Останется ли РФ образованной страной? Лекция цикла «Прогнозы про угрозы»

Ведущий конференции: Добрый день! Мы находимся в пресс-центре «Аргументы и факты». Меня зовут Наталья Кожина. Сегодня сайт aif.ru запускает цикл лекций «Прогнозы про угрозы». Один раз в месяц и чаще наши эксперты будут рассказывать об актуальных угрозах для нашей страны. И откроет этот цикл профессор, заместитель научного руководителя Высшей школы экономики, эксперт Совета по внешней и оборонной политике Лев Львович Любимов. Здравствуйте. Любимов Лев Львович: Добрый день. Ведущий конференции: Лев Львович, несмотря на то, что открыт цикл лекций, у нас с вами сегодня есть одна конкретная тема, о которой мы будем говорить и которую будем обсуждать с нашими читателями. И звучит она очень просто: «Останется ли Россия образованной страной?». Я хочу предоставить вам слово, пожалуйста. Любимов Лев Львович: Я начну с события, которое на многих произвело впечатление, и на меня тоже. Это пленарное заседание Валдайского клуба несколько дней тому назад. Там выступал наш президент и довольно много говорил об угрозах. Впервые за 22 года новой Руси, уже шестой по счёту, глава государства выдвинул проблему национальной идеи. Я имею в виду – именно глава государства, сами по себе попытки выдвинуть такую идею были уже много раз. Интеллектуалами они встречались в штыки или насмешками, кроме того, это были идеи, которые категорически не могли вызвать никакого консенсуса в обществе. И вот президент, зная, что это довольно рискованная вещь, всё-таки выдвинул мысль, что надо подумать о какой-то национальной идее. Он даже какие-то подсказки дал. Прозвучало ключевое слово – «идентичность». Это напрямую затрагивает политико-социальное состояние человеческого материала в России, то есть, самого по себе населения. Значит, у президента вызывает тревогу понимание населением проблем идентичности, а, следовательно, проблемы патриотизма и т.д. С другой стороны, от этого может зависеть и суверенитет как таковой, потому что, если население не слишком патриотично, то на этом суверенитет может и кончиться. Задумываясь о том, что же это за зверь такой – национальная идея, можно вытащить на свет божий национальную идею, которая, с учётом глубочайшего раскола в стране (раскол является фактом, это признают все, начиная с президента и кончая кем угодно), может вызвать консенсус среди населения. Я долго над этим думал и в конечном итоге обозвал эту идею так – человек. Нынешняя Российская Федерация – это шестая Русь. Первая – это Киевская Русь, вторая – просто Улус в Орде или Ордынская Русь, третья – Московское царство, четвёртая – Империя, пятая – советская империя, шестая – Российская Федерация. Берём Киевскую Русь, которая после принятия христианства, взорвалась Гардарикой, так звали Русь – страна городов. Десять городов – такого ни в одной стране Европы не было. Взорвалась уникальной архитектурой храмов, церквей. Просто уникальной. Она считается сокровищницей мировой культуры. Была сметена кровожадной степью, ушла на северо-восток и восток. Потом пришли татары с монголами. И была Ордынская Русь. С этого началось что? Свободы – нет, собственности – нет, всё, что производится – грабится, миллионы угнанных в рабство. Просто представить себе Средневековье и миллионы угнанных в рабство невозможно. Тогда население всё-таки не было таким могучим. Видимо, из каждых трёх жителей, двоих угоняли в рабство. Потом было Московское царство. Это уже было самостоятельное государство. Ослабленное население из обескровленной страны не могло противостоять новым ханам – русским князьям. Дальше перешло в Империю, крепостничество, мы всё это знаем. Затем была империя советская, с её рояловскими лозунгами: «Незнание – сила», «Рабство – это свобода», а «Война – это мир». Мы – за мир (Брестский мир), правда, ценой войны, или войны с Финляндией, оккупации Прибалтики, Западной Белоруссии, Западных Украины и Молдавии, войны в Афганистане (нас же никто туда не звал) и т.