На Антона Богданова и его партнеров из сериала «Реальные пацаны» еще долго будут смотреть сквозь призму этого популярного проекта. Хотя актеры за эти годы уже создали массу всего, помимо образов грубоватых недотеп из Перми. Богданов снялся и снимается в десятках кассовых фильмов («Т-34», «Огонь», «Чемпион мира» и др.), выступает как режиссер и продюсер («Нормальный только я», «Иван Семенов: Школьный переполох» и др.) и давно перерос своего Антоху из «пацанов».
Перед стартом нового сериала «Как Деревянко Ломоносова играл» (СТС, с 26 февраля) специально для портала aif.ru Антон Богданов рассказал и о своих новых проектах, и о том, какой видит дальнейшую карьеру.
Можно ли переплюнуть Ломоносова?
— Антон, вы говорили, что сейчас вам интереснее заниматься режиссурой. Так почему согласились на съемки в этом проекте?
— Меня привлекли к одной из главных ролей. К тому же я большой любитель экспедиций, очень люблю бывать в отдаленных уголках нашей страны. Ну и сработал закон подлости — как только ты сообщаешь, что сам хочешь поснимать, так тебя сразу приглашают в интересные проекты как актера. Но в этом году у меня у меня будет много и актерских, и режиссерских работ.
— Сериал «Как Деревянко Ломоносова играл», на первый взгляд, не в тренде, сейчас все в основном стремятся про Патриаршие снимать...
— Это разные форматы. Вся эта модная история про психологов, маньяков, сыщиков идет в основном на онлайн-платформах. А человек, удаленный от МКАДа, как раз смотрит «Реальных пацанов» и «Как Деревянко Ломоносова играл» — то есть то, что близко народу. К тому же нельзя быть всегда на острие моды, хочется ведь и чего-то душевного. А этого как раз часто и не хватает.
— Проект рассказывает о ваших краях. Вы же в Мурманской области родились...
— Да, это арктическая история, и, наверное, мои корни дают о себе знать. Я-то в Мурманске прожил всего два месяца после рождения, но северный характер во мне присутствует.
— Что-то знали о поморах до работы в сериале? Или пришлось что-то читать, узнавать, чтобы понять этих людей?
— Ну, мы все знаем про Михайло Васильевича Ломоносова... А я, в силу своей обширной гастрольной деятельности, знал и о Поморье. За два минувших года я четыре раза был в Архангельске, помимо съемок, — и на кинофестивале, и с театральными гастролями, и на встрече с руководством края.
— Есть в тех краях что-то, что и позволило именно там родиться Ломоносову?
— Уверен, что в России в каждом крае есть свой самородок, а то и два, три. Например, Пермский край очень богат на творческих людей — с Урала у нас вообще целая плеяда и актеров, и музыкантов. Но Ломоносов — титаническая фигура. Он один и навсегда. И переплюнуть его не получится.
«Грязными ложились — грязными вставали»
— Ваш герой — глава крестьянской семьи. У вас есть какие-то его черты?
— Думаю, да. В детстве много времени проводил в деревнях, и сам я парень рукастый. Выживу и в загородном доме, и в лесной избушке. И дрова колоть умею, и готовить, и ремонтировать — не пропаду точно. Когда приезжаю к родственникам в деревню, выгляжу примерно как мой персонаж Егор. У меня начинают замасливаться волосы, надеваю какую-нибудь рубаху пожеванную и штаны, мне во всем этом комфортно. И тут же нахожу себе какое-нибудь дело.
— А как вам работалось с Павлом Деревянко?
— С Пашей мы знакомы давно, а вот на одном проекте у нас дороги до этого не пересекались. И как только мы увидели, что здесь нас обоих утвердили, то очень порадовались — позвонили друг другу, поздравили.
— Актеры старой школы любили рассказывать байки со съемок. Сейчас время на общение остается? Или с развитием индустрии и отношения стали сугубо деловыми?
— Мне кажется, дело, скорее, в развитии интернета и в огромном количестве мессенджеров, в которых надо успеть всем ответить вечером после смены. Но на этот раз мы снимали там, где связи просто не было. Так что пообщались друг с другом.
