Год назад, 1 июня 2022 г. российские пенсионеры получили внеплановую 10-процентную прибавку к пенсии. На этот раз обошлось без приятных сюрпризов. Возможны ли они в будущем?
О ситуации с пенсионным обеспечением в России и борьбе с бедностью aif.ru поговорил с доктором экономических наук, профессором Финансового университета при Правительстве РФ Александром Сафоновым.
Игра в догонялки
Виталий Цепляев, aif.ru: Александр Львович, объясните, пожалуйста, почему в 2022 г. 1 июня провели дополнительную индексацию пенсий, а в этом году такой сценарий всерьез даже не рассматривался?
Александр Сафонов: Объяснение простое. В первом полугодии 2022 г. в России резко подскочили цены. Некоторые продукты и товары первой необходимости, которые составляют основу потребительской корзины пенсионеров, подорожали на 25-30%. И, естественно, государство было вынуждено провести дополнительную индексацию пенсий. Сейчас, с одной стороны, такого скачка цен нет, инфляция невелика. С другой, ситуация с бюджетом довольно напряженная. У нас в стране 62 млн пенсионеров, почти 39 млн из них получают пенсию по старости. Чтобы повысить выплаты, потребовалось бы где-то найти дополнительные сотни миллиардов рублей.
— За инфляцией рост пенсий всё равно не поспевает, даже несмотря на дополнительные индексации?
— Нет. Я бы отметил здесь две проблемы. Во-первых, сам механизм компенсации имеет «догоняющий» формат. Т. е. прибавку люди получают постфактум — в начале года им пересчитывают пенсию на уровень инфляции года прошедшего. Но уже с первых дней нового года их покупательная способность снова начинает падать, по мере нового роста цен. Реальная стоимость пенсий снижается и восстанавливается только в конце года. При низком уровне инфляции это, может быть, не так проблематично. Но когда цены сильно скачут, это очень чувствительно.
Во-вторых, индекс цен в России рассчитывается по перечню из 600 товаров. Но для пенсионеров абсолютно все равно, насколько выросла стоимость, допустим, арматуры, бетона, древесины и пр. Для них куда важнее динамика стоимости продуктов, лекарств, коммунальных услуг. И если рост цен на них превысит среднестатистический, ежегодная индексация пенсий этой разницы не покрывает.
— И как же решить эти проблемы?
— Думаю, было бы правильно изменить порядок индексации страховых пенсий. Её нужно привязать в первую очередь к динамике средней заработной платы. Потому что пенсия — это, по сути, компенсация утраченного заработка. Но у нас, к сожалению, соотношение средней зарплаты и средней пенсии постоянно снижается. Если бы рост пенсий был привязан к динамике средней заработной платы, то этот рост был бы заметно выше. И наши пенсионеры получали бы в среднем тысяч на десять больше.
Эхо «заморозки»
— Работающим пенсионерам пока не светит никакая индексация?
— С точки зрения социальной справедливости и с учетом низкого размера пенсий, конечно, было бы правильно её проводить. Минфин прав в том смысле, что во всех странах мира, где применяют страховую пенсионную систему, действует такой же порядок. То есть либо ты работаешь и получаешь зарплату, либо прекращаешь трудовую деятельность и начинаешь жить на пенсию. Эта логика была бы верна, будь у нас более высокий уровень пенсионного обеспечения. Но это не так, и поэтому пенсионеры зачастую просто вынуждены работать.
Не надо забывать еще и о том, что пенсионеры, продолжая работать, во-первых, восполняют дефицит кадров в экономике. А во-вторых, платят налоги и вносят существенную лепту в исполнение бюджетов. В том числе и с их зарплаты отчисляются деньги в Социальный фонд. Пенсионеры — не обуза, это люди, которые своими расходами создают спрос на рынках, поддерживают рабочие места. И чем увереннее в экономическом смысле они себя они будут чувствовать, тем крепче будет стоять на ногах вся экономика.
— Как работающие пенсионеры реагируют на заморозку индексации? Перестают работать?
— Они не перестают работать, но зачастую делают это либо без оформления, либо в статусе самозанятых. И в результате не платят те налоги, которые могли бы платить. Получается, что государство, экономя на индексации их пенсий, больше теряет, чем приобретает. Мы знаем, что в 2013 году было 13 млн занятых пенсионеров, сейчас официально их только 7 млн — сокращение почти в два раза. Это связано и с отсутствием индексации.
— При этом, по данным Росстата, в 2023 году после выхода на пенсию россияне стали работать дольше — почти 7,5 лет. Правда, если брать обычных пенсионеров, не получающих досрочную и военную пенсию или пенсию по инвалидности, то они, наоборот, стали работать меньше — всего 2,3 года после оформления пенсии по старости (в 2020 г. было 5,82 года). О чем говорят эти цифры?
— Они, во-первых, отражают рост количества получателей социальной пенсии — так как она довольно маленькая, люди вынуждены продолжать работать. Во-вторых, они отражают эффект от повышения пенсионного возраста: те люди, которых статистика раньше видела бы как работающих пенсионеров, теперь просто работают, не имея права на пенсию. И в-третьих, как мы уже сказали, это результат ухода пенсионеров на неформальный рынок труда, из желания не терять индексацию.