д. Можно сказать, что это несчастный русский, которому обещали фабрики, но не дали, крестьянам тоже никакой земли не досталось. И вот мы дожили до сегодняшней Руси. Идея такая: не пора ли всё-таки главным считать не проблемы Сирии или вчерашние проблемы в Ливане, а вернуть тысячелетний долг российскому человеку. Мне кажется, что против этой идеи довольно трудно возражать левым, правым, красным, кому угодно. Она приемлема для всех и, скорее всего, объединяет. Что такое человек? Человек – это совокупность влияния на него, скажем, отраслей. Формирование человека и его жизнь от чего зависит? От образования, медицины, культуры, от его безопасности, чистоты окружающей среды. Если сегодня речь идёт об образовании, то мы можем спокойно сказать, что сколько бы наши власти со всякими хорошими намерениями не отчитывались перед населением о нашем образовании… Возьмём любой регион. Он по показателям будет одним из лучших по школьному образованию в России. Заглянем, однако, в один показатель. Он стандартный везде, во всех регионах – это степень удовлетворённости населения образовательной системой. И в этом регионе, который стоит на первых местах по разным показателям, окажется, что степень удовлетворённости – 30%. Этот зазор – не случайный. Конечно, у общества вызывает тревогу состояние образования, любого: школьного и, уж тем более, высшего. Давайте поговорим о школьном образовании. В этом году у нас был очередной общественный вздох надежды – был подъём баллов ЕГЭ. Но при этом профессионал должен понимать, что его это не обманет, потому что КИМы, мягко говоря, – в наших руках. Мы назначаем ребёнку аттестат зрелости, если он по математике получил 21 или 22 балла. А вы посмотрите на задачи. Они примерно такие: Дядя Петя потратил 7 рублей на яблоки и 13 рублей на конфеты. Сколько он всего затратил? Я думаю, что для решения такой задачи 11 лет учиться не надо, достаточно двух. Мне кажется, что надо отменить выдачу аттестатов зрелости тем, кто сдаёт ЕГЭ ниже 40 баллов. Получай справку. Нужно изменить основной закон, что не каждому – документ о среднем образовании, а каждому – равные возможности получить среднее образование. А использовал ты их или нет – это твоё дело. Вот если получил меньше 40 баллов – получи справку, что ты возможность использовал, но аттестата не получил. Я вас уверяю, что миллионная армия учителей вздохнёт с облегчением. На них не будут давить, чтобы они любому бездельнику выдавали аттестат зрелости или рисовали соответствующие оценки. Но всё-таки начнём со школы всерьёз. Сегодня, после 22 лет шестой Руси, у нас есть законодательная база, чтобы менять образование к лучшему. У нас есть новый стандарт – это стандарт опережающий. Он лучше того, что существует у стран, лидирующих в школьном образовании. Эти страны лидируют (тут последует довольно стыдное признание для нас), потому что радикально менять саму парадигму и модель школьного образования они начали давно, примерно 40 лет тому назад, найдя и научную основу для такого реформирования. А научная основа была создана в нашей стране блестящей плеядой образовательных психологов, включая Давыдова и Эльконина. Её не уничтожали в то время, когда уничтожали кого попало, и не травили при Хрущёве и Брежневе. Просто их труды не пускали в школы. А за границей перевели их труды от корки до корки и применили. И сегодня они лидируют, а мы – в хвосте. Наш новый стандарт основан на этих идеях и на том, что дальше человечество наработало и продвинуло. Если мы сможем реализовать этот стандарт, мы сможем остановить дальнейшее снижение качества как школьного образования, так в значительной степени и высшего. Многие провалы высшего образования связаны просто с ослаблением уровня абитуриентов. Есть новый закон об образовании, есть целый ряд мер, которые приняты и вызвали яростное сопротивление у образовательного сообщества, да и общества в целом, по совершенно понятным причинам. Например, ЕГЭ, все события с эффективными и неэффективными вузами. Та же «автономка» в школах вызвала сопротивление. Сегодня идёт крик по поводу РАН, других академий. Что можно сделать со школьным образованием? Пока не принят один стандарт, а закон принят о том, что вводится новая образовательная ступень – дошкольное детство. Для меня совершенно ясно, что в основу такого стандарта не должны быть положены величайшие достижения маленького ребёнка в чтении, письме, счёте, извлечении корня третьей степени из какого-нибудь числа. Главная задача – это социализация. Сегодня нет времени подробно об этом говорить, но я готов составить странный ЕГЭ для таких ребят, где будет банальный набор. Например, устойчивый навык встать утром с улыбкой, поцеловать родителей, убрать за собой постель; устойчивый навык первым здороваться со взрослыми, уступать им дорогу. И вот таких 30 пунктов. Когда ребёнку исполнится 7 лет, в детском саду надо поставить «да» или «нет» напротив этих пунктов, случилось или не случилось. Если не случилось, то неизвестно, что из него вырастет. А если случилось, то точно известно, что вырастет что-то хорошее, тёплое, честное, трудолюбивое. В дошколке у ребёнка образуется устная речь, она образуется из эфира, его можно этому не