«Разрывался на два фронта, надо было врать». История любви Валерия Сюткина

Сложно поверить, но «стиляге» Валерию Сюткину — 60! Из них 25 лет он живет с третьей женой Виолой. Когда состоялась наша встреча с супругами, они прожили вместе всего ничего и, похоже, сами не предполагали, что смогут пройти рука об руку четверть века. А судя по свежим фотографиям в соцсетях, у Сюткиных и сегодня все ОК. И даже лучше.

ВАЛЕРИЙ

Когда Виола рожала, я забыл про все

Татьяна Уланова, АиФ.ru: Валера, факт присутствия мужчины при рождении ребенка уже никого не шокирует, тем не менее в среде шоу-бизнеса вы, по-моему, первый, кто отважился на такой шаг. 

Валерий Сюткин: Не вижу в этом никакого подвига. Может, в СССР мужчине было привычнее сдать женщину в роддом, а самому в это время устроить прощание с бездетным образом жизни, отметить событие в компании. У нас же это было обоюдным желанием.

— Считается, что, если отец сразу после рождения начинает общаться с ребенком, у них возникает очень близкая духовная связь...

— Я привез Виолу в два часа ночи, а девочка родилась в девять утра. И все время, пока готовят к операции, ты находишься в чрезвычайном волнении. Врачи говорят, что с мужчинами в момент родов жены нередко случаются обмороки. Меня ничто не шокировало. Помогал, чем мог, но волнение, конечно, было. Я даже забыл про камеру и фотоаппарат, которые были со мной. Врачи напомнили: снимать-то когда будете, папа?

— К рождению дочери вы уже имели опыт воспитания: все-таки у вас двое детей от предыдущих браков.

— Ну да, имел... Опыт воспитания у меня очень плачевный... Когда жил с ними, воспитывал... Я стараюсь все делать на полную катушку. Но не могу похвастать, что образцовый отец. В этом абсолютно далек от совершенства.

— В жизни, конечно, всякое случается: кто-то кого-то разлюбил... Но вряд ли можно (наверное, за очень редким исключением) разлюбить собственных детей. Но получилось, что вы с ними не общаетесь. Как когда-то не общался с вами ваш отец, расставшись с мамой.

— Я живу с одной женщиной и не хочу, чтобы у нее было ощущение, что делю ее с кем-то. Я не могу делать вид в одной квартире, потом приходить в другую. Не для меня это, как бы жестоко ни звучало.

— По отношению к первой супруге, возможно, и не столь жестоко звучит, ведь развод инициировала она.

— А не важно! Врать не буду: было, но в прошлом, и это только мои ошибки. Перед детьми виноват, безусловно, и плачу по всем счетам: по моральным (это никому не интересно) и по материальным, как положено.

— Не хочу заставлять вас вспоминать то, что неприятно, но... Вы не впервые заявляете, что один раз женаты и для вас существует только одна женщина. Тем не менее наверняка и в первый, и во второй раз женились по любви и, скорее всего, как и сейчас, думали, что навсегда. Где гарантия, что этот брак последний?

— А никаких гарантий вообще в жизни нет.

— Может, вы стали лучше приспосабливаться к характеру другого человека?

— Я научился говорить «нет». Тогда многие мои беды случались из-за того, что я позволял садиться себе на голову. Сейчас не позволяю.

Это что, девушка мной интересуется?

— Хорошо, тогда давайте поговорим о Виоле.

— Вот это — с удовольствием!

— У вас было очень романтическое начало романа: возвращение с гастролей в такси, ее томный поцелуй на заднем сиденье. Вас не смутило, что она проявила инициативу? Не все мужчины одобряют напористость женщины.

— Я воспринимал это именно так. Но ее надо знать: в Виоле совершенно нет того, что можно назвать легковесностью. Это была случайность, во время сна, когда человек выключает какие-то тормозные центры... Это не значит, что она питала ко мне симпатию.

— Ну а что же это — без желания и симпатии?

— Это так же, как нечаянно прикоснулся к человеку — и тебя прошибает... А у нас получился поцелуй, лишнее подтверждение того, насколько в жизни все зависит от случая. Если бы не было поцелуя, ничего не случилось бы. Я относился к ней как к красивой женщине, которая работала рядом и поэтому была для меня персоной нон грата.

— Как коллеги восприняли служебный роман солиста и костюмерши?

