Лидер и основатель легендарной группы «Дюна» Виктор Рыбин 21 августа отмечает юбилей — 55 лет. «АиФ» поговорил с именником о том, для кого сейчас поет «Дюна», прорываются ли к Рыбину в гостиницу поклонницы и что дарят на концертах.
Владимир Полупанов, «АиФ»: В «Википедии» написано, что ты советский и российский певец...
Виктор Рыбин: А что в этом плохого?
- …кем ты в большей степени себя ощущаешь: советским или российским?
- Когда мы начинали, пели в Советском союзе и были советскими артистами, а потом плавно и органично стали российскими. Причем, в советском периоде я чувствовал себя «иностранным» музыкантом. Мы слушали тогда преимущественно западную музыку. Старались, во всяком случае. Потому что учиться надо было на чём-то. В Советском союзе была хорошая школа классической эстрады. А своей школы рока у нас не было. Мы любили рок. Поэтому посматривали на Запад. И чувствовали себя в СССР передовыми людьми потому, что несли западную культуру советскому народу. На самом деле, это было глупостью. Потому что советскому народу не нужна была никакая западная культура. И нынешнее время это показало. Песни советских групп «Веселые ребята», «Поющие гитары», «Песняры», «Поющие сердца» и т.д. и сегодня востребованы не меньше, чем образцы западной музыки.
Я родился в 1962 году в великой стране, через год после того, как наш Юрий Гагарин первым полетел в космос. Я и тогда гордился своей страной. И сейчас горжусь, что живу в не менее сильном государстве, а в чем-то, может быть, и более сильном, чем СССР. Потому что сейчас наши мозги сказками о западном мире не затуманить. Мы можем сами посмотреть этот мир своими глазами. Нас, рожденных в СССР, трудностями не напугать, у нас уже иммунитет ко всему. Нет каких-нибудь западных продуктов — и ладно. Да мы в советское время росли на жареной картошке с салом и яичнице. И все было отлично. Да, мы радовались, когда мама на праздник привозила сыр «Виолу». Но «Янтарь» был не менее вкусный.
- У тебя за плечами учеба в военно-морском училище Северодвинска. Страсть к морю сохранилась?
- Хотя мой праздник 19 марта — День подводника — я всегда отмечаю и День Военно-Морского Флота, и День работников водного транспорта. В этом году учредили День кораблестроителей. Конечно, моя любовь к морю осталась. Это моя третья страсть. После Наташи и музыки.
- У тебя, я слышал, в собственности несколько теплоходов?
- У нас с Наташей на двоих два действующих, и один мы еще строим. Сейчас я разговариваю с тобой (по телефону — Ред.), находясь на одном из них.
- По каким маршрутам ходят ваши теплоходы?
- По рекам России. Протяженность единой водной системы РФ — 6 тысяч километров. Поэтому я всегда говорил, что Долгопрудный, где я живу, это город-курорт и «порт пяти морей». Отсюда можно в любую сторону идти водным путем — если тебе надо на Питер, ты уходишь налево на Рыбинское водохранилище, а если на Волгу, то направо. Далее можно выйти на Дон, затем в Азовское море и дальше. Если твоя лодка имеет разряд морского плавания с литерой М, то можно загрузиться в Долгопрудном и уплыть в любую точку мира.
- Так ты можешь, наверное, не петь уже, а просто сдавать в аренду теплоходы?
- Не могу. Для того, чтобы содержать теплоходы, мне приходится петь. Мы их в аренду особенно не сдаем, потому что это не бизнес, а увлечение. Музыка — по-прежнему локомотив. И финансовый, в том числе, как ни странно. Хотя ничего в этом странного. Это наша профессия.
- Удалось ли тебе попасть в «страну Лимонию», о которой ты поешь в одноименной песне?
- Если речь идет о рублях, то да.
- До сих пор эта песня актуальна, по-твоему?
- Конечно, актуальна. Все мы мечтаем, ищем себе место, где у нас не будет проблем. Людей что интересует? Чтобы не было материальных проблем. Чтобы детей можно было выучить, самим более-менее комфортно жить. И все это упирается в деньги, а деньги в работу. Цепочка правильно выстроена. «Страна Лимония» с юмором эту схему описывает.
- Еще у вас есть песня «Привет с Большого бодуна». Когда ты в последний раз находился в состоянии большого бодуна?
- Очень давно. Наверно, последний раз году в 90-м. Когда мы с Наташей познакомились, я побухивал пару месяцев, а потом перестал. Сейчас пью в меру, в хорошей компании — пивка или винца легкого. Я вспоминаю свою юность — тогда была задача не насладиться напитком, а выпить, чтобы повеселиться и почудить. А сейчас задача другая. Посидеть с друзьями, расслабиться, поговорить и ощутить вкус напитка.
- Вы воспели бодун с какой целью? Чтобы сообщить, что и это состояние бывает продуктивным?
- По большому счёту никого не интересует смысл песни — запоминаются, как правило, хлесткие фразы. В этой песне хлесткая фраза — «Привет с Большого бодуна». А песня сама по себе как раз о культуре пития.
- Ты рассказывал мне, как в 90-е пел на сходках у бандитов, а они тебе потом подарили автомат Калашникова.
- Подарили, но я его тут же вернул. И сделал так, чтобы не обидеть тех, кто мне его подарил. Сам понимаешь, дарили мне его люди с определенными взглядами на жизнь.
- А что сегодня дарят?
- На днях у нас был концерт в Луховицах. И нам подарили корзинку луховицких огурцов, морковки и свеколки. Вот это подарок! Класс!
