«О чём я думаю в последнее время? Пожить для себя или продолжать своё дело? Есть человек, который служит в нашем театре и которого я рекомендую на своё место. Но я не могу все бросить, сказав: “Я устал”».
Такими мыслями народный артист и худрук Малого театра Юрий Соломин делился пять лет назад. Не предполагая, что совсем скоро уйдет в другой мир супруга Ольга Николаевна, а он сам сильно сдаст, оставшись без любимой женщины, с которой прожил непростые, но счастливые 65 лет. Сегодня в Малом театре коллеги и поклонники провожают Юрия Мефодьевича в последний путь.
Поколение великих
Но и тогда, в 2019-м, когда Минкультуры подписало с ним бессрочный контракт, и позже Юрий Мефодьевич считал недопустимым назначение на должность руководителя кандидатуры сверху.
По Уставу Малого театра худрук выбирается коллективом. Так было и с ним 35 лет назад. Даром, что в последнее время все чаще звучали предложения изменить документ. «Желающих дать под зад коленкой всегда хватало. Но под зад коленкой в Малом театре не получится, никто тут зад не подставит», — жестко говорил интеллигент до мозга костей Соломин.
«Камертон эпохи», «патриарх русского театра», «глыба», «человек с большим сердцем», «замечательный, чудный артист», «величайший художник», «выдающийся мастер русской сцены и культуры», «великий творец»… Кажется, никаких слов не хватит, чтобы описать в полной мере личность Соломина, покинувшего этот мир в 88 лет.
Жизнь его получилась долгой. Судьба — яркой. А уход — щемящим. Врачи выписали Юрия Мефодьевича из стационара с уверенностью, что самое страшное позади — два месяца после инсульта Соломин находился под их присмотром. Даже в палате интенсивной терапии следил за тем, как идут дела родного театра. Стремился быстрее вернуться к обычной жизни. Но после выписки протянул дома чуть больше суток.
Соломин был одним из тех, чью потерю обществу еще предстоит осмыслить, но с чем невозможно будет смириться.
Фраза «незаменимых нет» в сфере культуры и искусства звучит как издевка. В последние годы невосполнимость потерь в театральном мире даже слишком очевидна. Олег Ефремов, Юрий Любимов, Олег Табаков, Марк Захаров, Галина Волчек. И вот теперь — Юрий Соломин. Все это — поколение великих Личностей, каких уже почти не осталось среди их ровесников. И не видно в стане деятелей культуры среднего возраста.
«Иначе было нельзя»
Актеры, режиссеры, художественные руководители (некоторые еще и директора) своих театров, они были очень разными. По-разному складывались их карьеры в кино и на сцене. Но одно у мэтров было общее: родившиеся в первой половине прошлого века, пережившие Великую Отечественную, голод, холод, житейские неурядицы, они приходили в театр как в храм. И оставались верными ему до конца дней. На них держался и благодаря им развивался Русский театр. Хотя переживали они не только бешеный успех и любовь зрителей, но и всевозможные катаклизмы. Хватало их у каждого с избытком: и в советские годы, и в эпоху новой России.
Проблемы приходили не только извне, когда нужно было резать по живому уже готовые спектакли, а неугодные партии и правительству совсем убирать из репертуара. Трудности возникали и в труппе каждого театра, где служили талантливые, но пьющие личности, которых нужно было вытягивать из болота, давая им очередной шанс, и середнячки. которых тоже надо было держать в тонусе… А для этого нужна была железная, диктаторская рука, которой, несомненно, обладали Ефремов, Табаков, Любимов, Захаров, Соломин. И даже Волчек, которую многие актеры считали второй мамой. Вспоминая Соломина, режиссёр Андрей Житинкин сказал: «Соломин жесткой рукой руководил — иначе нельзя. Но при этом он бывал очень сентиментальным, невероятно душевным. Он был разным… Всё мог простить артисту, если тот талант. Мера таланта для него была определяющей, она всегда перевешивала проступок артиста».
Однако, пока одни делали всё, чтобы сохранить русский театр, другие деятели культуры с упоением боролись за свободу, против авторитаризма. Последние победили. Только когда дым после сражений и победных салютов рассеялся, всем стало ясно, что свобода не способствует рождению талантов. Да, она дает право голоса всем. Но голоса великих тонут в хоре серостей. Как изменились после ухода Личностей тот же «Современник», Таганка или «Ленком», говорить не приходится. Не горят там больше ночами костры, возле которых желающие купить билет ждали открытия касс. Не обсуждают их спектакли ни в газетах, ни в транспорте, ни на кухнях. И в зрительных залах всё чаще зияют пустые места.
Отец не увидел
Для Соломина Малый театр стал судьбой на 66 лет. И судьбу эту он выбрал сам. Родился он на краю страны, вдали от театральных центров. Мама с папой были музыкантами. Но дома и дворцы пионеров работали и на периферии, и с ранних лет Юра участвовал в детских спектаклях.
А потом посмотрел научно-популярный фильм «Малый театр и его мастера», узнал о знаменитой «Щепке». И все сам для себя решил: «В Москву, в Москву!» Хотя в семье даже денег на поезд не было, да и ехать от Читы до столицы нужно было семь с половиной суток. Хорошо, что у отца было право бесплатного проезда по железной дороге.
В столице пришлось жить на вокзале. Пока Юра проходил творческие туры в училище, деньги и документы у отца украли. Нужно было собираться домой… Всю жизнь Юрий Мефодьевич будет помнить и благодарить Веру Пашенную, которая, узнав о беде, сказала ему: «Оставайся». Хотя вряд ли даже она, великая, могла увидеть в несчастном парнишке талант. А может, все-таки могла?..
Не раз потом легендарная актриса поможет способному провинциалу. Например, «сосватает» в несколько фильмов. В том числе в «Войну и мир» Бондарчука, где Соломин мог бы сыграть Андрея Болконского. Вера Николаевна останется примером для него во всем — и в деле служения Мельпомене. И в обычной жизни, которая у актера долго была неустроенной. Женился-то еще студентом, родилась дочь, а ютиться приходилось в коммуналке.
Окончив Щепкинское, Юрий поступил в труппу Малого театра. Играл сначала маленькие роли, потом — побольше. Затем — главные. В 24 года начал преподавать. Активно снимался. «Дерсу Узала», «ТАСС уполномочен заявить…», «Адъютант его превосходительства», «Обыкновенное чудо»… Отец, правда, ничего не увидел — умер в 55 лет.
Ролей на экране у Соломина могло быть гораздо больше, а карьера в кино — значительно ярче. Но когда коллектив Малого выбрал его худруком, от многих предложений он вынужден был отказываться. Потому что руководил, выходил на сцену, ставил спектакли, снимал фильмы… Но главное — сохранял традиции Русского театра. И очень обижался, когда Малый называли застывшим организмом и музеем.
«У нас есть ниша, — говорил Юрий Соломин. — Сохранение русской театральной школы». Но ведь при этом выполнялся план, который ставили Малому как государственному театру. И зарабатывал коллектив неплохо, часто выезжая на гастроли. А еще помогал старым и больным актерам труппы — деньгами, лечением. Сам Соломин решал многие бытовые проблемы коллег — ходил, просил, договаривался. Как Табаков, Волчек или Любимов, прощал талантливым актерам их слабости. И так всю жизнь. Пока силы не покинули его…
