Сумеет ли первый русско-китайский фильм покорить сердца наших зрителей?

У меня все из жизни. Линия главного героя – реальный прототип. Сценарий я писал под конкретных героев. Например, историю главного героя я писал под актера Дмитрия Журавлева. Я попросил у Димы Астрахана Журавлева, который снимался в его проекте, он приехал на пробы, и я понял, что тот образ, который я себе рисовал, состарился. Я писал под Журавлева 15-летней давности. А тут вдруг выяснилось, что Журавлев вырос, как мужчина. Тогда я начал искать. Мне нужен был человек, с определенными характеристиками. Оказывается того типа, который нужен мне, среди медийных героев не существует. Это не бандит, не "мент", не борец, не идиот, у меня был образ простого нормального человека. Выяснилось, что нет актеров, похожих на мой персонаж. Тогда мне показалось, что Виктор Логинов сможет сыграть моего персонажа. Он сумел сыграть моего персонажа, я просил его вернуть в образ немного Букина. Та же история была с главной героиней. Ее образ я писал с Марии Ароновой. Начали пробоваться, и я понял, что если главный герой будет Витя Логинов, то Аронова будет ему годиться в "старшие тети". На эту роль пробовались разные актрисы. Так, на этой роли оказалась Абрамова, потрясающая актриса. Получилась потрясающая пара, они оба - хорошие актеры, я их ориентировал на то, чтобы они по максимуму играли себя. Ведь ситуации, в которых оказываются герои, придуманы только во внешней истории. В ней очень простые бытовые отношения между людьми. В ней ничего придуманного, сверхъестественного, ненастоящего нет. Эта история очень добрая, поскольку герои добрые. Я хотел сделать ироническую историю, мне нужен был актер, который вызывал бы не смех, а улыбку. Мне кажется, эта история удалась на 100%.

Здесь есть два момента: продюсерский и личный расчет. Когда я собирался делать совместный российско-иностранный проект, не было смысла делать его российско-французским, российско-германским, российско-американским, поскольку такие проекты уже были. Я по происхождению документалист, им и остаюсь, у меня не было задачи сделать обычный форматный сериал, я хотел оказаться в чем-то первым. Поэтому я и придумал историю совместным проектом. Когда я стал думать, с кем бы сделать историю неформатной, решил, что российско-китайский проект – это то, что нужно, подобных кинопроектов не было.

Если за 2,5 года работы над проектом меня это не отвлекло от программы «Военная тайна», то и теперь не отвлечет. «Военная тайна» 2 года просуществовала на российском канале и 13 лет существует на «Рен-тв». Она не стала памятником самому себе, потому что мне очень интересно делать эту программу самому, я сам пишу материал для этой программы. В этой программе я отвечаю на вопросы, которые интересны мне. Например, я равнодушен к рукопашному бою, восточным единоборствам, но мне интересно, как это делается, поэтому в 1997 году я сделал первый материал по истории рукопашного боя. Мне хотелось понять, как это происходит. После того, как я сделал этот материал, я понял, что зрителю это интересно так же, как и мне. Мне интересно заниматься аналитикой, журналистикой, репортерством, армией. Это программа, которая интересна широкому кругу лиц, где есть и политика, и социальные интересы, оружие, восточные единоборства и так далее. Поэтому я сейчас не оставляю этот формат, хотя программа - общественно-политическая.

Что Вы можете пожелать нашим читателям?

Я предпочитаю говорить: многосерийный художественный фильм «Последний секрет мастера» - первый совместный российско-китайский проект - вы увидите на канале «Рен-тв» 14 июня днем, а начиная с 15 июня, последующие серии - с понедельника по четверг в 21:30. Мне будет приятно, если, посмотрев историю, вы пришлете мне свои отзывы. Это эксперимент, потому не судите строго, но, в то же время, не жалейте его!

За эти 2,5 года я не снял ни кадра, как документалист, в Китае. Мне хотелось потратить это время на то, чтобы понять эту страну, увидеть ее. Как документалисту, мне ничего не хотелось снимать в Китае, я очень хотел все осмыслить. Поскольку я там был долго, много к чему имел отношение, я понимал: то, что я вижу, гораздо шире, сложнее, и имеет больше возможностей, чем я мог снять.

В начале моя супруга считала, что я занимаюсь чем-то несерьезным. Потом это отношение исчезло, поскольку это очень тяжелый, всепоглощающий труд. Так как я делал неформатную историю, я, в каком-то смысле,стал неформатным продюсером, я участвовал в этой истории во всем. Точно так же мой китайский партнер, будучи большим режиссером, крупным продюсером в Китае, «разруливал» мизансцену, работал с актерами, иногда сам снимал, вместо оператора, то есть он - человек–оркестр. Что касается совместных проектов с Оксаной, я думаю, что мы сделаем что-нибудь. Десять лет назад мы делали совместный проект, это была очень удачная история.