Мне вообще, только бы не сглазить, безумно везет на экспедиции и коллективы. Для меня любой проект, связанный с экспедицией, — классный, колоритный, интересный, веселый. В экспедиции тебя ничто не тяготит, не надо бежать домой, покупая по пути продукты, забирая что-то из химчистки, и так далее. Ты приехал работать. Ответил на важные звонки — и остальное время погружен в роль. Помню, на фильме «Т-34» мы толком даже не мылись, грязными в мазуте ложились и такими же грязными вставали. Потому что мы знали, что утром гримеры сделают нас грязными и кровавыми — отмываться смысла нет. А значит, и в образе ты остаешься дольше.
«Мне говорили: не валяй дурака!»
— Павел Деревянко играет в этом сериале под своим настоящим именем. Вы в «Реальных пацанах» тоже оставили своему персонажу свое настоящее имя. Стоит или не стоит проводить такой эксперимент? Ведь зрители могут воспринимать потом вас как персонажа фильма.
— Думаю, в этом нет ничего страшного. Все-таки мой Антоха в «Реальных пацанах» — это вымышленный образ. Мы же в жизни себя так не вели, все-таки уже к тому времени окончили Институт культуры. Оставить нам наши имена и фамилии решили не мы сами, а сценаристы, чтобы максимально приблизиться к реальности.
А у Паши сейчас немного другая история. Он же и играет актера Павла Деревянко. Конечно, Паша старался создать некий собирательный образ московского артиста и предстать таким, каким его хотели бы видеть или видят по телевидению. Хотя в жизни он очень скромный, веселый, добродушный. Но здесь у него есть немного снобизма столичного жителя с большими деньгами. Не вижу опасности в том, что твой персонаж — твой полный тезка.
— При этом зрители вполне могут путать роль и актера. Неужели вам не кричали панибратски: «Здорово, Антоха!»
— Бывало, конечно. В 2010-м этот сериал был знаком всей стране, всем он был до боли родным. Поэтому большинство зрителей считали, что мы так и живем, как показано на экране.
— Антон, а почему вы решили, что вам сейчас интереснее поработать режиссером и продюсером?
— Мне кажется, что я просто вернулся к истокам, ведь и по образованию я режиссер.
А вот актерство как раз появилось в моей жизни случайно. Но я нисколько не тушуюсь, потому что из пяти лет обучения четыре года у нас был драматический актерский курс. У нас было все — и сценическая речь, и фехтование, и так далее, и тому подобное. Но на самом деле я со школьной скамьи мечтал снимать. Просто в мою жизнь неожиданно ворвались «Реальные пацаны», потом снимался у Тимура Бекмамбетова в «Джентльмены, удачи!», потом пошли «Елки» и другие фильмы, позже появился «Т-34».
Но после ухода из «Реальных пацанов» я сказал: «Ребята, я все-таки хочу идти в кинорежиссуру». Мне говорили: «Антон, зачем тебе это надо? Не валяй дурака!» Но я все равно пошел на вторую «вышку» учиться к Павлу Семеновичу Лунгину. И после моего режиссерского дебюта — фильма «Нормальный только я» — меня засосало.
— В свой режиссерский дебют «Нормальный только я» вы заполучили Константина Хабенского. Как вам это удалось?
— За счет его огромного сердца, открытости и любви к хорошему материалу. Мы очень подружились на фильме «Огонь». И в один из вечеров, который мы коротали вместе на съемках, я говорю: «Константин Юрьевич, есть идея написать вот такой сценарий». На что он, к моему удивлению, сразу сказал: «Какая классная идея! Напишешь — звони». Он прочитал сценарий и тут же: «Все! Я с вами».
— Вы снимались в ремейке «Джентльменов удачи» с Сергеем Безруковым. Вы, по-моему, сдружились после этой картины?
— Да, сдружились. Но я к нему всегда только с тотальным уважением, все-таки он стал моим худруком в театре (Сергей Безруков художественный руководитель Московского губернского театра — прим. ред.). Наше знакомство и помогло мне прийти в театр, кстати. Это стало новым витком в моей карьере. Потому что после «Джентльмены, удачи!» он позвонил и сказал: «Антон, у нас молодой театр, и я хочу тебе предложить главную роль в нашей новой пьесе». Я, конечно, тут же: «Готов! Хочу!» И так началась моя театральная история.
«Не жалел ни капельки»
— Вы играете в театре Шарикова в «Собачьем сердце». Как образец брали фильм Владимира Бортко, где этого персонажа блестяще сыграл Толоконников?
