Тимур Шаов: Я призываю окружающих улыбнуться над нашим идиотизмом

Ведущий конференции: Добрый день, дорогие друзья! Сегодня у нас в гостях Тимур Шаов. Тимур, я намеренно не представила Вас по роду деятельности. Как Вы сами себя называете? Тимур Шаов: Действительно, большая проблема как меня представить. Композитор - смешно, певец, поэт – тоже смешно. Это синтетический жанр, я его представитель. Нет определения моей профессии. В резюме в разделе специальность я пишу издательский центр, в котором я так или иначе работаю. Я не скромничаю. Мои дети долгое время на вопрос, кем работает папа, по инерции отвечали врач. Что такое бард? Нет такой профессии в каталоге Минтруда. Мне нравится немецкое определение – «лидермахер» - создатель песен. Я считаю, что моя профессия по сравнению с врачом легкомысленная. Дети, когда повзрослели, перестали стесняться и говорить, что их отец – артист эстрады. Младшей дочери 5 лет, она еще не была на моих концертах. Она настолько самостоятельный человек с характером, мне сказали, что таких детей называют «индиго». Я отдаю себе отчет, что если ей что-то может не понравится на концерте, она встанет и потащит меня за рукав домой. Так что, я пока не рискую брать ее на свои концерты. Ведущий конференции: Тимур почему Вы без гитары? Тимур Шаов: Надо на концерты приходить. Я люблю, чтобы было все профессионально: музыканты, канва концерта. Я не люблю петь пару песен на радио - это диксредитация. Ведущий конференции: Когда Вы переквалифицировались из врача и лидермахера, о чем Вы мечтали? Тимур Шаов: Я – человек очень осторожный, каждое свое решение взвешиваю несколько раз, я бы просто так не переквалифицировался. Сначала я параллельно пел, потом понял, что надо делать выбор, в 1997 году я начал заниматься концертной деятельностью. Около 2 лет я присматривался, а потом принял решение, посоветовавшись с женой. Ведущий конференции: Как вы относитесь к тому, что Вас воспринимают как борца за справедливость? Тимур Шаов: Мне на одной из передач поступил вопрос, начинающийся со слов: «Вы, как борец с режимом…». Я ответил, что я не борец с режимом. Обстоятельства в нашей стране сложились так, что если ты поешь, более менее, честно, как акын, то ты не то что становишься борцом с режимом, но какую-то критическую позицию занимаешь. Я – человек оптимистичный. Я всегда говорю, что у нас много идиотизма, нестыковок, хотя есть и прекрасное, надо на невзгоды смотреть под юмористическим углом зрения. Существует практика нейролингвистического программирования, в которой есть несколько упражнений, которые могут тебя примирить с реальностью. Например, сегодня тебя вызвал начальник, обругал, настроение на нуле. Один и приемов НЛП: представьте себе эту картинку как в кино и попытайтесь это прокрутить в ускоренном режиме – создается юмористическое ощущение, появляется другой взгляд на ситуацию. Мои песни – это тоже в некотором смысле НЛП, врачевание. Та получилось по инерции, я написал свои первые песни в кругу друзей за баночкой пива. Если бы я за банкой пива стал писать любовную лирику, то мы взгрустнули бы, друзья. Исторически сложилось, что мои песни носили иронический, юмористический характер. Потом мальчик повзрослел, появились политические мотивы и т.д.

Я бы сказал, наше телевидение - ментальный растлитель, насильник и извращенец. В основном, то, что сейчас делается на телевидении – это безобразие и нравственное растление. Деваться нам некуда, эта пустота, вечные сериалы, ток-шоу, сплошные проблемы, то, что мы стеснялись - стало нормой. Смотришь молодежные передачи, видишь, что в девушке стирается грань между нежным созданием и пацаном. На мой взгляд, это ужасно. Мне кажется, ситуация начинает исправляться. С наличием интернета, люди черпают информацию в ресурсах, помимо телевидения. Вообще, я – оптимист, мне кажется, что все измениться, хотя как, я не знаю.

Младшей дочери разрешаете смотреть телевизор?