Программа «Военная тайна», которая выйдет через неделю, будет посвящена проблемам российско-китайской современности, проблемам истории. В ней будут и восточные единоборства, и наша история, и современность. О сегодняшнем Китае мы-россияне не знаем ничего. Что мы знаем о Китае? Что был короткий период дружбы, который потом закончился очень плохо, о событиях на Таманском полуострове, которые мы сейчас предпочитаем не вспоминать, о том, что китайские товары не очень качественные - пожалуй, все. А настоящий Китай – совсем другой. Когда я побывал в Пекине, и вернулся в Москву, по дороге из аэропорта, глядя на разбитые дороги, на пробки, у меня началась депрессия. Пекин – это город XXII века, он очень красивый, очень удобный для жизни, безопасный, в нем очень развиты компьютерные технологии. Китай – это огромная, динамично развивающаяся, очень интересная и практически неизвестная нам страна. Будем ли мы воевать с Китаем? Американские аналитики давно серьезно моделируют вопрос будущих взаимоотношений. Я считаю, что главными соперниками на мировой экономический и политической арене являются Китай и США. Россия в силу инерции последних десятилетий находится в этом клубе очень крупных держав, поэтому последние 3 десятка лет они не позволяют нам играть самостоятельную роль на политической арене. Уже нет полярного мира между Россией и США. Есть Китай и США, и в этом круге находится Россия. Воевать или не воевать? Я за 2,5 года достаточно много времени провел в Китае. Я жил с полным погружением в китайскую действительность. Когда начались съемки, где я только не ночевал: в сарае, под лестницей, в доме - где бы я ни находился, мне было совершенно все равно. В проекте снимался композитор Виктор Чайка, человек очень любознательный, он в какой-то момент ушел с базы, и никто не знал, что он живет в китайской деревне. Его приняли там по умолчанию. Я должен сказать, что воевать мы с Китаем не будем, вряд ли этот вопрос когда-нибудь встанет на повестку дня по нескольким причинам. Мало кто знает, что Китай – единственная страна, с которой Россия за всю свою историю никогда не воевала. Инерция наших взаимоотношений в менталитете не позволит нам воевать. Китайцы очень трудолюбивы, терпеливы, не воинственны. Это можно заметить на улицах, более безопасной страны, чем Китай, я не встречал. Китайцы ментально достаточно не воинственны, они говорят: «русские как песок, ветер налетел, глаза забились, ничего не видно. Вы - как глина, вас вымывает вода, глина медленно заполняет пустоты». Поэтому воевать мы не будем в силу разности потенциала. Китайцы - очень прагматичный народ, они понимают, что воевать не выгодно. Мы часто пользуемся выражением Конфуция о том, что «настоящая победа – та, которая достигнута до сражения». Мне трудно представить ситуацию, при которой китайцы доведут себя до состояния, когда нужно будет воевать. Наращивание военной мощи, военный бюджет, огромная армия – это, в каком-то смысле, политический инструмент, также как ядерное оружие, это некий элемент стабильности, элемент торга народа. Что касается ползущей аннексии - конечно, это происходит на Дальнем востоке, но я не вижу большой угрозы, потому что у нас нет выхода. Мне один из наших политиков сказал, что от Хабаровска до самой северной границы у нас 2 миллиона человек населения. То есть Дальний Восток у нас пустой, поэтому это будет происходить. От того, как наше руководство будет реагировать на эти реалии, будет зависеть, насколько цивилизованно будет освоен Дальний Восток, насколько наши усилия позволят оставить Дальний Восток российским. Пока все говорит о том, что Дальний Восток может оказаться китайским, я не имею в виду передвижение границ, поскольку им это не нужно. Я не могу ничего сказать по-китайски. Китайский язык очень интересный, но у меня не было времени и возможности заниматься его изучением.

Я очень критично отношусь к тому, что я сделал. Я очень доволен тем, что историю закончил, но потенциал истории придуман, я думаю, что у меня не все получилось, в силу того, что было 2 режиссера, разные актеры. С большим трудом получались любовные сцены. Когда мы отбирали героев, мне было очень важно, чтобы китайские актеры в каком-то смысле визуально отвечали предпочтениям наших зрителей. Например, по сценарию русская девушка и китайский парень должны были полюбить друг друга. Когда я увидел актеров на площадке, с ужасом понял, что эти люди никак не могут полюбить друг друга. потому что у них разный менталитет, другая реакция. От каких-то вещей по ходу приходилось отказываться и делать взаимоотношения героев гораздо скромнее, нежели это было придумано изначально. История, которую я придумал, достаточно сложная, неформатная. Это эксцентрическая комедия с элементами мелодрамы и восточных единоборств. Неформатная она потому, что китайский и русский зрители не совсем понимали, в чем мы совпадаем, так как боевик по-китайски и по-русски – это разные вещи. С юмором совсем проблема, когда русский смеется, китаец не понимает почему. Для того, чтобы свести к минимуму риски, в эту историю нужно было свалить все жанры, поэтому там и комедия, и детектив, и мелодрама, и восточные единоборства. Я считаю, что это был правильный выбор, потому что история оказалась сложнее, чем мы смогли реализовать. Мне очень жаль, но это была данность, поскольку китайские и русские режиссеры на площадке – это достаточно сложная история. Были трудности перевода. Дело в том, что китайские актеры играли на китайском языке, а русские - на русском, каждый проговаривал только свою часть текста. Поэтому я критично отношусь к тому, что я сделал. Я горжусь этим, надеюсь, это понравится зрителям, но, к сожалению, удалось далеко не все.