— Нет, никогда. Это, наоборот, очень бы помешало. Переигрывать великого Толоконникова в мои планы точно не входило. И первые же репетиции показали, что им и не буду. Шариков Толоконникова немного сдержанный, пытается быть рассудительным, строит из себя умного, набивает себе цену и с каждой новой пятиминуткой фильма становится все важнее. Мой Шариков — легкий раздолбай, пьяница и тунеядец. Он больше... Афоня у меня получается. Мне даже потом говорили: «Антоша, такой ты прекрасный в спектакле! Но совсем ты что-то не злой. Шариков ведь такая мразота. А в твоего влюбляешься с первой минуты». А я говорю: «Ну, извините».
— Всенародную любовь и славу вам принес Антоха из «Реальных пацанов». Вы как относитесь к этой роли — благодарны ей или вас уже тяготит такое внимание к этой работе?
— Может быть, когда-то и пытался скрыться от этого, но это довольно быстро прошло. Понял, что мне действительно нравится мой Антоха, и я ему благодарен за такой старт и популярность. Но сам внутренне никогда не считал себя заложником одной роли. Поэтому спокойно отношусь к тому, что мне задают вопросы про «Реальных пацанов».
— Слышала, что именно Константин Хабенский вам посоветовал уйти из «Реальных пацанов»...
— Нет, он не советовал напрямую. Просто я с Константином Юрьевичем очень много делился чем-то сокровенным, теми вопросами, которые были у меня внутри. И так как мы с ним провели очень много времени на ночных сменах и много беседовали, я рассказал ему о своих сомнениях и усталости. И он мне сказал очень хорошую фразу: «Антон, иногда вырастаешь из штанов. И все». Я не расценил тогда это как совет. Он высказал свою мысль, и она просто подтвердила мое мнение, что я вырос из «этих штанов».
— Не жалели потом?
— Нет, ни капельки. Никогда. Вы знаете, я очень близко дружу с двукратным чемпионом мира по хоккею, фамилия которого известна очень многим. Так вот, он сейчас на пенсии уже шестой год и не играет, за эти годы ни разу не вставал на коньки. Говорит: «Не хочется. Вообще не тянет. Даже лед видеть не хочу». Двукратный чемпион! И он искренне любит хоккей, иначе не стал бы чемпионом. Но иногда настолько много чего-то в жизни, что хочется от этого просто отдохнуть. Поэтому, когда я видел на экране «Пацанов», то просто радовался за них. Начали новый сезон — круто.
— С ребятами у вас дружеские отношения до сих пор?
— Конечно! Общего чата у нас нет, но мы общаемся. Ребята и на премьеры ко мне приходили. Володькину музыку я в фильме своем использовал (Владимир Селиванов — Вован). С Машей Шекуновой мы года три играли в одной антрепризе. С Игорем Ознобихиным вообще очень дружим, семьями. Так что как-то все рядом.
«Главный секрет — полная свобода»
— Вы и в жизни были реальным пацаном? Вы как-то рассказывали, что вас из школы выгоняли.
— Да, было дело.
— Мама — завуч. А у вас подростковый бунт был?
— Наверное... Но нет, это точно не бунт против моей любимой мамы. Не скажу, что я был каким-то шалопаем, скорее непоседой. Мне было скучно сидеть на уроках, и перемены были скучными, и линейки. Хотелось какой-то активности, творчества. И сейчас я завидую школьникам, которые учатся в школах с творческим уклоном, где уже со второго-третьего класса есть творческие мастерские, театральные постановки. Там на хулиганство не останется и минуты. Мне кажется, хулиганство — оплот безделья. В тех же 1990-х, например, секции закрыты, спортивная площадка во дворе разворована. Что делать? Остается прыгать по гаражам.
— В чем секрет воспитания ваших родителей, раз у вас два высших образования?
— Полная свобода. Все остальное — моя заслуга.
— Над чем вы сейчас работаете? Снимаетесь или снимаете сами? Какие планы на этот год?
— Ой, планов много, не все, к сожалению, могу озвучить. Сейчас работаем над комедийным, смешным двенадцатисерийным сериалом. В апреле у нас уже старт. Летом я очень бы хотел снять третью часть «Семенова», пока дети актеры еще не очень выросли, надо успеть. Осенью хотим снять «пилот» детского сериала. На зиму у нас большая картина про блокадный Ленинград. Это будет оригинальный сценарий по реальным событиям. У меня дед погиб за Ленинград... Поэтому хочется что-то такое сказать.