Она нас об этом не спрашивает. Я стараюсь отслеживать, чтобы она смотрела что-то доброе: «Машу и медведя», «Ежика в тумане», «Карлсона» и т.д. Ребенок вырастет нормальным, если он будет читать и слушать хорошие, добрые сказки.

Так как я там родился и вырос, прожил всю свою сознательную жизнь, я очень люблю провинцию. Меня постоянно тянет в глушь, там люди естественнее. У меня в группе два музыканта, один из них из Одинцово, а другой коренной москвич, они оба терпеть не могут Москву, потому что в провинции и люди другие, и лица другие. Что-то в провинции есть такое, что Москва утеряла навсегда. В провинции все очень трогательно. Конечно, мне иногда не хватает своей родины. Когда так происходит, я сажусь в самолет и лечу туда. Летом я всегда старюсь вырваться.

Москва Вас изменила своей специфической энергетикой?

Наверное, мне трудно судить. Жена радуется, она обожает Москву, она любит большие города, где тебя никто не знает - у нее другой взгляд на это.

Если бы я был согласен с этим утверждением, я бы уже об этом написал. Я писал, что все «мужики чуть-чуть упыри». Понятно, что практически все мужчины немного сво… Но с другой стороны, и женщины…. После песни «Не ори на жену, баран» меня попросили написать песню «Не ори на мужа, коза» (смеется).

Некоторых представителей шоу-биза послушаешь: может, у них есть образование, но они его очень тщательно скрывают. Все настолько примитивно, что иногда думаешь, зачем получать образование, если писать такую музыку. Образования мне действительно не хватает. Я жалею о том, что не научился играть на фортепиано, а сейчас это делать уже поздно, нет на это времени. Чем демократичен наш жанр, тем, что приоритет отдается тексту. Но при всем этом я стараюсь, чтобы мелодическое сопровождение не было банальным. Мне хочется писать так, как пишут люди с образованием.

На сцену я попал постепенно. Я очень люблю свою публику. Иногда те, кто приходят, говорят, что случайно попали на концерт, но стали почитателями. Для меня такие неофиты особенно приятны. Это неожиданно происходит, видно, по лицу, что человек не ожидал. Публика у меня интеллигентная, думающая, не равнодушная. Я всегда признаюсь в любви своим зрителям.

Отличается ли публика в Москве и за ее пределами?

Практически нет. Очень редко отличается не восприятием, а реакцией. Восприятие может быть одним и тем же, но кто-то более свободно выражает свои эмоции, а кто-то – более закрыто. Когда зал практически не реагирует на мои песни, это бывает очень редко, настолько, что я даже запомнил эти моменты. Например, такое случилось в городе Сызрань. Я избалован вниманием публики, я привык, что на концерте царит атмосфера диалога, мы разговариваем, читаем записки. Мне кажется, что в городе Сызрань люди менее эмоционально воспринимали меня.

Я не считаю, что в моем творчестве есть что-то гениальное: есть удачные композиции, есть менее удачные. Я – существо, которому критика мешает. Мне помогает только доброжелательное замечание, которое делают мои друзья. А когда понимаешь, что критика не имеет ничего общего с действительностью, это меня выбивает из колеи, что становится невозможно работать. Виктория Токарева по этому поводу писала: «… когда меня хвалят, это окрыляет, я могу прыгнуть выше головы и написать лучше, чем могу писать». Я с ней полностью согласен, это не нарциссизм, это, видимо, закомплексованность. Я и так вижу, что из-под моего пера ерунда вышла, зачем мне на это еще и указывать.

Вы не первый день на сцене, понимаете, что не все Вас хвалят, не все любят. Мне кажется, что у Вас уже должно было сформироваться чувство, которое защищает от критики?

У меня нет брони против критики. Я всегда удивляюсь и завидую людям, которых «несут по кочкам». Если бы это происходило со мной. Наверно, я бы постепенно привык к этому. Слава Богу, открытого недоброжелательства к себе я не испытывал. Как правило, на сайте нормальные люди пишут «спасибо», отрицательных отзывов не пишут.

Супруга оценивает Ваше творчество?

Нет. Ей, как настоящей хорошей жене, все нравится. У меня жена действительно золотая – это факт.

