоянии.

Добрый день. Пока отказаться не можем. Доллар — мировая резервная валюта. В долларе формируются мировые цены на сырьё (нефть, газ, металлы, продовольствие, удобрения и т. п.). Контракты и расчёты по сырью совершаются в долларах. Доллар США — примерно 60–65 % мирового валютного оборота. США — более трети глобальных финансовых активов. Цены на российское сырьё формируются на биржах Нью-Йорка, Чикаго и Лондона. Это очень устойчивая система, которая складывалась с начала XX века. Это не значит, что она вечна. Меняется соотношение сил в мире, и одна валюта вытесняется другой. Когда-то, в конце XIX века, роль сегодняшнего доллара играл британский фунт стерлингов. Сегодня это рядовая валюта. Ещё 15 лет назад никто не рассчитывался в евро, а сегодня это вторая резервная валюта мира. Пробует свои силы китайский юань. То есть у долларового айсберга будут потихоньку обламываться края, и мы в этом тоже будем участвовать, создавая потихоньку рынки и системы расчётов в других валютах, минуя доллар. Но айсберг будет продолжать существовать. Короче говоря, доля доллара США будет со временем снижаться, по мере того как мир будет становиться мультиполярным. И тогда мы будем рассчитываться и в долларах, и в евро, и в иенах, и в юане. Для того чтобы рубль стал значимее в мировом обороте, нужно вместо сегодняшних наших 2,9 % мирового ВВП дотянуться хотя бы до 8–9 %. Немедленно найдётся масса желающих считать цены и рассчитываться непосредственно в рублях.

Зависит от того, какого объёма санкции — мягкие или, наоборот, по жёсткому варианту. Внутренне уверен, что они не затронут дела и операции населения. Например, расчёты по платёжным карточкам. Прогнозирую, что они будут спроектированы так, чтобы сегодня не нанести ущерба поставкам топлива из России в ЕС или проектам компаний из США и ЕС по добыче сырья в России. Скорее всего, запреты будут относиться к возможностям крупнейших российских компаний и банков с госучастием привлекать средства для своего развития на финансовых рынках за рубежом. Это нешуточный запрет. В России сложилась модель, типичная для так называемых развивающихся рынков, когда эти компании финансируются преимущественно за кордоном. Будут названы новые банки, компании и люди, с которыми «нельзя иметь дело». Ещё одна прогнозируемая санкция — запрет на поставку в Россию оборудования для модернизации энергетического сектора, в сферу высоких технологий и в военно-промышленный комплекс. Здесь масса неопределённого, субъективного. Например, самолёт — это высокие технологии? Самолёт «Боинг» — это продукция гражданская или военная? Все знают, что и та, и другая. Не думаю, что мы сразу почувствуем заметное торможение, если только вдруг Запад не ошибётся, не наступит «риск человеческой ошибки» и санкции не будут настолько широки, что бумерангом ударят по экономике ЕС и глобальным финансовым рынкам. Там начнётся другая история, похожая на 2008–2009 гг. Но, скорее всего, этого не случится, и все негативные эффекты будут наступать в перспективе, в сроки от 3–5 лет и дальше. Их мы будем чувствовать, как человек, находящийся в мире сужающихся возможностей, в мире, который вдруг стал устаревать и отставать. За счёт чего? Первое, вытеснение России с энергетических рынков Европы, сужение её доли за счёт «диверсификации источников топлива». Это официальная политика США и ЕС. Что будет с нашей экспортной выручкой, насколько её падение будет компенсировано поворотом лицом к Азии, окупятся ли гигантские вложения в инфраструктуру — неизвестно. Второе, и самое главное. Мы окончательно, на долгое время расстались с возможностью модернизации за счёт массового импорта технологий из G-7 и других развитых стран. Подробнее именно об этом. Конечно, этот импорт и раньше почти не осуществлялся. Скрытое противостояние, память холодной войны. Россия — чужая в системе опознавания «свой – чужой». Пример: Россия вместе с Китаем давно является «стратегической точкой» экспортного контроля над технологиями в США. Но если раньше оставалась хотя бы какая-то возможность заключения «нового контракта с Западом», его участия в «экономическом чуде» в России, в её новой догоняющей модернизации, то сегодня в связи с украинскими событиями эта возможность полностью исключена на неопределённое время. Ни одно «экономическое чудо» XX века (Германия, Япония, Корея, Сингапур и т. п.) не произошло без поддержки США. Здесь нет идеологии, это просто реальность. Она не нравится, ею можно возмущаться, но это так. Все модернизации последних ста лет проходили на основе трансферта технологий и прямых инвестиций в развивающиеся страны. Ни одна догоняющая модернизация в России начиная с XVII века не происходила без массовой закупки западных технологий. Так было не только в царской, но и в сталинской модернизации. Это неприятно, но это факт истории. Сегодня нам говорят: мы найдём «других партнёров». На практике это означает стать сырьевым каналом для Китая и получать технологии не из первых, а из вторых рук. После «китайской переработки». Япония и Корея — страны, во многом зависимые от США, находящиеся под американским военным щитом. Вот где настоящие потери и будущие «негативные эффекты».

