В воскресенье, 11 октября, в подмосковном Пушкине 43-летняя учительница английского повесила в квартире собственного четырехлетнего сына. А в Саратове 17 октября 39-летняя Татьяна Астрюхина выбросила из окна двух дочерей: восьмилетнюю Женю и пятилетнюю Свету.
По информации СМИ, учительница из Пушкина уже наблюдалась у психиатра с подозрением на шизофрению, но на учёте не состояла. В последнее время близкие отмечали, что у неё появилась сильная апатия.
Татьяна Астрюхина в поле зрения психиатров не попадала, но сильно переживала из-за развода с мужем и принимала антидепрессанты.
Мы попросили астраханского врача-психиатра Александра Шишлова рассказать, что происходит с помощью душевнобольным людям в нашей стране.
Александр Шишлов в 2017 году сам попал в трагическую ситуацию. Его обвинили в том, что он слишком рано выписал из стационара пациента с шизофренией. Через 2,5 месяца мужчина зарезал полуторагодовалую дочь своей племянницы, а при задержании был убит полицией. Оказалось, что мужчина не являлся на учет к районному психиатру и перестал принимать лекарства. Его семья никому об этом не сообщила, несмотря на то, что мужчина медленно скатывался в психоз. Закончилось все смертью ребенка и самого пациента. Но судили за это Шишлова, когда-то выписавшего его из больницы на амбулаторное наблюдение. Врача признали виновным и отправили в колонию. Но суд высшей инстанции, изучив все обстоятельства дела, в конце концов пришел к выводу, что доктор невиновен. Сейчас в отношении Шишлова прекращено уголовное преследование, приговор о запрете на врачебную деятельность отменен. Его даже приглашали на прежнее место работы, но Шишлов отказался, посчитав, что старшие коллеги из врачебной комиссии (которые вместе с ним также подписывали выписку сложному пациенту) его предали, подставив под уголовное дело.
СМИ и нищета
«Проблемы порождены прежде всего социально-экономическими причинами и общим моральным упадком. Это не связано с какой-то политической обстановкой, тем более с пандемией COVID-19. Главный стрессогенный фактор — нищета. Он многоплановый. Бедность не позволяет государству расширить количество медработников. Это резко снижает возможности контроля и надзора за психически больными, — комментирует возросшее число резонансных преступлений Александр Шишлов. — И для душевнобольных нищета, в свою очередь, также является психотравмирующим фактором. Люди этой помощи просто не получают».
По мнению Александра Шишлова, помимо нищеты, в подобного рода преступлениях виноваты сами средства массовой информации.
«СМИ охотятся за такими фактами. Потому что для некоторых медиа это тренд, средство заработка, — говорит психиатр. — Это лукавство, что такая информация востребована обществом. Ведь тренд строят они сами. И лишь вторично идёт запрос. Потому что, если регулярно вдалбливаешь, человек запомнит. Человеку покажется это приемлемым. Не потому, что это ему нравится, а потому, что слишком долго и регулярно вбивали в голову».
Гуманность и репрессивность
Александр Шишлов говорит, что психиатрия исторически была стигматизирована. Негативно относятся как к психически больным, так и к докторам. В советское время было распространено убеждение, что врачи в угоду советской власти занимаются карательной психиатрией. Но порядка, по его мнению, было больше, чем сейчас.
«После перестройки психиатрию обвинили во всех грехах и в значительной мере лицемерно трансформировали. Отношение к психически больным сформировалось двоякое. С одной стороны, есть тренд на гуманизацию. Причем вплоть до неуместных форм в рамках антипсихиатрического течения: закрыть больницы и выгнать всех больных на улицу, признать их альтернативно одаренными в силу толерантности и политкорректности, — говорит Шишлов. — Вторая крайность — наоборот, излишне репрессивная позиция государства. Она просыпается, когда очередной больной совершает резонансное преступление. Вот тут общий тренд на гуманизацию не просто уходит на второй-третий план, а вообще тает, как дым. И если за преступление не может по какой-то причине ответить пациент, то случается то, что произошло со мной: крайним становится врач. Если бы полиция не расстреляла в упор моего пациента, то он бы вновь отправился на длительное принудительное лечение».
Александр Шишлов говорит, что медики умеют находить между двумя этими позициями (гуманность и репрессивность) компромисс, но всё равно испытывают «невероятный и чудовищный правовой гнёт». Помочь могли бы родственники, но из-за падения уровня жизни и общего морального упадка пациенты отказываются от поддерживающей терапии, что и провоцирует трагедии.
«Психические заболевания сами по себе не обуславливают ни в коем случае совершение преступлений. Они лишь способствуют. А конкретные факторы — это невнимание родных к изменившемуся состоянию пациента и самовольный отказ от поддерживающей терапии (то, что он должен принимать дома неопределенно долгий срок). Это то, чем пренебрегают, — говорит психиатр. — Наиболее резонансные преступления совершают пациенты, которые характеризуются отсутствием комплаенса (compliance — готовность пациента выполнять рекомендации врача, его добросовестность и склонность к лечению — прим. авт.). Они обычно проживают в неблагополучных семьях. В последнее время количество таких людей растет. Причем не с точки зрения заболеваемости. Их процентная доля однотипна. Растет стрессогенность жизни. Это способствует рецидивам преступного поведения. Это за пределами медицинских возможностей, врач на это повлиять не может».
«Нужна система»
Чтобы снизить количество таких трагедий, государство должно усилить систему контроля, считает Шишлов. Так, в развитых странах хорошо отработано взаимодействие между психиатрами, полицейскими и социальными службами. У нас же оно прописано только на бумаге.
«Формально у нас психиатр может навестить асоциального пациента с полицейским. Но правоохранительные органы в целом относятся крайне пренебрежительно к такому контингенту, полностью перекладывая всё это на врачей-психиатров. А с соцслужбами, которых у нас вроде бы много, полноценный контакт не налажен. А ведь именно совместные усилия могли бы сформировать ту самую систему постоянного многокомпонентного контроля, где частота этих контактов была бы чаще. Это позволило бы фиксировать малейшие изменения в психическом состоянии. А не только когда пациент окажется в пропасти безумия, от падения в которую его остановить будет уже практически невозможно. Как и удержать от совершения правонарушения против окружающих людей или себя самого», — уверен психиатр.