Я не думаю, что я плохой отец. Я – наседка, чрезмерно занимаюсь гиперопекой. Держит руку на пульсе жена в основном, но когда я дома, мне нужно знать, где кто находится в каждый момент времени. Старшему сыну уже 22, среднюю дочь стараюсь держать строго, ей 18. С женихами она меня знакомит, но не показывает. Младшая дочь – индиго, средняя - заканчивает школу, а сын учится в институте.

Уже сложно в 46 лет тешить собственное самолюбие. Мне достаточно того, что люди любят, передают информацию, когда нет СМИ, как по сарафанному радио. Хорошо бы информировать, что есть такие песни. есть другие. Бардов вообще практически не показывают по телевидению. Этот вопрос, скорее, адресуется не мне, а телевидению. Ответ на него - время такое. Пока не пришло время меня показывать. На самом деле я был практически на всех каналах во времена «открытости». Но это было настолько единично, коротко, что в общем потоке информации этого никто не заметил. И сейчас я иногда где-то мелькаю. Недавно был на ТВЦ, канале Культура, на Пятом канале у Сорокиной и Максимова. А с другой стороны еще вопрос - в какую передачу можно меня пригласить? В достойных я уже побывал, а где-нибудь между «Камеди клаб» меня показывать не правильно. Для меня тоже важно реноме.

«Доколе!» - спросил бы я (смеется). А дальше, пусть он понимает это, как хочет. Что я могу спросить у Президента? К Президенту можно обращаться как журналист или как гражданин. Вопросов много, но я понимаю, что он и сам их прекрасно знает.

Испытываю неловкость. За некоторые песни мне совсем не стыдно, но в них прослеживается вторичность, слышится подражание Высоцкому. Мои первые песни я нигде не пою, никто их не слышал.

Свойственна ли Вам депрессия, грусть?

Все время в состоянии счастья и радости находятся больные, маниакально депрессивные люди. У жены моей спросите по поводу моего оптимизма. Я и в жизни, и в семье оптимист, посмеяться люблю, пошутить. Бывают периоды, когда не пишется. Я очень метеозависимый: когда зимой нет солнца, настроение меняется, стараешься это преодолеть в любом случае.

Когда Вы приехали в Москву, много было негативных эмоций, переживаний?

Нет. Я делал все очень плавно. Я переезжал не в Москву, а в Дубну, там у меня старший брат. Все было постепенно. Жена сразу пошла работать, детей устроили….

Чем сейчас занимается Ваша супруга?

Супруга занимается семьей. Она долго преподавала в школе в Дубне иностранные языки. Она до сих пор помогает мне с организацией концертов. Если бы она еще песни писала – цены бы ей не было (смеется).

Упаси Бог, никогда не было, нет и не будет такого желания. Один пожилой доктор в Канаде сказал мне правильную фразу: «Уезжать надо не тогда, когда тебе хочется, а тогда когда не можешь оставаться». Я очень люблю свою страну, я - человек сентиментальный. Люблю свою малую родину – Карачаево-Черкессию, Зеленчук, где я работал, Москву полюбил, несмотря на ее ритм. Я и Нью-Йорк люблю, обожаю Метанию. Чудесные города, приехал, выступил, отдохнул, искупался, погулял и назад. Зачем оставаться? У меня ситуация другая: где родился, там и пригодился.

Мы с женой живем в браке с 1988 года. Надо иметь золотую жену, и будете жить с ней долго. Она у меня святая. Я в одной из песен написал, что «тебя канонизирую при жизни за муки, за терпенье, за любовь…»

Спасибо.

Спасибо Вам за то, что пришли к нам. Что Вы можете пожалеть нашим читателям, зрителям?

Как доктор могу пожелать крепкого здоровья, не впадать в грусть и депрессию. Все остальные пожелания в песнях. Спасибо Вам большое, что были с нами, читайте «Аргументы и факты», смотрите «АиФ»-онлайн. Спасибо что были с нами, приходите на концерты. Сижу работаю, вчера весь вечер дописывал для песню «Конец эпохи романтизма», по-моему получилось неплохо…