— После поцелуя произошла пауза... Я пытался понять: это что, девушка мной интересуется? Хотя она продолжала себя вести так же, как прежде. Тут уже я проявил инициативу, а дальше — все, как во французском кино, вспышкой: безумный вечер, переходящий в ночь, когда я понял, что такое любовь в сплаве физиологии, нежности и обаяния, и не мог понять, с кем еще могу быть так близок, как с ней. Она просто вывела меня, взрослого человека, из равновесия. Не 17 же лет! После эпохального поцелуя прошла неделя, и начался роман. В течение четырех месяцев нам удавалось его скрывать.

— От коллег?! Работая в одном коллективе? Это невозможно!

— Когда люди перемещаются на самолетах, в автобусе, сидят рядом и с симпатией относятся друг к другу, в коллективе это выглядит абсолютно нормально: мы не давали повода думать, что выходим за рамки. Но все происходило! Вскоре у нас состоялся очень серьезный разговор, ведь три или четыре раза мы пытались все прекратить, и Виола сказала, что, наверное, все заходит слишком далеко и не имеет смысла рушить накатанное. Я разрывался на два фронта, надо было врать, а я не мог, мучился. Не представляю, как люди живут на две семьи или когда жена и любовница постоянно. Я понял, что должен сделать выбор. Виола была права: мой моральный облик был далек от совершенства, и она смотрела на меня так, как любая женщина смотрит в этой ситуации на мужчину, который проводит с ней время, а потом идет в семью. Отвратительно! Я в этом смысле не герой фильма «Осенний марафон». В общем, набравшись храбрости и не доводя до того, пока все обрастет слухами, я все сказал сам. Для семьи это был гром, земля расступилась, отношения дошли до крайне враждебных.

— Вплоть до судебных разбирательств...

— Мы все проходили, об этом говорить не хочу. Стараюсь помогать, чтобы об этом никто не знал. Даже они иногда не знают, что помощь идет от меня.

— Вы не пытались разделить трехкомнатную квартиру, оставили жене машину...

— Я ушел в том, в чем был, нажитое меня меньше всего интересовало. 12 марта 1993 года мы с Виолой сняли однокомнатную квартиру — больше я позволить не мог — такую, как говорят в народе, «отжатую»... В общем, все начали с нуля, с первого приемничка, маленького телевизора, который таскали по всем съемным квартирам на протяжении трех лет...

Мы ревнуем постоянно!

— Ну вы все-таки расписались?

— Да, 17 июня 1994 года. Мы год прожили в гражданских отношениях, чтобы потом сделать себе праздник. Хотя очень часто ссоримся, и иногда нам кажется, что это последний день нашей совместной жизни. Вот вчера поссорились, не разговариваем, но знаю, что долго не сможем. До вечера... В сердцах наговариваем такого, что я бы никогда не простил. Матерщина — детский лепет против того, что обещается в эмоциях. Когда присутствует большая, истинная любовь, на уровне страсти, обязательно при ссоре будет: «я отберу у тебя все», «ты не увидишь детей», «я распилю все», «всю жизнь посвящу, чтобы тебе было плохо»... От любви до ненависти — один шаг. Если есть страсть.

— До сих пор такие страсти?

— Да. Как только отношения переходят в нормальное течение русла, спокойное, полуленивое уважение: «Как дела, милый? — Как дела, дорогая?»; «Я пойду туда. — Иди, дорогой». Конец! У нас ревность ко всему, к любому проведению времени без любимого. Люди часто ссорятся из-за финансов, у нас это на уровне невнимания, несовпадения настроений.

— Раньше бы, наверное, сказали: не сошлись характерами, супруги должны совпадать по интересам, взглядам на жизнь...

— Да люди ничего не должны! Мне тоже казалось раньше, что с человеком, с которым ты нарожал детей и вместе живешь, нельзя развестись. Сейчас больше хочется эмоций и меньше — дорогих автомобилей и больших квартир.

— Потому что они у вас есть.

— Не на таком уровне. Я живу в квартире 67 кв. м и езжу на машине SAAB. Это все, что есть. Остальное трачу на удовольствия, потому что не хочу пять лет сидеть в своих стенах и копить деньги, чтобы переехать в большую квартиру. Если деньги на вас валятся, тратьте! Но тратить последнее на железную банку, в которой я передвигаюсь по городу, — извините.