Не обязательны угрозы санкций. Страны Евросоюза (а Болгария — член ЕС) и США связаны тысячами нитей и обязательств. У таких стран, как Болгария, могут быть собственные ожидания в отношении поддержки из США — влиянием, финансами, выражением одобрения, технической помощью, за которыми могут прийти инвестиции, инновации, технологии. Влияние — это не только угроза, но и совет, которого стоит послушать, обещание поддержки, вложений, просто намёк. При всей порой резкости своих действий США одновременно в полной мере пользуются и «мягкой силой». Кроме того, к проекту «Южного потока» сложное отношение не только у США, но и у самой Еврокомиссии. Она его притормаживает. Болгария вынуждена, будучи членом ЕС, искать не только личной прибыли («Южный поток» ей очень выгоден), но и придерживаться правил коллективного поведения до тех пор, пока выгоды от него перевешивают плюсы отношений с Россией и с «Газпромом» в частности. Это общий контекст, но есть и более конкретная история. 27 мая 2014 г. было объявлено, что контракт на строительство участка «Южного потока» в Болгарии выиграл российско-болгарский консорциум с участием «Стройтрансгаза» — компании, находящейся под санкциями США в связи с событиями на Украине. Немедленно последовала реакция США. Американский посол в Болгарии прямо указала в своём интервью, опубликованном 6 июня 2014 г., что болгарские компании, имеющие бизнес со «Стройтрансгазом», могут быть тоже включены в список санкций США. Что входит в санкции? Это запрет любой американской компании и её дочерним структурам заключать сделки со «Стройтрансгазом». Все его активы в США заморожены. Соответственно, то же, видимо, обещано и болгарскому бизнесу, если он будет строить «Южный поток» вместе со «Стройтрансгазом».

США действительно являются лидером в мировой политике. Это не пропаганда, это не идеология, пока это факт реальности. У него есть материальная основа. Размер экономики США — 20 % мировой. Доля США в глобальных финансовых активах — больше 30 %. Доллар — мировая резервная валюта. Его доля в валютной сфере — 60–65 %. США — крупнейший в мире центр инвестиций, инноваций, интеллектуальной собственности. В прошлом эти «доли» были ещё больше. Сегодня они потихоньку размываются, и на горизонте мало-помалу рождается «мультиполярный мир». Всё это мы должны учитывать, когда оцениваем действия США, которые чувствуют себя лидером и стремятся вести себя, как лидер. Нам это может не нравиться, нам от этого неприятно, но пока это факт жизни. А дальше начинается обычная наука управления. «Разделяй и властвуй», «сними конкурента с шахматной доски», «стимулируй», «выиграй, объединив силы, если не можешь сам», «создай свою команду» и т. п. Конкуренция во всех её ипостасях. В геополитике, к сожалению, мало морали, мало сердоболия, мало ограничений, когда есть монополия на власть и есть способность экспортировать свои идеи. Пока это устраивает страны, с которыми США находится в коалиции, пока, как они полагают, это служит их интересам, защите и целям развития, эта практика будет продолжаться. И нельзя забывать, что именно США и другие страны «золотого миллиарда» совершили гигантский инновационный скачок, опередив других конкурентов. Значит, модель, по которой они строят свою жизнь и свою роль в геополитике, до сих пор была успешна. Какой из этого вывод? Если мы недовольны происходящим, то должны принять этот вызов, став обществом более динамичным, инновационным и свободным, чем США. Стать конкурентом, играющим на опережение в уровне жизни, в качестве идей, образования, медицины, продовольствия, культуры, но не тонн, баррелей и мегаватт. Последнее никуда не денется, обязательно приложится вместе с силой, влиятельностью и желанием многих стран и континентов быть поближе к России, вместо того чтобы быть подальше.

