Не семейственность, а династия
– Бытует стойкое мнение, что детям актеров легче пробиться в кино и театре. А еще в ходу эта дурацкая поговорка, что на детях природа отдыхает...
– Ну, что касается «природы», то я актриса уже в 3-м поколении. Поэтому моя мама говорит всегда: «Будем считать, что природа отдохнула на мне!» Дело в том, что мои дедушка и бабушка по маминой линии были артистами. И наша завтруппой в театре «Сатирикон» Надежда Михайловна Клинцова говорит мне: «Если б я тебя не знала, я бы все равно любила тебя, но не за то, что ты Вовкина дочка, а за то, что ты внучка Мощенских!» И потом: вот я скорее пойду, например, к врачу, если мне скажут: «Он очень хороший доктор, врач в 3-м поколении!» Это сразу вызовет у меня уважение, кредит доверия к нему повысится. Почему-то в других профессиях это принято называть династией, а у актеров – семейственностью! И я вот думаю: а доколе? Такое количество замечательных примеров! Андрей Миронов, Александр Лазарев, Филипп Янковский, Федор Бондарчук... Можно как угодно относиться к тому, что они делают, но это люди, состоявшиеся в профессии и заслуживающие уважения и внимания публики. А что касается блата... Мне гораздо легче было бы, если бы мой сын Данила поступал в «Бауманку», в Политехнический – в любой вуз, не имеющий отношения к актерскому мастерству.
– А он в театральный собирается?
– Он уже поступил в Школу-студию МХАТ! Я знаю, читатели мне не поверят, но я даю слово, что НИ-КО-МУ не было НИ ОДНОГО звонка! Хотя огромное количество близких мне людей говорили: «Грань, это твой ребенок! Ты же знаешь, что у него есть способности!» И если бы у него их не было, я бы сделала все, чтобы он туда не шел. Пусть пытается! Пусть дерзает! Но я не представляю, чтобы в процессе его поступления я бы позвонила кому-то и за него просила. Это так стыдно! А мой супруг вообще в этом смысле категоричен! И со мной так было. Вот вы опять не поверите, но отец палец о палец не ударил, когда я поступала! Но тем не менее другие абитуриенты, не знающие меня в лицо, говорили, что им к Захарову поступать бессмысленно, потому что он берет на курс всего пятерых девочек, но пятую уже взял. Я спрашивала: «Кого?» А в ответ слышала: «Стеклову, по блату!» Ну, конечно, от такой несправедливости я рыдала ночами! И я думаю, что к Даниле будет абсолютно такое же отношение. К тому же, набирал в этом году Райкин! Данила очень хочет учиться у Райкина, но говорит мне: «Мам! Все же скажут все равно, что это вы меня пристроили!» А я отвечаю: «Скажут, да! Но я тебя уверяю, что в другом вузе тоже будут так говорить: «Райкин не взял, так они его сюда впихнули!» Ну а что делать?
Театральное детство
– А вам приходилось доказывать, что вы не дочь Стеклова, а самостоятельная актриса?
– Ну конечно! Я занимаюсь этим всю жизнь. Раньше у меня просто был огромный комплекс по этому поводу. Но мне это помогало! Это закаляло, это воспитывало. Обратитесь сейчас к руководителю нашего театра, одному из самых больших артистов страны – Константину Аркадьевичу Райкину, который переиграл почти весь мировой репертуар, у которого вся стена завешена «золотыми масками», «Турандот». Вот спросите его! Я думаю, что внутренне он продолжает доказывать свою состоятельность и индивидуальность творческую.
– А как вы в его театр попали и как складывались отношения с ним?
– Вы знаете, он один из немногих людей, который потрясающе слушает и отсматривает – как новоиспеченных актеров, вчерашних студентов, так и совсем молодых людей, абитуриентов. Он слушал нас прекрасно! И об этом показе у меня остались самые теплые воспоминания. Он так меня звал, говорил такое количество хороших слов. А, собственно, что еще нужно артисту?
– Я знаю, что в истории вашей семьи был очень сложный период: вашего отца пригласили в Москву, в театр Станиславского, где он поначалу год не получал зарплаты, и вы жили в крохотной коммуналке?
– На самом деле этот самый трудный год их переезда прошел без меня. Это был 2-й класс, меня отправили к бабушке с дедушкой в Симферополь, и год я училась там, а родители пытались покорить столицу. Я приехала, когда уже квартира была отремонтирована, и какой-то уголок в ней мне был отведен. Новый дом, в новом городе, на новом месте, новая школа – это было ужасно и прекрасно!
– Ваше детство проходило за кулисами Театра Станиславского?
– И не только за кулисами – я там на сцену выходила! Мой дебют состоялся в спектакле по пьесе Гибсона «Быть или не быть». Я играла дочь Шекспира. Потом была занята в спектакле по пьесе Макарова «Не был, не состоял, не участвовал», в главной роли там был Сергей Шакуров, а я играла его дочь.
Малыш карьере не помеха
– Ваш отец рассказывал, что он был в шоке, когда пришел к вам на 2-й курс, на зимнюю сессию, и увидел этюд, где вы с огромным животом прыгали со стула, а через 2 дня вы произвели на свет Данилу!
– Да, я очень лихо носила Данилу, что тоже, возможно, определило его судьбу. У меня не было ни дня перерыва в учебе. Единственно, что я пропустила, – это экзамен по речи, поскольку в тот день как раз родила.
А потом были зимние каникулы, на которые мой курс отправился в Англию, и для меня было большим горем, что я не могу со всеми поехать! Ну никак! Я говорила: «Может быть, все-таки, как-то можно?» А мне отвечали: «Ты понимаешь, что тебя просто не пустят в самолет?» И месяц каникул я неотлучно была с Даней, а потом сразу вернулась в институт. Наверное, только безответственность, легкомысленность и такое очень здоровое, не культовое отношение к своему положению и позволило с такой легкостью и такой радостью это переживать. Такое бездумное существование!
– А вы не были тогда замужем?
– Нет, почему же? Формально – не была, но в общем мы жили гражданским браком. Я родила довольно осознанно. Это был незапланированный ребенок, но тем не менее очень ожидаемый и желанный!
– А нынешний ваш супруг – ваш коллега?
– Мой супруг – Владимир Большов, по счастливому стечению обстоятельств, актер того же театра, где служу и я. Он был моим гражданским мужем на протяжении 10 лет, а полтора года назад мы оформили отношения и обвенчались.
– А как вы отнеслись к появлению младшей сестренки в новом браке вашего отца?
– Я обожаю ее! Она удивительная девчонка, неординарная. Она замечательная! Я очень ее люблю, мне кажется, она отвечает мне взаимностью, и у нас особые отношения. Внешне она совсем не папина дочка, в отличие от меня. Не рыжая, не светлоглазая, фигурой не приземистая, а ладненькая, стройненькая. Но она абсолютно его дочь по каким-то внутренним качествам – такая вот наша порода! И я усматриваю в ней сходство с моей бабушкой – папиной мамой.