— А куда тратите?

— Какую-то часть — на поездки, но Виола считает, что их мало. А я не всегда могу себе это позволить, если загружен работой. Я хорошо себя чувствую, когда выныриваю из профессии усталый и с удовольствием отдыхаю, но только неделю. Пусть лучше их будет несколько в год. А 24 дня, как раньше был отпуск, — это труба! Я помню, 27-дневный круиз с группой «Браво», когда на 26 день директор Филиппа Киркорова Олег Наумыч спросил какого-то юношу из балета «Тодес»: «Мужчина, вы новенький?» Это была лучшая фраза на 26 день!

— Часто объясняетесь в любви жене?

— Очень много возможностей для этого. Ведь что происходит после ссор? Даже «джульбарсы» делаю (показывает, поджимая руки к груди, как пес). За все в жизни надо платить.

ВИОЛА

Женская месть — это страшно!

— Виола, вы рано вышли замуж, рано родили. Воспитывать ребенка, когда сама еще очень молода, наверное, непросто: ни особых знаний, ни опыта...

— Опыта, конечно, не было, но не скажу, что это очень тяжело. Разве что в первую неделю, а потом это становится обычной жизнью, как и все остальное.

— Вы сами предложили Валере поддержать вас во время родов? В такой интимный момент далеко не каждая женщина соглашается, чтобы ее видел муж...

— Мне было гораздо удобнее находиться рядом с ним, нежели одной: приятно, когда близкий человек тебя поддерживает.

— Родители не испугались, что дочь выходит замуж за дважды разведенного, да еще с двумя детьми? В вашем возрасте, с вашей красотой, можно было бы и не торопиться?

— Я тогда уже все решала самостоятельно, родителям пришлось согласиться, хотя, естественно, сначала у них были большие сомнения.

— От внезапной влюбленности, конечно, никто не застрахован, и все-таки у вас не было чувства, что вы разбили семью Валеры?

— Я знаю одно: когда человек не любит свою жену или своего мужа, совместная жизнь превращается в ад. У Валеры были романы, потом он полюбил меня... Наверное, он был и с женой в хороших отношениях, но романтики, мне кажется, не было давно.

— Если бы там не было особой любви, возможно, женщина и не переживала бы так сильно, но для нее уход Валеры был громом среди ясного неба.

— Естественно, был большой удар, мы за это отвечали, и я — в полной мере: пару лет было страшно тяжело. Оказалось, люди совсем невоспитанные и ничего не понимают, не хотят по-хорошему, а жаждут скандалов, желая сделать плохо человеку по полной программе. Раз со мной так поступили, то получи и ты...

— Банальная женская месть?

— Когда женщина не очень умна, она теряет самоконтроль (да и мужчина, впрочем, тоже) и может сделать страшные вещи.

— Все-таки странно, что вы работали вместе, не обращали друг на друга внимания, а один случайный поцелуй вдруг открыл вам глаза.

— Я работала в группе костюмером уже полгода, когда начался наш роман. Такси развозило нас из аэропорта по домам, я заснула у него на плече, и случился поцелуй, после чего была пауза в несколько дней. Я вообще в таких случаях стараюсь вида не показывать.

— Но вы ведь сами его поцеловали?!

— Я бы не сказала! Нет, нет! У меня таких вещей в жизни не случается, я сдержанная рижанка. Это произошло по обоюдному желанию: какой-то поворот головы — его, моей. А через две недели все разрешилось, он долго ходил вокруг, потом подошел: что это было? Я говорю: «Ничего». Как ничего? Так, ничего. А любви с первого взгляда у меня никогда в жизни, к сожалению, не было, я к этому подхожу рассудительно. Не могу так: пришел, увидел, победил. Все ребята в группе «Браво» были мне близки, мы дружили, вместе ездили на гастроли, я была единственной женщиной в коллективе, так что все старались меня оберегать, лелеять, и это было приятно. Но в то время у меня была своя личная жизнь, я собиралась замуж.

Я сбежала из-под венца

— И своего жениха, простите, кинули, и прежняя жена Валеры осталась у разбитого корыта. А говорите: пришел, увидел, победил — не про вас.

— Слава богу, у меня остались с тем человеком хорошие отношения, мы общаемся до сих пор. Он понял, простил, хотя поначалу думал, что это все шутки и через неделю или хотя бы через полгода все вернется назад...