Санкции могут существовать до бесконечности. Так называемая поправка Джексона-Вэника для наказания СССР действовала в США с 1972 года, а была отменена для России только в 2012 году. Санкции могут откладываться, могут приниматься в разных вариантах — от самого твёрдого до мягкого, висеть над страной, как дамоклов меч. Цель санкций — прагматика. Сделать настолько высокими экономические издержки от продолжения политики, которая не одобряется США и ЕС, чтобы понудить страну к её прекращению. Рассуждая о санкциях и о том, «до каких пор», важно понимать, о чём идёт речь. Их объём, содержание, назначение. Санкции к России будут целевыми (targeted sanctions). Уже хорошо, не всеобщий лесоповал. Не «общие санкции», которые означают тотальные запреты и превращение в страну-изгоя. Это значит на практике, что санкции затронут отдельные сектора экономики, компании и людей. Они, как объявлено, будут носить характер «хирургии», действовать, как скальпель. Не должны затрагивать бизнес компаний США и ЕС в России. Но в будущем не исключено, если конфликт будет разрастаться, может возникнуть и угроза «общих санкций». Какие сектора экономики в целевых санкциях? Это объявлено. Речь идёт о «ключевых секторах». Банки, энергетика (топливо), оборонный сектор, высокие технологии. Степень жёсткости? Три варианта: мягкий, умеренный и жёсткий (видимо, в зависимости от степени «выполнения» критериев). Какова практика «целевых» санкций в США и ЕС? «Обычные» санкции для банков: замораживание активов, запрещение финансовых операций (кредиты, переводы, ведение счетов, операции с ценными бумагами и т. п.), ограничение доступа к финансированию на международных рынках. Дальше начинается дорога в неизвестность. Видимо, практика будет следующей. Сначала объявление каких-то критериев, которые должны быть выполнены для того, чтобы санкции не вводились. Так, ЕС был предъявлен ультиматум со сроком окончания 30 июня с набором требований (я их не повторяю, они широко освещались в печати). Если требования выполняются, то санкции не отменяются совсем, они как бы «замораживаются», будучи готовыми к применению в случае нового обострения ситуации. Но дальше может последовать предъявление новых требований, а затем других новых и т. п. До какого момента? Часть санкций связана с Крымом. Поэтому у них есть шанс существовать неопределённое время. Запад никогда политически не признает присоединение Крыма. С Советским Союзом торговали, но включение балтийских государств в состав СССР всегда считали незаконным. Часть санкций вызвана ситуацией на Юго-Востоке. Той «гранью», за которой санкций не будет, является прекращение существования Новороссии (ДНР, ЛНР), а также мнимой или «реальной» поддержки, которая оказывается ей Россией. У Запада были и другие вопросы к России, в связи с которыми угрожали санкциями. Это признание законности выборов президента Украины, отзыв разрешения Совета Федерации на ввод войск. Эти вопросы сейчас уже сняты.

Причина — не санкции, а российская промышленная политика. Минпромторгом в этом году введён запрет на госзакупки автомобилей, собранных за рубежом или же в России, но крупными узлами (так называемое «прикручивание колёс»). Поэтому те западные производители автомобилей, кто заинтересован в российском рынке и в госзакупках на нём, будут вынуждены заниматься у нас в стране более глубокой сборкой. Что произойдёт, если санкции вдруг затронут автомобильную отрасль, производство легковых автомашин (шансы на это невелики)? Обычно дочерние компании, даже если они находятся на чужой территории, должны подчиниться режиму санкций. Вытянуть руки по швам и выполнить команды, наравне с их материнскими компаниями за границами России. Так что санкции — не причина. Сюжет находится в развитии.