учить, это самостоятельное образование. Корней Чуковский говорил, что детёныш – это гениальный лингвист. Задача дошколки – чтобы эта речь была богатой. Мы когда-то гордились великим русским языком. Двадцатый век – это век безумного упрощения, уничтожения русского языка. Мы говорили либо на кухне на бытовом языке, либо не на кухне на каком-то позорном языке типа «овощной конвейер страны». Попробовал бы иностранец это перевести. Следовательно, ребёнку надо дать какой-то богатый русский язык, задать некий лингвистический старт, старт не нищего языка, а обогащённого. Теперь про начальную ступень. Здесь образуется письменная речь. Вся наша школа почему-то в этих двух словах видит только слово «письменная». Это довольно смешно, тем более, глядя на то, что пишут в интернете. В Москве многие дети уже в первом классе пользуются планшетами, и никакой ручки нет. Поэтому не «письменная» главное слово, а «речь». Причём, речь не ваша, не моя, не взрослых, а речь ребёнка. Мы употребляем слово «творчество», а я бы предпочёл слово «авторство». Его собственная авторская речь – вот что главное. Авторская речь, которая им при помощи учителя будет означена в соответствующей знаковой системе, в данном случае в буквенной системе. Естественно, в это же время он должен начать авторство и в другой речи, которая означена другой знаковой системой – системой цифр. Арифметика и математика – это не наука, это язык, который позволяет нам видеть в мире то, что никаким другим способом не видно. Видно только при помощи этого языка. Например, попробуйте мне показать нормальным словесным языком точку. Это понятно только языком математики. Это главная задача, но школа учит письменной речи. А учить надо авторской речи, речи, означенной соответствующими знаками. Тогда у ребёнка начинает развиваться интеллект. А когда его учат письменной речи, письму на основе убогого букваря и «Книги для чтения», то есть чужой речи, у него интеллект не развивается. Чем тогда должна закончиться по этой части начальная школа? Коллекцией письменных текстов собственного ребёнка страниц на тысячу. Кто мешает, скажем, в третьем классе предложить 1 марта каждому ребёнку в классе к празднику написать поздравление девочке N, хорошо бы в стихотворной форме? Это можно сделать и во втором классе уже. Есть масса способов простимулировать, промотивировать детей, чтобы они создавали свою собственную речь и выкладывали её в текст. Очень важно, и это делает один замечательный человек, я очень ценю его работы – развитие слуховой речи, когда класс попеременно читает строчку за строчкой какое-то выдающееся поэтическое произведение. Читается одна строчка, а мы слушаем её и говорим: здесь не та интонация, здесь не то смысловое ударение, здесь не тот ритм. Вы повторяете и повторяете. На пятнадцатый раз вы делаете это правильно. Как вы думаете, что это означает? Это означает, что вы, наконец, поняли текст. Колоссальнейший, катастрофический провал школьного образования России состоит в том, что в пятый класс наши дети входят едва ли не лучшими в мире, а из девятого – едва ли не худшими. И главный отрицательный показатель – это текстонепонимание. Они не понимают текста, поэтому и не читают. Они не понимают любой текст, в том числе и математический. Когда вы делаете то, о чём я сказал, одновременно возникает текстопонимание. Так вот начальная школа – это то, о чём я сказал, и одновременно это формирование предпонятийного и понятийно-абстрактного мышления. Устная речь формируется самостоятельно, понятийное мышление – тоже самостоятельно. Мы здесь можем только помочь. Помочь ситуациями, в которых формируется это понятийное мышление. Должен признаться с большой грустью, что из каждых 100 выпускников школы у 95-97% нет понятийно-абстрактного мышления. Мы просто по Высшей школе экономики это знаем. Приходит ребёнок на первый курс, приносит 95 баллов ЕГЭ. Что он умеет после школы? Он умеет записать лекцию. А я считаю, что лекции читать не нужно на сегодняшний день. Зачем она нужна? Ты хочешь любой учебник? Он есть у нас в электронной форме, нажми 5 кнопок и ты его получишь. Он записывает лекцию, зазубривает, сдаёт и забывает, и не умеет этим пользоваться. О чём это говорит? О том, что у него нет понятийно-абстрактного мышления как такового. А формируется оно как в 10-12 лет. Надо научиться создавать ситуации, при которых всё это формируется. У школы есть по новому стандарту первая задача – развитие личности. Причём это написано так, что вводит в заблуждение читателя. Он думает, что личность в ребёнке можно сформировать. Конечно, нет. Личность