— После всех перипетий вы, наверное, сыграли пышную свадьбу, чтобы наконец прочувствовать, что вот оно — состоялось, вы вместе!

— Свадьба была не слишком пышная, но очень хорошая, в Москве. Собралась компания друзей, человек пятнадцать, и мы повеселились. Я была просто в костюме, платья не было, хотя сейчас жалею об этом.

— Хоть раз в жизни женщина должна надеть свадебное платье?

— Мне кажется, да, тем более что один раз я его уже надевала.

— Как это? Вы же не были замужем?

— Да, но я сбежала из-под венца. Мы уже подали заявление в загс (с Валерой еще не были знакомы), купили платье, были приглашены друзья, заказан ресторан. Но сердце подсказало, что не надо этого делать, была депрессия, плохое настроение. Меня отговаривали, всем хотелось погулять... А в свадебное путешествие с Валерой мы не ездили, зато хорошо отдохнули на гастролях в Израиле, а через некоторое время поехали на Сейшелы. Вот это можно назвать настоящим красивым отдыхом после свадьбы.

— Вам хватает внимания Валеры? Он-то занят больше, его чаще не бывает дома...

— Если раньше гастрольная жизнь артистов была очень насыщенной, — недельные, двухнедельные поездки — то теперь ее почти нет: редкие выезды на один день. Поэтому мы практически все время вместе. Но женщине, конечно, нужно работать и иметь увлечение. У меня такое намечается. Сидеть дома я не хочу, это человека не развивает, скорее, наоборот, происходит деградация.

— Сидеть дома и психологически тяжело: муж вроде занят, где-то с кем-то работает, вы одна. Отсюда — подозрения, недоверие.

— Нет, у меня подозрений не бывает, я уверена и в себе, и в муже, и этой темой голову не забиваю.

— Тишь да гладь, да божья благодать?

— Нет, у нас безумное количество ссор, в основном — непонятного характера, из-за мелочи можем разругаться. Что-то не туда положил, куда-то не сходил — и вот уже ссора разрослась до мировой войны.

— Тарелки по квартире летают?

— Тарелки не летают, но иногда очень хочется, чтобы летали. И, когда ссоримся, по темпераменту напоминаем итальянцев. Такое красивое зрелище, на уровне театрального: ругаемся, хлопаем дверью. А когда два часа друг без друга, вроде бы уже и не хочется ссориться.

Главное, чтобы меня не увели

— Взрослые мужчины нередко выбирают спутницу жизни много моложе себя, но ведь у них разные привычки, интересы, друзья...

— Женщина относится к своему мужу и как к мужчине-любовнику, и как к ребенку, и как к другу. Когда-то надо пожалеть человека, когда-то — поддержать. К тому же у нас общие увлечения: мы занимаемся спортом, ездим к друзьям, играем на бильярде, гуляем, в общем, как-то подстроились друг под друга.

— Это произошло легко и быстро?

— Здесь скорее Валера под меня подстроился, потому что я всегда перетягиваю одеяло на себя, считая, что женщина создана для того, чтобы ее баловал мужчина. Меня Валера в основном балует.

— Какой подарок от него самый дорогой?

— В разгар нашего романа, помню, он приехал из Израиля и купил мне простенькое золотое колечко с сердечком. Это был его первый подарок, очень неожиданный и приятный. Теперь это семейная реликвия.

— А цветы может просто так подарить?

— Когда утром возвращается с гастролей, то часто заезжает в цветочный магазин и приходит домой с красивым букетом.

— Сейчас в коллективе Валеры есть костюмер? Не боитесь, что кто-нибудь может занять ваше место не только на работе, но и в его жизни?

— Сейчас нет костюмера, все ездят в своих костюмах, а в «Браво» после меня работали знакомые девочки, которых я же туда и устраивала. Смешно говорить об этом. Существует другая проблема: чтобы меня не увели.

— Вас так легко увести?

— Нелегко, но, во всяком случае, ухаживаний гораздо больше за мной, нежели за Валерой. Мы много бываем в разных местах, чувствуется внимание.

— Так вот из-за чего возникают ссоры в вашей семье! Ничего себе мелочи жизни!

— Мы смеемся, шутим, потому что настолько доверяем друг другу, что этой проблемы для нас не существует.