Рубль переоценён. Его ослабление к доллару и евро объективно. Грубо говоря, с середины 1990-х годов рубль должен был ослабляться вместе с инфляцией. Вместо этого его курс к доллару или стоял на месте, или временами, наоборот, укреплялся. В результате всё на Западе нам стало дешевле, а экспортировать стало выгодно только сырьё, а что-то технически сложное — наоборот, невыгодно. Сейчас маятник качнулся обратно. Как следствие, резко, на 20–30 % упал импорт в Россию. Это самая обычная, давно известная реакция торговцев на удешевление своей валюты. Что дальше? Обычно занимаются собственным производством (импортозамещением). Становится выгоднее производить у себя дома, чем импортировать. Если же не можем что-то производить сами — больше не умеем или слишком накладно, то приходится идти на другие внешние рынки, где импорт — с точки зрения соотношения курсов валют — по-прежнему дёшев. Смешно, но к юаню рубль девальвировался ещё больше, чем к доллару. Поэтому дальше всё зависит от соотношения цен (на Западе и на Востоке) по конкретным товарным позициям, от скидок, которые часто дают китайцы, от того, будете ли вы рассчитываться с ними в юанях (сейчас крупные российские банки дают эту возможность, особенно при приграничной торговле). Нужно заниматься ценовым анализом по конкретному товару. Здесь советы неуместны. Может решать только сам импортёр, хорошо знающий свой рынок.

Здравствуйте, благодарю за вопрос. Мы все находимся на шахматной доске. Наши судьбы, карьеры, доходы производны от того, как и с каким искусством «верхи» и переговорщики обмениваются ходами и позициями со своими партнёрами и, одновременно, конкурентами. Не важно, что и как называется санкциями, а что — нет. И «Южный поток», и «Набукко», который должен был пройти мимо России, и украинская газотранспортная система, и северные газопроводы — всё это пешки в большой игре, где, кроме них, есть ещё масса других фигур, и до эндшпиля ещё далеко. Страны и экономики обмениваются ударами, пытаясь получить как можно больше собственности, доходов и влияния. Главное для нас — не быть эмоциональными, не считать, что правда только наша, а неправда — вся их. Здесь нет места моральным оценкам, это только бизнес и борьба за политический вес, где судьбы отдельных семей и людей не очень-то и учитываются. Кто сильнее, тот и извлечёт больше выгоды. Конечный вектор пока неизвестен. Россия — экономически более слабый игрок, но у неё есть временное преимущество — треть потребностей Европы в энергии покрывает именно она. А что главное для нас? Надеяться на искусство игры тех, кто у руля, пытаться громко предупредить их и воззвать к ответственности, когда нам кажется, что они делают ошибки на шахматной доске, и, наконец, сознательно строить свою судьбу в соответствии с нашим собственным прогнозом — как пойдут дела в российской экономике и в ключевом её секторе — топливно-энергетическом. От состояния дел в нём мы пока полностью зависим. И ещё важно, по моим наблюдениям, не уйти в «фанаты» геополитики, как в параллельную реальность. Не уйти с головой маргинально в какую-либо идеологию, пропуская свои события и дела. Не стать увлечённым искателем каких-то внешних сил, которые одни виноваты в том, что не всё складывается в российской или в личной экономике.