формируется сама. Опять-таки, создаём мы для этого условия или нет. Например, литература. Так, как её преподают по сетке мадам Крупской: образ, обстановка исторической эпохи – это просто ерунда. Я даже начну с того, что для меня чудовищными являются требования профессоров филологии, которые считают, что ребёнок должен освоить контент–содержание великой русской литературы. Я вот такое говорю, и вы даже не сразу схватываете смысл. Ведь КИМы ЕГЭ так устроены: как звали лошадь Вронского? А зачем ему нужно это запоминать? Что такое контент-содержание великой русской литературы? Это миллион страниц. Кто может запомнить такое количество? Сходите в «Библио-Глобус», купите два учебника: русской литературы и зарубежной литературы. Автор один и тот же – Владимир Владимирович Набоков. Вы увидите, что обучение русской литературе идёт на 7-8 произведениях, и всё. И никакого обязательного списка на тысячу страниц не надо. Уже даже президент сказал: «Давайте список создадим, а то они ничего не читают». Они ничего не читают, потому что текстов не понимают. Вместо текстов их загоняют: лишний человек или нелишний, наш человек – не наш человек, Белинский и Чернышевский – наше, а это не наш, этот – за революцию, а этот – против. В этом что ли смысл? Смысл литературы для помощи в развитии личности состоит в том, чтобы у ребёнка возникло чувство переживания, чтобы он прожил жизнь Татьяны, Онегина, Раскольникова, Болконского, чтобы он прожил их жизни. Вот в чём смысл. Когда я начинаю понимать другого, во мне возникает человек, во мне начинается зародыш второго плаванья, так это называл Платон. Первое плаванье – это когда ты просто кусок биологического мяса, а второе – движение к бытию. Бытие и существование – совершенно разные понятия. Бытие – это нечто трансцендентное, это когда человек ради другого человека может стать под пулю просто потому, что он не может представить себе, что если он этого не сделал, как же он дальше может быть. Когда ребёнок начинает понимать, в чём его предназначение, а оно заключается в том, чтобы стать, сбыться, осуществиться, исполниться как человек, понимающий нечто трансцендентное, а не слово, что он должен быть успешным, то есть человек, который понимает, что он должен быть человеком, а человек – это его дитя, по его образу и подобию сделанное. Вот тогда это бытие, а не существование. Вот в этом задача литературы. История – это тоже переживание за свой народ, за чужой народ. Сегодня наши историки занимаются непонятно чем. Они выясняют, как бы достичь консенсуса по 40 событиям. Мне иногда становится просто смешно. Кто-то из Татарстана говорит, что на Куликовом поле были не татары, а то ли гваделупцы или мексиканцы, то ли вообще неизвестно кто. Мы из трудов выдающихся русских историков, которые были к дате значительно ближе, чем сегодняшние, знаем, что там происходило. И в данном случае кому-то из этих квазиучёных в Татарстане по мозгам надо один раз дать и остановить это, а не играть в толерантность, в политкультурность. Этим заниматься не нужно. Самое неприятное то, что в учебнике истории мы видим как бы шампуры событий и шампуры персонажей. Не в этом смысл истории. Смысл истории в том, чтобы уроки из неё извлекать, а, следовательно, хорошо бы понимать философию и историю, социологию и историю, психологию и историю. У нас этого нет ни в вузовских учебниках, ни в российской исторической науке, очень далёкой от мейнстрима мировой исторической науки. Надо заниматься дескрипцией истории так, чтобы ребёнок извлекал уроки из истории, как и вся нация извлекала эти уроки. Это главное. И понимал и переживал судьбу своего народа, других народов и цивилизаций. Это одна часть формирования личности, если на неё можно влиять. Есть вторая часть, наверное, ещё более важная. Она идёт из городов-полисов Древней Греции и называется партиципация. Недавно замечательная женщина сказала, что нам надо научиться дружить и для этого надо собираться на собрания. Дружат люди тогда, когда они задействованы в деятельности, когда они что-то делают вместе, когда они за что-то вместе отдают свои силы, свою энергию. Если вы хотите иметь формирование личности, чтобы ребёнок формировался как личность, он должен участвовать, он должен знать свою сферу ответственности в семье. За что он отвечает в семье? Допустим, за покупку молока и хлеба или за что-то другое. Мой старший сын отвечал за чистоту в туалете и на кухне. Это была его сфера ответственности. Вот если он за это отвечает, я вас уверяю, он следит за тем, чтобы там никто ничего не сотворил. Кстати, с этого начинается любовь к месту. Патриотизм – это любовь к месту. Должна быть его сфера ответственности в классе. Мне во всех городах говорят, что в школах запрещают, чтобы дети поддерживали порядок в классе. Почему? Его сфера ответственности в классе важна, в школе важна, если хотите, в подъезде важна. Поставь два горшка с цветами и следи за ними. Это и эстетика начинает как-то воспитываться, и многое другое. Если у ребёнка возникает эта сфера ответственности и, следовательно, возникает некое чувство к этому месту (дому, классу), то это постепенно переходит на участок вокруг, на район, и, наконец, на любовь к Отечеству. Вот тогда развивается личность и решается путинский вопрос, та самая национальная идея, которую я вижу. Я вижу национальную идею в двух словах – российский человек, потому что 800 лет после Киевской Руси он был никто, у него даже инстинкта собственности не возникло. Это уникальное явление в мире, чтобы у целого народа не возникло инстинкта собственности. Помните 1991-1992 года? Колхозникам раздали паи. И куда они исчезли? И до 1917 года у них не было инстинкта собственности к земле. Развитие личности – это один из самых центральных вопросов нового стандарта. Я ещё много могу говорить о школе, но как вы догадываетесь, в нашем образовании в подавляющем большинстве школ этого не делают. А делать можно, если, конечно, учить этому учителя, если учителя поднять до уровня предметного эксперта. Как – это отдельный разговор. Ведущий конференции: Лев Львович, мы начали с того, что образование формирует человека. Какого человека формирует нынешнее образование? Любимов Лев Львович: Нынешняя молодёжь всё больше и больше заражается иждивенчеством. Даже высокие рейтинги голосования за нашего президента – это не политическая лояльность, а патерналистская – чем больше раздашь, тем больше за тебя проголосуют, чем больше подаяние, тем больше лояльность. Это непонимание стратегии пути развития страны. Это молодёжь, у которой главное слово – успех, а человека нет. Все видят, что это за человек. Я открываю утром ноутбук, а у меня там спама штук 500, это значит, что 500 мошенников мне что-то предлагают. Это что, каждый второй мошенник? Кого мы выпускаем сегодня? Мы выпускаем людей, у которых средний балл ЕГЭ. А если бы ЕГЭ привезли из Финляндии, что было бы? Так что, успешность, примитивный утилитаризм: к утру хочу тачку, квартиру и девчонку – это сегодняшняя ментальность. Все опросы сегодняшние показывают, что из 100 человек 40 хотели бы уехать из этой страны. Мы это имеем сегодня в качестве продукта школы. Я бы хотел иметь другой продукт. Как? Я сегодня 1% рассказал, как это сделать.

Я согласен с Марией, так и есть. Но в значительной степени начинаю думать, что так было, а не только есть. Возьмём Москву. Как только в Москве радикально изменили материальный статус учителя (это произошло при Собянине), на сегодняшний день средняя зарплата учителя – 64 тысячи, в пединституты идут ребята с баллами 74-75. Это не 50, как Мария об этом говорит. Ни одной вакансии нет. Я был в Великом Новгороде полтора месяца назад. Во всей образовательной системе этой губернии нет ни одного консье. Средняя зарплата – 26 тысяч. Это приличная зарплата. Когда мне пытаются сказать, что 26 тысяч – это мало, а вот в Советском Союзе было хорошо, мне хочется сказать, что 26 тысяч в месяц – это два очень приличных германских холодильника. При советской власти за свою зарплату сколько германских холодильников они могли бы купить? Разве что дверцу или двигатель. Я тем самым что хочу сказать? Последние 10 лет начинает нарастать поток ресурсов в школы и мы это видим. Школы иначе выглядят, не с тряпкой, грязной доской и мелом, а с электронным «железом». Всё меняется. На мой взгляд, педагогические вузы себя изжили. Те страны, которые лидируют в школьном образовании, с ними покончили. Учитель – это человек, окончивший классический университет с магистерским дипломом. А содержание школьного образования – это программа классических университетов, сжатая до школьной таблетки. Это классика. Следовательно, классические университеты должны готовить учителя. Для этого надо либо педвузы довести до уровня классических университетов, либо как-то их слить. Школы сегодня – это места, где идёт нарастающий поток ресурсов, включая зарплату. Не приходит ни одной встречи президента с губернаторами, чтобы Путин не спросил про среднюю зарплату учителя. Так что, ситуация меняется. Приходит время, когда мы можем признать, что долги советской власти, долги 90-х годов перед учителем оплачиваются и пора нести ответственность за те ресурсы, которые поступают.