- По тому, какие дарят подарки, можно судить о том, в каком состоянии находится страна?
- Наша страна всегда в нормальном состоянии. В 90-е просто кто-то был озлоблен, кто-то растерян. Но все равно, страна жила нормальной жизнью. Как тогда дарили мягкие игрушки, так и сегодня дарят. Мне уже 55 лет, а все равно несут. То бутылку коньяка подарят, то на сцену ящик пива вытащат. Страна наша ни на минуту не умирала. Я всегда говорю, что «Дюна» пела и всегда будет петь для тех, кто не умер в 90-е. Наши люди и после 90-х не скурвились, не испортились. Сами выросли, профессию получили, детей воспитали. И остались в стране. Вот мы, «Дюна», оттуда.
- А для тех, кто уехал из страны, вы не поете?
- За 30 лет существования «Дюны» мы ни разу не были за границей на гастролях. Ни в Германии, ни в Израиле, ни в Америке. Нигде. Нас не приглашают, видимо, потому что мы не для них, как мне кажется. Мы поем для всех, просто песня «Коммунальная квартира» — это же про нашу страну. Про тех, кто здесь живет.
- Но так ведь те, кто уехал, сполна «насладились» жизнью в коммуналках здесь. Поэтому и уехали, возможно.
- Видимо, они про это хотят забыть и никогда не вспоминать.
- У вас с Наташей (Сенчукова, жена — Ред.) много дуэтов. Тебе больше ни с кем не хотелось спеть, или жена не разрешает?
- Ни с кем я больше не хочу петь. Мне с Наташей поётся лучше всего! И зачем мне кого-то еще вытаскивать? Семейный дуэт — это здорово. Гонорар уходит в одну семью.
- А активные поклонницы у тебя остались?
- У меня своеобразные поклонницы. И потом я не дамский угодник. И всегда это подчеркивал. Женщины воспринимают меня, как смешную поющую игрушку.
- То есть у гримерки не стоят, в гостиничный номер не рвутся?
- У гримерки стоят. В гостиничный номер не прорываются. Потому что знают, что я на гастролях с Наташей.
- Умеешь ли ты валять дурака? И когда ты в последний раз это делал?
- Многие считают, что я только и делаю — валяю дурака. Раньше была такая хохма, что валять дурака — это пытаться поднять пьяного. Я валяю дурака только в своей компании и когда есть настроение.
- Как дела у Сергея Катина, с которым вы создавали «Дюну»? Или вы не общаетесь?
- Он будет на дне рождения. Мы общаемся. У Сереги бизнес, который связан с винилом. Он еще в школе винилом занимался. И это детское увлечение превратил в серьезный бизнес. Он не только в России, но и в Европе торгует. У него крупная компания. Оказывается, рынок винила во всем мире гигантский. Я сам этого не знал, пока не столкнулся. Мне нужно было подарить одному человеку виниловую пластинку Deep Purple «In rock» 70-го года. Я обратился к Сереге, и он меня просветил.
- «Дюне» в этом году исполнилось 30 лет. Коллектив до сих пор востребован или ты до сегодня ездишь чаще как сольный исполнитель?
- Кому я нужен как сольный артист? Это если кто-то денег жмет на дорогу… А так обычно все «Дюну» хотят. Мы работаем. У нас все в порядке. The Rolling Stones же никуда не делись. И мы так же.
- Ты «Дюну сравниваешь с «роллингами»?!!!
- А что в этом такого? Они там круты, а мы здесь.
- Панамку и пиджак со значками ты по-прежнему используешь в концертах?
- В этой панамке и пиджаке я выступил пару раз. И на всю жизнь прилепился ко мне этот образ. Матом ругнёшься случайно, и тебя будут считать всю жизнь матершинником. Один раз напился, стошнило тебя, и все считают — алкаш. А человек просто не пьет, возможно, потому, что его от алкоголя тошнит. Так и панамка с пиджаком ко мне прилипли. Нормальная одежда у меня на концертах. Просто она веселая, разноцветная. Но панамки нет. И пиджак со значками я давно на гвоздь повесил. На концертах в нем тяжело, жарко. Нужна легкая одежда. Шевелимся мы много, потеем сильно, поем громко.
- Ты какую-нибудь общественную работу сейчас выполняешь?
- Не скажу. Чего об этом говорить? У каждого человека есть своя общественная работа. У кого-то поменьше, у кого-то больше. Стараюсь не отставать. Занимаемся.
- У тебя дочь служит в полиции. Сын студент. Никто из них не пошел в музыку?
- У Васи есть группа. Играет.
- А въезд на Украину тебе запрещен?
- Не знаю. Не пробовал. Да и не хочу туда ехать. Мы даже когда были популярны, редко туда ездили. Как-то не сложилось. Наша территория — Российская Федерация.
- Не смотрел ли ты батл между рэперами Оксимироном и Гнойным?
- А что это?! Я правда не знаю, что это. Это что, человека так зовут — Гнойный?
- Это такой псевдоним.
- Это … какой-то! Прости меня.
- Остались ли у тебя еще мечты?
- Остались. Я мечтаю о том, чтобы дети нашли себя в жизни. И еще мечтаю построить четырехпалубный теплоход. И чтобы я сам проект придумал.
- Как будешь отмечать день рождения?
- В шортах. Около бассейна. Придут друзья. И мы дадим небольшой концерт для них в Долгопрудном. А где мне еще отмечать? Это же город-курорт.