В заявлении Кудрина речь не о санкциях, а о потерях Украины из-за внутреннего конфликта и ухудшения отношений с Россией. Будут ли подобные потери у ЕС? Не знаю, в зависимости от скорости процессов. Первый вариант — постепенно, год за годом поворачиваемся спиной друг к другу. Это значит, что вытеснение России с энергетического рынка Европы может происходить годами, по мере появления новых поставщиков, и прямых потерь ЕС нести не будет. То же — в отношении экспорта европейских товаров на российский рынок. Одни (мы) будут поворачиваться лицом к Азии, другие (ЕС) будут искать новые ниши для сбыта во всех частях света. Медленная адаптация. Не менее 50 % товарооборота, по оценке, останется. Все потери для ЕС — цивилизационные, не экономические. Второй вариант — острая торговая война. Шансы на неё невелики, но есть. Запреты на поставку современных технологий и оборудования в Россию. В 2013 г. импорт России из ЕС составил 135 млрд долл. По оценке, 25–30 % этой суммы — оборудование. Возьмём, что под санкции подпадает 10–15 % импорта. Сумма потерь — 15–20 млрд долл. ежегодно. Особенно это затронет Германию, Чехию, Францию. А вдруг — встречные санкции из России? Нефтяное и газовое эмбарго, пусть частичное. Россия — пока царь Европы в поставках топлива. Маргинальное решение, мы не самоубийцы, сами не будем закручивать кран, но риск человеческой ошибки исключить нельзя. В ответ, по оценке — масштабный кризис и в Европе, и в России, и на всём постсоветском пространстве. Потеря до 5 % ВВП ЕС. В годовом измерении — 40–50 млрд долл. Третий вариант — секторальные санкции против России оказываются настолько широки, что вызывают падение финансовых рынков. Аналог — сентябрь 2008 г. Результат тот же, что и выше. О наших потерях лучше умолчать.

Добрый день! Цена на газ так же переменна, как цена на нефть, привязана к ней. Сегодня 380, завтра 450, а послезавтра 300. Во многом это цены финансового рынка, где нефть, а на её основе и газ — финансовые активы на рынке так называемых товарных деривативов. Поэтому никто не может сказать, какой будет цена газа через пять лет. Обязательно ошибётся. США действительно испытывают интерес к тому, чтобы зайти на европейский рынок газа. Особенно в Восточную Европу. Но это желание не стоит преувеличивать. На 5–10 лет США остаются, по всем прогнозам, нетто-импортёром топлива. Это естественные границы для экспансии в Европу или куда угодно. В США будут закачивать топливо, а не наоборот, хотя, конечно, экспорт и газа, и нефти из США в Европу обязательно будет расти. Положение обязывает. Но США — не единственный игрок. Есть масса иных желающих поставлять газ в ЕС. И у них не настолько драматичная ситуация с ценами, как в случае поставок сланцевого газа из США. Во-первых, есть небольшие, но заметные в общей картине резервы роста добычи внутри ЕС (Скандинавия, Нидерланды, сланцы Восточной Европы и т. д.). Во-вторых, есть такой замечательный регион, как Северная Африка (Алжир, Тунис, Марокко, Ливия, Египет). Оттуда давно идут поставки газа в ЕС. Есть чудесные страны: Нигерия, Египет и Катар. Есть Азербайджан, который называют «энергетическим гигантом», и Центральная Азия. На горизонте маячат Ирак и Иран. Даже Кипр, обнаружив месторождение у своих берегов, собирается продавать газ. Много желающих дотянуться до рынка ЕС, да и уже дотянулись. Россия обеспечивает только треть потребностей Европы в природном газе. Поэтому вытеснение России с рынка газа Европы не обязательно означает рост цен. Это рынок, особенно в будущем, конкурентный, на котором будет много игроков. И это значит, что между ними будет очень сильна ценовая конкуренция, война скидок, дисконтов.