Откуда возникло название «Последний секрет мастера»?

Не буду отвечать на этот вопрос, поскольку ответить на него можно, посмотрев фильм. в каком-то смысле эта история многослойная, окончательный вариант, кто же такой мастер, можно узнать только из 26 серии.

Насколько сложно переключаться с документалистики на игровое кино?

Я, как документалист со стажем и человек, попробовавший игровое кино, могу сказать, что игровое кино не сложнее, чем документальное. Это другая специфика. Принято считать, что документальное кино проще, я могу сказать, что игровое кино ничем не сложнее, это просто другая специфика. я даже вывел для себя формулу, чем отличается игровое кино от документального. Объектом исследования режиссера является наша жизнь. Если представить ее в виде алмаза, режиссер игрового кино его вращает в поисках нужной грани, а документалист рассматривает алмаз со всех сторон, потому что жизнь, которую отражает документалист, не поправишь. Режиссер-«игровик» может жизнь придумать. Я счастлив, что у меня была возможность сделать игровое кино, это было очень интересно.

Как Вы относитесь к тому, как фильм преподносится в прессе? Кто выкладывал ролик о фильме в Интернете?

Насколько я понимаю, речь идет о ролике, который был сделан в самом начале съемочного периода. Хорошо было бы, если были посты, ролики и тому подобное.

Все, что связано с производством сериала - это большие трудности, огромное количество проблем. По истечении 2,5 лет работы над русско-китайским фильмом я могу сказать, что не боюсь конкуренции, потому что такого второго «идиота» не найти. Это очень трудная история. Россия и Китай - это две совершенно разные планеты, у нас разные менталитеты, разное законодательство, разный подход к кинопроизводству, разная система оплаты актеров, у нас разные страны, о которых мы почти ничего не знаем. Я хотел сконструировать историю, в которой рядом оказались бы русские и китайцы, и посмотреть, как могут существовать вместе эти два вымышленных персонажа. Существует некая мифология взаимоотношений. Мифологии взаимоотношений русский и китаец нет. Это два менталитета, которые абсолютно друг друга не знают. Как они общаются? Как они поступают в одной и той же ситуации? Что они могут делать вместе? Для меня это был антропологический эксперимент. Придумав двух персонажей, одного из которых играет Виктор Логинов, другого – Чэнь Сяочунь, я хотел поэкспериментировать. Мы с трудностями сталкивались на каждом шагу. Поскольку это совместный проект, мы изначально договорились с моим партнером Ю Сяоган, он известный режиссер, что мы будем делать историю без адаптации с точки зрения истории. По сути, один и тот же проект должен был идти и в Китае, и в России. Это очень сложная история, поскольку наше представление о Китае отличается от представления китайцев. Точно так же представления китайцев о России. Наша задача была сделать проект, который был бы понятен и в России, и в Китае, половина съемок была в России, половина – в Китае. Это накладывало очень большую ответственность перед написанием сценария. Мы начали писать сценарий с очень известным китайским писателем Ху Вэй, мы круглые сутки напролет сидели, «разруливая» ситуации. Приведу такой пример: русская героиня и китайский герой вышли на улицу, и о чем-то говорят. Я пишу: «Нина выходит на улицу и берет героя под руку…». Ху Вэй, говорит, что это невозможно, потому что в Китае, если девушка берет молодого человека под руку – это означает, что между ними серьезные отношения. А между данными героями нет серьезных отношений, поэтому она не имеет права брать героя под руку, на что я возразил, что русская девушка об этом не знает, и предложил ему играть за китайских героев, а я бы играл за русских, то есть это была очень тяжелая история. Могу даже сказать, что первые 8 серий мы переписывали 8 раз. В какой-то момент я подумал, что уже не могу этим заниматься. Я спросил у своего товарища, пожилого китайца, почему так трудно, почему серьезные решения мы принимаем за одну минуту, а в мелочах не можем найти компромисс. Он ответил, что в течение многих лет китайцы всерьез считали, что небо круглое, а земля квадратная, а Китай находится под небом. Мы разные, потому что до сих пор у них это сидит в подсознании. Мы были обречены пройти этот очень трудный период привыкания. После 8 серии мой соавтор сошел с дистанции, хотя мы и нашли с ним общий язык. Нашим странам еще придется пройти этот путь, потому что мы рядом, мы обречены жить по-соседству. Проблем огромное количество. Я до сих пор не верю, что мы сняли этот фильм.

Наверно, было бы нескромным сказать, что главный персонаж – это я. Я не только сценарист, но и продюсер этой истории, я ее придумал. Я счастлив, что в течение 2,5 лет мы ее довели до конца. Главный герой – персонаж, которого играет Виктор Логинов.