— Одна из фракций Госдумы предложила установить досрочное назначение страховой пенсии по старости многодетным родителям. Так, чтобы, например, в семьях с тремя детьми женщины могли пойти на пенсию в 53 года, мужчины — в 58 лет. Такое предложение может получить поддержку правительства?
— Я думаю, что нет. Это чистой воды популизм, таких примеров в мире я не знаю. Если человек по своим физическим возможностям может продолжать работать, зачем его раньше времени гнать на пенсию? Единственно, что было бы разумно сделать применительно к многодетным мамам, например, — это изменить систему учета их стажа. Сейчас дополнительные баллы можно получить только за четверых детей, а если их 5 и более, то это уже не учитывается. Это неправильно, 1,5 года стажа надо учитывать за каждого ребенка, сколько бы их ни было.
— Минобороны подготовило законопроект, в соответствии с которым военные пенсионеры смогут получить полную компенсацию пенсии на время службы в зоне спецоперации. Разумное решение?
— Безусловно. Люди рискуют жизнью, экономить на них было бы абсолютно неправильно. Человек ведь может погибнуть и вообще не увидеть никакой пенсии.
Плюсы и минусы реформы
— Пенсионная реформа 2019-2028 гг. в этом году проходит свой экватор. Можно ли подвести промежуточные итоги?
— Плюс новой системы в том, что она привела на рынок труда миллионы людей, которые утратили право на пенсию и вынуждены были продолжать трудиться. А государство сэкономило огромные средства для бюджета. В долгосрочной перспективе смещение пенсионного возраста потенциально может улучшить отношения работодателей к людям старшего поколения. До этого же было много примеров возрастной дискриминации — зачем, например, тратиться на повышение квалификации 50-летнего работника, если через 5 лет он уже будет «отрезанный ломоть»?
Но повышение пенсионного возраста должно накладываться не просто на увеличение продолжительности жизни. Должна расти продолжительность здоровой жизни. Важно, сколько лет человек после достижения пенсионного возраста сможет ещё быть активным. Нужна соответствующая государственная политика по укреплению здоровья, профилактике заболеваний, снижению инвалидизации и пр.
Пока реформа дала людям больше минусов. Ведь те доходы, которые они могли бы получить уже сейчас, они получат только через несколько лет.
— Задам, может быть, наивный вопрос: а совсем без повышения пенсионного возраста нельзя было обойтись?
— Есть расчёты немецких специалистов, которые оценивали возможность при меняющейся демографии и сохранять приемлемый уровень пенсионного обеспечения, и не повышать пенсионный возраст. Они пришли к выводу, что условием для такой модели является рост производительности труда. Если государство обеспечивает ежегодный прирост ВВП в размере 4 и более процентов, то экономика совершенно спокойно позволяет содержать всех пенсионеров, не повышая пенсионный возраст.
Основной нашей проблемой был и остается рынок труда, низкий уровень заработной платы. Если она не будет расти, то и денег на пенсии не будет хватать. Я делал свои расчеты: в нынешних условиях человек, который получает медианную заработную плату, может рассчитывать всего лишь на 12 тыс. руб. страховой пенсии. Если добавить 7,5 тыс. руб. базовой части, которая предоставляется всем, то получится порядка 19,5 тыс. Негусто, прямо скажем.
Что не положили в корзину?
— За чертой бедности сейчас живут менее 10% россиян (14,3 млн) — это самый низкий показатель за последние 30 лет. О чём это скорее говорит? О том, что доходы заметно подтянулись? Или о том, что планка бедности у нас слишком низкая?
— За чертой бедности у нас оказываются в основном работающие россияне. В 2018 г. было принято решение, что МРОТ не может быть меньше прожиточного минимума. И это автоматически сократило количество бедных. Но тут есть одна хитрость. Дело в том, что размер минимальной зарплаты не учитывает тот факт, что её получатель должен заплатить НДФЛ. И получается следующая картина: человеку начислили зарплату в размере МРОТ, бедным он формально не считается. После чего он платит с этой зарплаты 13% налога и фактически уходит за черту бедности.
В европейских странах есть понятие необлагаемого налогом дохода. Его размер привязан к размеру прожиточного минимума. У нас, к сожалению, этого механизма нет, и было бы правильно его ввести. Это в значительной степени помогло бы нам бороться с бедностью.
— А сам прожиточный минимум пересчитать не надо?
— Надо. Он у нас, например, не учитывает расходы на такие жизненно важные товары, как смартфоны или компьютеры. С одной стороны, государство у нас активно проводит политику цифровизации, а с другой, в прожиточном минимуме такое потребление жизненно необходимым не считается. Как с этим быть? Потребительскую корзину надо считать не нормативным способом, как в СССР, а исходя из реальных потребностей домохозяйств. Это даст более широкий перечень товаров и услуг, более четкое понимание расчета прожиточного минимума. И постепенно надо двигаться к тому, чтобы этот минимум составлял не менее 50-60% медианного дохода.