Санкции санкциям — рознь. К России пока никто не собирается применять тотальные санкции как к «стране-изгою». Только точечные, «хирургические», как говорят на Западе. Но всё же, если речь вдруг когда-нибудь пойдёт о широких санкциях, как к Ирану? Прожить — проживём, но закрытость — это всегда отсталость и слабость. Отстающие знания. Старые технологии, старые авто, устаревшие самолёты, дедовские телевизоры и стиральные машины. Огромное отставание в элементной базе электроники и т. д. Всё это потому, что резко сокращён обмен знаниями. Самодостаточных стран нет. Тот же Иран — крупный автомобилестроитель. Основные модели — родом из середины 1980-х годов, копии французских и корейских. В Иране — трагически устаревший самолётный парк. И ещё один риск. Санкции, подобные иранским или северокорейским, — это всегда ограничения свобод внутри страны. Больше надзора, ограничений, регистраций, обязательных разрешений. Как ответ на санкции, для мобилизации. Жить становится неуютней. Самый яркий исторический пример того, какие неприятности приносит закрытость, — Китай. Он сам на себя «наложил» санкции, закрылся с середины XVIII века. Его закрытость, устаревание привели к подчинению и колонизации через 100 лет, в начале 1840-х годов. Другое дело, что, когда применяют санкции, ещё раз видишь, что сделано недостаточно, чтобы российская экономика сохранила научные школы, была инновационной, насыщенной современными технологиями собственной кухни, опережала бы своих конкурентов в «экономике знаний». В этом качестве, скорее всего, до санкций дело бы не дошло.

Здравствуйте. Въезд российских туристов не будет запрещён. Ни у кого этого нет ни в мыслях, ни в делах. Это не выгодно, и этого не будет сейчас с вероятностью 100 %. Пока речь идёт не о тотальных, а об «осторожных», целевых акциях, чтобы ни в коем случае не повредить своему (европейскому, американскому) бизнесу. Причины сокращения потока туристов другие. Во-первых, ездить стало на 10–20 % дороже, рубль девальвирован в 1 квартале этого года по отношению к доллару и евро. Во-вторых, в связи с событиями на Украине силовикам и части гражданских служащих запрещено выезжать за границу. Это значительная часть отдыхавших за рубежом. Она была вынуждена временно остаться в России.

Здравствуйте! Вы совершенно правы, работа по отмене таможенных преференций уже идёт. Только что это обсуждалось на трёхстороннем уровне в Таможенном союзе. Не верю, что в связи с этим будет подниматься вопрос о санкциях. Все понимают, что в нынешней ситуации это чисто экономический вопрос. Защита внутреннего рынка в рамках международного законодательства. Бизнес, и ничего больше. Но всё-таки не так всё однозначно. Украина в пятницу, 27 июня, стала членом двух зон свободной (беспошлинной) торговли — с ЕС и с СНГ. Является ли ситуация, когда страна входит сразу в несколько таких зон, уникальной? Нет, примеров сколько угодно. Все зоны свободной торговли так или иначе пересекаются — через отдельных своих членов, не являются полностью замкнутыми. Есть ли риск того, что через Украину в Россию хлынет поток беспошлинных товаров? Этот аргумент «борьбы» звучит сейчас на всех уровнях. Да, этот риск есть, но будем объективными — этот риск научились преодолевать. Например, как Швейцария защищает себя, заключая в июле 2013 г. договор о зоне свободной торговле с КНР, от того, что через КНР в Швейцарию хлынет поток беспошлинных товаров из АСЕАН, Чили, Перу и т. п., с которыми Китай имеет подобное соглашения? И как Китай защищает себя от того, что через Швейцарию в него пойдут беспошлинные товары из двух десятков стран — не АСЕАН, с которыми у неё заключены точно такие же соглашения о зоне свободной торговли? Ответ простой. Предметом соглашения о беспошлинной торговле являются только товары, на 100 % своего состава «извлечённые» и произведённые в данной стране либо прошедшие «существенную трансформацию». При этом в соглашении подробно описывается, что такое «полностью извлечённые и произведённые» и что такое «существенная трансформация» — все возможные случаи. Всё это важно для нас для того, чтобы остаться объективными, честными, взвешенными в суждениях.