Я думаю, что оба – неверные. Верный – третий. И знания нужны, и те компетенции… Что я как профессор должен делать в университете? Конечно, не лекции читать, а передать то, чем я владею. Лекции бессмысленны. Компьютер делает доступным любое знание человечества через 10 секунд любому в любом месте. Так что, не проблемы трансляции знаний – дело университета. Его дело – передача моих профессорских компетенций по исследованиям, по аналитике, по консалтингу, по умению делать интеллектуальный продукт. Вот в этом моя задача. Оба вопроса не в русском стиле, манихейские такие – плюс или минус, а середины нет.

Её обычно сложнее всего найти. Спасибо вам огромное. Друзья, спасибо, что задавали свои вопросы и были с нами. Всего доброго!

Абсолютно правильный вопрос. Мести улицы и водить автобусы будут гастарбайтеры. На этот вопрос уже ответ есть. У нас есть гигантские проблемы с вузами: это низкое качество, совершенно неоправданная массовизация. Мы – рекордсмены в мире по доле молодёжи, которая становится студентами. На Западе массовизация имеет правильные причины, потому что ещё 50 лет назад возникла идея знаниевой экономики – понимание того, что прогресс не может быть только на основе открытий учёных, он зависит от того, как миллионы и миллионы маленьких улучшений создаются десятками миллионов работников. А тогда нужно другое население. Когда возникло понимание, что нужно знаниевое население, начали менять школу. Естественно, за этим потянулись и университеты. В США средний класс – это 75% населения, а не как у нас – 15 %. Средний класс идёт в университет. Доля молодёжи, которую хорошо бы сегодня ввести в университеты и у нас, должна быть ниже, чем в Бразилии, 22-24%. Не буду называть город, где примерно 300 рабочих «гуляют» с предприятия на предприятие, получая по 250-300 тысяч в месяц, потому что это квалифицированные рабочие, а их сейчас – жуткий дефицит. Массовизацию надо прекращать. Есть и третья катастрофа – самая страшная. Я это называю «университетский этос». Это провал морали, принципов, норм поведения в гильдии университетских профессоров. И это мы видим навело и направо. Этот провал начался более 20 лет назад, когда вдруг советская империя рухнула, возникло что-то другое, и в этом другом, в рыночной экономике возник совершенно безумный спрос на экономистов, юристов, психологов. Этих наук у нас толком не было. Спрос возник огромный, и вузы решили этот спрос удовлетворять предложением абсолютно некомпетентных людей. Я могу по совести сказать, как человек, который провёл 16 или 17 Всероссийских олимпиад школьников по экономике, задачи финальной части олимпиады большая часть профессуры вузовской, докторов экономических наук, не решит. Когда ректор в каком-то городе решает, что он хочет быть депутатов законодательного собрания, его просят предъявить декларацию о доходах. Оказывается, его доход составляет 15 миллионов в год, а доктор наук получает 25 тысяч в месяц. Это что за мораль? Когда в вуз не попадёшь, как в наш медицинский. Оказывается, одна «липа», 700 человек приняли полудвоечников. Развал морали – это страшная вещь. Все наши попытки думать, что ВАК чем-то можно излечить, это смешно. Я – опытный человек, я помню 1973 или 1974 год, когда был грандиозный скандал с подделками кандидатских и докторских диссертаций по экономике. Сегодня никто не верит ни кандидатским, ни докторским дипломам ни у нас в стране, ни в других странах. Они просто девальвированы. Вот диплом Оксфорда – это да, а диплом Урюпинского университета – это совсем другое.