В таких ситуациях нет, к сожалению, простых, одномерных объяснений. Это геополитика. В ней есть всё — экспорт идеологии, конкуренция за сферы влияния, за ресурсы и новые рынки сбыта. В какой-то мере, и за сланец, если он есть. Может быть, важен субъективный аспект, когда стороны просто не понимают друг друга, «не сошлись характерами». А «маленькая победоносная война» для роста внутренних рейтингов политика? Всё до кучи, даже множество мелких местных интересов, от которых может пойти большой костёр. В украинских событиях смешалось всё это, но, может быть, самое главное, что происходит, — это движение друг навстречу другу двух континентов, условно — Западноевропейского и того, который сконцентрировался вокруг России. И один, грубо говоря, отрывает куски от другого, приговаривая, что куски эти сами к нему прилепляются, испытывая непреодолимое тяготение. Можно сказать, юношескую любовь. Эта зона разломов не может не испытывать напряжений и конфликтов. Что делать нашему континенту? Конкурировать, но мозгами, идеями, уровнем свободы, порядком, уместными налогами, привлекательностью быть вместе и сообща добиваться лучших условий на другом континенте. Но ни в коем случае не закрываться и не ощетиниваться. Не стать крепостью, недобро поглядывающей на всех. Это уже было в российской истории.

О роли США в международной экономике я уже говорил. Приводил статистику. Это и есть материальное основание для того, чтобы эта страна считала себя лидером и стремилась вести себя, как лидер мира. Есть ещё и военные аспекты лидерства. Крупнейшие в мире военные расходы. Важно учитывать также и то, что США — ключевой центр сосредоточения собственности, реальной и интеллектуальной, мир, в котором живут транснациональные корпорации. Это самый большой центр инноваций. Ну, что делать — первая экономика мира, с большим пока отрывом от всех остальных. Конечно, мы понимаем, что империи не вечны. Мы сами только что вылупились из оболочки сверхдержавы. Впереди — мультиполярный мир. Но всё это в будущем, которого ещё нужно достичь. И ещё неизвестно, каким оно будет. Что касается жёсткости, властности в поведении, то это отчасти свойство американской модели, родом из мира эмигрантов, агрессивных, принимающих на себя самые высокие риски, пытающихся завоевать для себя новый мир. Наверное, на этом способе поведения лежит отпечаток протестантизма, бескомпромиссного, не знающего в себе сомнений. Знаменитый американский индивидуализм, каждый сам за себя и одновременно за всех. Имперский характер государства. Pax Americana. Всё это не придаёт мягкости и нежности в политике. Скорее, наоборот, рискованность, напористость, даже задиристость. Это то, что называется «моделью коллективного поведения». В жизни мы встречаемся с разными людьми, с разными характерами. И здесь, наверное, то же самое. Признавая особенности «русского характера», мы должны видеть и своеобразие характеров тех коллективных существ, которыми являются государства.

Добрый день. Этот вопрос, объясняет «Газпром», решается как раз просто. На входе и на выходе с Украины стоят газоизмерительные станции. Вся информация о сохранении — или несохранении — объёмов транзита быстра и точна. Сколько вошло и сколько вышло. Поскольку здесь действия Украины затрагивают личный, прямой интерес стран-членов ЕС, то коммерческие дискуссии будут, конечно, а политических выводов из них делать никто не будет. Технический вопрос хорошо разобран в онлайн-конференции «АиФ» от 20 июня 2014 года «К чему приведёт газовое противостояние между Россией и Украиной».

Невозможно. Великая страна, протянувшаяся на 9 часовых поясов, обращённая и к Востоку, и к Западу. Все торгуют со всеми. Все инвестируют в любых точках мира. Всё доступно всем. Глобальная конкуренция. «Газпром» в 2013 г. увеличил поставки в Европу, потому что другие поставщики ушли в Азию. Кроме того, этот решительный поворот к Азии ещё нужно пережить. Он требует масштабных вложений в инфраструктуру, может быть, переселения, огромного напряжения сил российского народа. Аналог гонке вооружений по масштабам (которая тоже разворачивается). Уцелеть бы. Не рассыпать бы народ по дороге, как это случилось с теми русскими, кто остался в Прибалтике, Центральной Азии, да и на Украине тоже. И не закончился бы поворот миллионами тонн и баррелей вместо роста качества жизни и её продолжительности. Все эти обеспокоенности только подтверждают вашу точку зрения. Торговать со всеми и всем в эпоху глобализации. Поворачиваться и отворачиваться с великой осторожностью, чтобы выжить во всех этих грандиозных свершениях и мегапроектах на площади в 17 млн километров.